полной тайны вклада.
– Все сделаем! – Давила жизнерадостно взмахнул руками. – Сколько тебе нужно?
Николай назвал сумму.
– Сколько? – возопил Давила. Он не верил своим ушам.
Николай повторил.
– Ты с ума сошел, – уверенно произнес Давила. – Такие копейки? Ты можешь рассчитывать на сумму в сто, в тысячу, в сто тысяч раз большую! Я тебя не понимаю.
– Это очень приличная сумма, – сказал Николай, – в двести раз больше того, что я получил от своего последнего кандидата. Именно во столько я оцениваю свою работу. Столько, по-моему, она и стоит.
– Понятно… Ну что ж, принципы – дело хорошее. Да и зачем тебе гигантские суммы? Если будешь работать с нами, у тебя будет все, что ты захочешь.
– Я не буду работать с вами.
– Стоп, стоп! – Давила замахал ладонями. – Не спеши с заявлениями, ты же не знаешь, о чем разговор. Ладно, уговорил – больших постов мы тебе не дадим. Я понимаю, ты не хочешь светиться. Но я же вот не отсвечиваю – сижу себе в тенечке и занимаюсь своим делом! Ты будешь заниматься тем, в чем тебе нет равных – телевидением. Нам жизненно необходим твой опыт, Коля. Сейчас мы создаем государственную систему телевещания, работающую по новому принципу, она будет называться 'Телерос'…
– Нет.
– Но почему? – взвыл Давила. – Ты же работал с нами! Ты прекрасно ладил с нами! У нас великолепно получалось все, за что бы мы ни брались! Ты знаешь всю нашу команду – половину этих людей ты сам привел ко мне за руку. Знаешь, что нет среди нас ни подлецов, ни обманщиков, ни корыстолюбцев! Почему теперь ты предаешь нас? Мы справимся и без тебя, Коля, но нам горько будет осознавать, что тебя с нами нет, что ты бросил все на полпути и снова ушел в свою бездельную хандру.
– Мне не нравится то, что происходит сейчас. Мне кажется, что вы затеваете что-то нехорошее.
– Почему ты так решил?
– Потому что в стране полный бардак. Все переводят деньги в доллары, несмотря на запрет, и прячут их. Никто не работает, потому что не знает, заплатят ли ему за это. С преступностью вы тоже не справились. Границу так и не открыли, якутскую лихорадку не уничтожили, Думу разогнали. Со всеми цивилизованными странами поссорились. В общем, никаких тенденций к порядку – хаос и разрушение. Большая Смута. В то же время ты уверяешь, что скоро, буквально через месяц, все переменится, что все станут дисциплинированными, законопослушными и работолюбивыми гражданами. И ты знаешь, Давила, я почему-то верю тебе! Я вижу в твоих глазах особый уверенный блеск. Я уже видел такое. Вы справитесь!
– Справимся, – уверенно заявил Давила. – Что же в этом нехорошего?
– А то, что невозможно изменить всех людей страны за месяц без колоссального принуждения, без технологического воздействия на психику! Я не знаю, что у вас такое готовится, но думаю, что ваш тайный козырь – какая-то жуткая, бесчеловечная гадость! Вы хотите прыгнуть в идеальную Сверхдержаву за кратчайший срок, обойдя все препоны длительной цивилизованной эволюции. Вот для чего нужен вам я – специалист по психологическому воздействию! Черта с два! Не хочу я в этом участвовать!
– Это не совсем так, – Давила качнул головой. – Точнее, совсем не так. У нас есть кое-что, конечно… Но ты преувеличиваешь… Нет в этом никакой бесчеловечности. Наоборот, это сделает людей более гуманными. Это уничтожит агрессивные тенденции. Ну а принуждение? Надеюсь, это будет последнее принуждение в истории России…
– Что у вас там такое?
– Хочешь знать? – Давила усмехнулся. – Ты узнаешь абсолютно все. Только для этого ты снова должен войти в нашу команду, в наш круг.
– Но войти в ваш круг можно только без права выхода? Раз и навсегда? Так ведь?
– Только так.
– Нет. Это мое последнее слово.
– Ладно. – Давила мрачно сжал губы, поставил для себя точку. – Больше к этому вопросу я не возвращаюсь.
– И еще… Илья, обращаюсь к тебе как к другу. Помоги мне в одном деле. Я знал твою порядочность… Но теперь… Извини, я не уверен ни в ком…
– Я совершил хоть что-то непорядочное по отношению к тебе?
– Нет… Нет, конечно. Извини, Илья… В общем, я хочу уехать.
– Куда?
– За границу.
– В какую страну?
– Не важно. Пусть это останется моей тайной. Я уже все подготовил, все документы. Меня примут там без проблем. Только… Вы ведь не выпустите меня?
– Выпустим. – Давила выглядел растерянно и грустно, словно терял что-то дорогое сердцу. – Конечно, выпустим. И даже следить не будем, куда ты драпаешь. И с деньгами у тебя там, за границей, проблем не будет. Это я тебе обещаю. Только скажи мне, Колька, зачем тебе это нужно? Колька, чувак! Ну куда же ты? Почему ты хочешь бросить родину – теперь, после всего, что мы уже сделали? Теперь, когда все начинает налаживаться и появляется шанс жить полноценной, честной жизнью? Неужели тебе будет лучше за бугром? Ни за что не поверю!
– Лучше не будет, – произнес Краев, часто моргая глазами.
