хорошей форме. А радость… Конечно, я рада, но все думаю, что это было со мной? Меня будто загипнотизировали, даже заворожили.
— Заворожили? Вы это серьезно?
— Я вовсе не суеверна. Но так и хочется сказать: не просто загипнотизировали, а заворожили, околдовали. Спала я или бредила? То меня забрасывало в прошлое, и там я повторяла прожитое, то возвращало в настоящее, но какое? Вы испытывали когда-нибудь полное безразличие ко всему?
— Нет…
— Тогда вам не понять. Ни тревог, ни волнении, ни ожидания.
— Да, беслеровы волны коварны, — задумчиво проговорил Корлис. — Вы чуть было не стали их жертвой.
— Беслеровы волны… Так вот кто меня околдовал! — воскликнула Инта. — Но они не сделали мне ничего плохого, напротив. Я врач и, хотя не разбираюсь в их природе, могу сказать: по-видимому, это мощное целебное средство, возможно, панацея от многих болезней. Хорошо бы поэкспериментировать…
— Только не на мне!
— Там видно будет.
— Расскажите лучше, как выбирались оттуда!
— Вижу Кея. Но еще не воспринимаю его как реальность, потому что в моих видениях он уже возникал. И я ждала, когда же Кей исчезнет снова. Но на этот раз он не исчез. Приказал ползти за ним, вверх, вверх, вверх… То ли я сама двигалась, то ли Кей меня тащил… Тянул точно из трясины, а та упорно сопротивлялась, не отдавала.
— И все-таки отдала, — сказал Корлис.
— В этом моей заслуги нет. Я тогда не владела собой. Вела себя подобно сомнамбуле, подчинялась воле Кея.
— Фантастически сильной воле! Поражаюсь ему. Он — уникум. Вы оба находились в поле Беслера, а что это такое, вам теперь известно. Его воздействие на организм сродни гипнозу. Я лишь заглянул в жерло волновода и чуть было…
— Когда мы ползли, — вспомнила Инта, — будто по вязкой глине, мне все время слышалось: «Кто кого! Кто кого…» Кей словно сражался насмерть!
— Так и было.
— Все время думаю о нем… Один в этом аду! Без малейшей надежды на помощь.
Ужасно! Как он, что с ним?
— Не хочу утешать ни вас, ни себя, — проговорил ученый, — и все же сейчас ему легче. Когда Кей спасал вас, он не просто сопротивлялся полю Беслера, а помогал вам преодолевать его воздействие. Это даже не вдвое труднее, а во много раз. Попробуйте решать в уме две сложные математические задачи одновременно!
— Я и одной не решу, — слабо улыбнулась девушка.
— При его таланте, воле, упорстве он мог бы стать большим ученым. Хотя… почему «мог бы»? И станет. Убежден, что станет!
— Вы действительно так думаете?
— Я не привык кривить душой, — с оттенком обиды сказал Корлис.
— Не обижайтесь… У меня к Кею особое отношение…
— Знаю.
— Что вы можете знать? Я люблю его! Но поняла, что люблю, только там.
— Для меня это давно не секрет.
Инта прикрыла вспыхнувшее лицо ладонями.
— Неужели? А он… догадывается?
— Конечно, — кивнул Корлис. — И сам тоже… Да-да, тоже любит вас.
— Но он же никогда…
— Просто скрывает свои чувства. При всех своих волевых качествах он очень застенчив. А может, считает, что сейчас не до любви.
— Кей прав.
— Ничего подобного, — с невольным вздохом проговорил планетолог. — Любовь поддерживает вас, добавляет сил.
— А вы когда-нибудь любили? — осмелившись, спросила девушка.
Корлис посмотрел на нее с грустью.
— Любил ли я? Пожалуй, нет… Впрочем, что я… Любил, люблю и буду любить ее, Гему. А еще вас с Кеем. Хочу, чтобы вы с ним были счастливы, чтобы у вас росли дети, а у них — свои. И чтобы эта уходящая в будущее цепочка никогда не прерывалась! Но пока не будем загадывать…
Тем временем Кей сползал, лежа на животе, по тоннелю, уходящему в глубь Гемы. Он уже давно миновал площадку, где была найдена Инта, продолжал спускаться все ниже и ниже, теряя счет метрам и минутам. Влажный, теплый, пахнущий нефтью воздух царапал бронхи, вызывая мучительный кашель. Стены тоннеля слабо люминесцировали, но в этом зыбком свечении ничего нельзя было рассмотреть, лишь до боли уставали глаза.
Кей двигался на ощупь, впиваясь кончиками пальцев в шероховатую поверхность бесконечной трубы. Спуск казался подъемом, столько усилий требовало передвижение. Но не физические усилия были для Кея самыми трудными. С гораздо большим трудом он концентрировал мысли, сохраняя власть над сознанием.
Сладкозвучные голоса нашептывали:
«Остановись, отдохни, расслабься… Стоит тебе захотеть, и ты получишь все, что угодно… Увидишь Инту, твою любимую… Только закрой глаза… Все, о чем мечтаешь, исполнится… Это ведь так просто — закрыть глаза и расслабиться… Совсем просто… И приятно… приятно… приятно…» — Кто кого! — хрипел Кей в ответ.
Сколько прошло — минут, дней, лет? Целая вечность… А он все полз, не думая ни о чем, кроме главного: не поддаться, дойти во что бы то ни стало.
Раскрыть тайну Гемы. Может быть, Корлис не ошибается и в ее глубинах живут люди. Хорошо бы! Тогда они объединят усилия и цивилизация будет спасена!
«Остановись, отдохни, расслабься…»
Вперед, только вперед!
Наконец тоннель расширился, вышел на горизонталь. Кей с трудом поднялся на ноги и, касаясь рукой стены, зашагал вперед, пошатываясь, тяжелой походкой смертельно уставшего человека.
Вскоре он уперся в массивную дверь. Изнутри, сквозь щели дул теплый ветер, ощущался запах озона — дышать стало легче.
Кей попробовал нащупать дверную ручку — ее не оказалось. Попытался открыть дверь — тщетно. Навалился всем телом, забарабанил кулаками. Тишина…
А умолкнувшие было голоса с новой, силой начали напевать в уши: «Ты достиг цели… Отдохни, расслабься, и дверь откроется, распахнется сама… сама… сама…» Тогда Кей вынул лучевой нож.
С грохотом упал вырезанный кусок двери. Пригнувшись, космокурьер пролез через образовавшийся лаз, сделал несколько шагов и, когда рассеялось облако пыли, замер в изумлении…
То, что он увидел, трудно было назвать помещением. Казалось, перед ним город — с домами, улицами, толпами людей. Но ни единого звука не раздавалось в этом странном городе.
— Эй, люди! Я пришел к вам! Пришел! — прохрипел Кей, но никто не обратил на него внимания, не откликнулся. — Есть здесь кто-нибудь живой? Да остановитесь же!
Он двинулся напролом, врезался в толпу, однако встречные не сторонились, не уступали дорогу. Кей не сразу сообразил, что идет сквозь людей и что не люди это, а бесплотные призраки. И он впервые в жизни испытал панический ужас.
«Вот видишь, ты напрасно сюда стремился… Напрасно… Все напрасно…» Люди, дома, улицы поплыли перед глазами, безразличие овладело Кеем. Он провалился в вязкое, липкое, всепоглощающее беспамятство…
