фамилией, не своим основным псевдонимом. Он называется Джоном Фреем.
Владимир Ильич, дождавшись в Стокгольме Крупской, отправляется с ней дальше, в Женеву. Но по пути Ульяновы решают остановиться в Берлине. Они не знают, что им опасно появляться в этом городе, так как произошли там пренеприятнейшие события. Связаны они были с нашумевшей экспроприацией в Тифлисе денег, проведенной летом 1907 года Камо.
Не только в России - по всей Европе шел уже розыск причастных к экспроприации. И товарищ, встречающий Ленина и Крупскую на берлинском вокзале, сообщает:
- Накануне у русских были обыски, аресты. Идти к кому-нибудь на квартиру не следует.
Целый день бродят Ульяновы по городу. Переходят из кафе в кафе: здесь безопаснее встречаться с соотечественниками. Вечер проводят у Розы Люксембург. Вспоминают Международный социалистический конгресс в Штутгарте в августе 1907 года, где Ленин и Люксембург выступали по вопросу о войне и где их мысли, взгляды совпадали.
И снова Ульяновы в пути. Они пересекают Германию. Мелькают за окном вагона знакомые виды Швейцарии. Вот наконец Женева. Здесь завершилась первая эмиграция Ленина. Здесь суждено ему начать ее вторично.
“Сегодня прикатили мы с Н. К. в Женеву,- пишет Владимир Ильич 7 января 1908 года в Вену. - Еще не решили окончательно, где устроиться... Мы производим разведки в других местах.
Но надо выяснить вполне положение и здесь” [42]. В неприглядном виде предстает на этот раз перед Ульяновыми Женева. Дует холодный резкий ветер. Около решеток набережной Женевского озера замерзла вода. Город выглядит мертвым, пустынным.
- У меня такое чувство, точно в гроб ложиться сюда приехал,- с грустью говорит Ленин.
У него важное поручение Большевистского центра: насадить за границей издание газеты “Пролетарий”, официально называвшейся органом Московского, Петербургского, Московского окружного, Пермского, Курского и Казанского комитетов, а фактически являвшейся центральным органом большевиков. Более года нелегально набирался в Выборге, а печатался в Петербурге редактируемый Лениным “Пролетарий”. Теперь же, когда над редакцией газеты нависла угроза провала, продолжать ее выпуск можно только за пределами России.
Ульяновы останавливаются у армянского большевика, секретаря журнала “Радуга” М. Ходжамиряна. Но через несколько дней уже снимают комнату в доме № 17 по улице де-Де-Пон- холодную, неуютную. А настроение неважное. Друзей-единомышленников в городе еще мало, приедут они попозже.
“...Мы каждый день,- вспоминает Крупская,- ходили то в кино, то в театр, хотя редко досиживали до конца, а уходили обычно с половины спектакля бродить куда-нибудь, чаще всего к озеру” [43].
Зовет, правда, к себе живущий на острове Капри Максим Горький. Еще в Лондоне, встретившись с ним на партийном съезде, Ленин обещал приехать.
“Дорогой Ал. М.!-пишет он Горькому 9 января 1908 года.- На днях приехал я сюда с женой. Оба в дороге простудились. Здесь устраиваемся кое-как, пока временно и поэтому все плохо. Очень обрадовало меня Ваше письмо: действительно, важно было бы закатиться на Капри! Непременно как-нибудь улучу время, чтобы съездить к Вам. Но теперь, к сожалению, невозможно” [44]. Ленин сообщает о партийном поручении - наладить издание большевистской газеты - и замечает при этом: “...надо спешить и возни с новым устройством масса” [45].
Пишет Ленин Горькому и неделю спустя: “...теперь нельзя не заняться “Пролетарием” и надо поставить его, наладить работу во что бы то ни стало. Это возьмет месяц-другой, minimum. А сделать это необходимо” [46].
Все еще не решено, где издавать “Пролетарий”. В Женеве или в другом месте? “Наводим пока справки,- сообщает Владимир Ильич А. Луначарскому,- но я-то лично думаю, что Женева и Лондон - единственные места, где свободно. А Лондон дорог... Мы на Вас непременно рассчитываем и для сотрудничества в “Пролетарии” и для рефератов. Не правда ли?” [47]
Ленин признается Луначарскому:
- Грустно, черт побери, снова вернуться в проклятую Женеву, да ничего не поделаешь!
С каждым днем он все более погружается в дела. С удивлением узнает, что от прежних времен сохранилась в Женеве наборная машина. Это сократит расходы. В большевистской библиотеке сберегли, оказывается, шрифт и тонкую бумагу. Появляется и прежний наборщик, набиравший здесь газету “Вперед”. Это превосходно. Надо наладить транспорт для “Пролетария”. Возродить старые связи. Следует использовать, конечно, и пребывание на Капри Горького. Ведь с ним - его жена Мария Федоровна Андреева. А она еще раньше укрывала в своей квартире Баумана, переправляла нелегальную литературу, снабжала документами подпольщиков, собирала средства на нужды партии, стала финансовым агентом Центрального Комитета. И Ленин, по его собственным словам, дает ей “кучу поручений”. Связаны они с организацией транспортировки “Пролетария” из итальянских портов в Одессу:
“1) Найти непременно секретаря союза пароходных служащих и рабочих (должен быть такой союз!) на пароходах, поддерживающих сообщение с Россией.
2) Узнать от него, откуда и куда ходят пароходы; как часто. Чтобы непременно устроил нам перевозку еженедельно. Сколько это будет стоить? Человека должен найти нам аккуратного... Необходим ли им адрес в России (скажем, в Одессе) для доставки газеты или они могли бы временно держать небольшие количества у какого-нибудь итальянского трактирщика в Одессе? Это для нас крайне важно...
С этим делом надо спешить: как раз через 2-3 недели надеемся выпустить здесь “Пролетарий” и отправить его надо немедленно” [48].
Итак, решено: газета будет выходить в Женеве. С упорством и энергией Ленин берется за работу. “Мы устраиваемся здесь понемногу и устроимся, конечно, не хуже прежнего - сообщает Владимир Ильич матери в Петербург.- Неприятен был только самый момент переезда, как переход от лучшего к худшему. Но это было неизбежно” [49]. Ленин подбирает себе помощников, договаривается о сотрудничестве в газете. Он сообщает Луначарскому: “Мы рассчитываем на Вас для “Пролетария” 1) на итальянские корреспонденции дважды (примерно) в месяц 8-12 тысяч букв. Первую - недели через три. 2) На политические фельетоны от времени до времени” [50].
Пишет и Максиму Горькому: “Если у Вас не лежит душа к небольшим, коротким, периодическим (недельным, двухнедельным) статьям, если лучше чувствуете себя за большой работой,- уж, конечно, я не посоветую прерывать ее. Она больше пользы принесет!
Но если есть охота и к совместной работе в политической газете,- почему бы не продолжить, не ввести в обычай тот жанр, который Вы начали “Заметками о мещанстве” в “Новой Жизни” и начали, по- моему, хорошо?” [51]. Встретившись с Адоратским, Владимир Ильич поручает ему написать для газеты воспоминания о революции 1905 года, боевых дружинах, организации восстания. В первые дни новой эмиграции особенно остро ощущается, что нет нужных для работы литературных материалов, Книжных новинок, газет. Живя в Петербурге и вблизи от него, Ленин имел возможность читать то, что выходило в России. А где взять это здесь? И он пересылает родным списки изданных недавно, но отсутствующих в Женеве книг. Просит, в частности, сестру раздобыть стенографические отчеты III Думы, вносимые в нее запросы, заявления, законопроекты... “Достать это можно,- поясняет он,- только через личные связи. Похлопочи, пожалуйста, чтобы кто-нибудь согласился давать мне это, и высылай все, без пропусков” [52].
Но не только материалы Думы необходимы Владимиру Ильичу. Он поручает сестре покупать тотчас же после выхода и высылать ему все выходящие еще в России профессиональные журналы, все то, что издают меньшевики. И вскоре приходит письмо от сестры. Она пересылает в Женеву статью из петербургской кадетской газеты “Речь” - эта статья может заинтересовать брата. “За последнюю очень, очень большое спасибо: чрезвычайно интересная действительно статейка!” [53] - сразу же откликается он. Сообщает, что из профессиональных журналов получил уже бакинский “Гудок” и петербургское “Текстильное дело”. Просит и впредь “посылать все подобные журналы” [54].
Спустя неделю Владимир Ильич получает протоколы III Думы - те самые, которые запрашивал у сестры. “Чрезвычайно усиленно прошу,- пишет он ей 14 февраля,- высылать и дальше и притом почаще и притом вместе с законопроектами и запросами” [55].
Уже накопился новый длинный перечень литературы, которая необходима в работе и которую можно получить только из России. Владимир Ильич пересылает этот список сестре и поручает ей также “раздобыть
