без многих слов использовал для этого оригинальный и шуточный способ. Шутливым тоном он спросил: «Слушай-ка, ты не одолжишь свой галстук вот этому ослику? Пусть горемыка тоже немножко порадуется». Юноша снял галстук, и Старец, еле сдерживаясь от смеха, подвязал его на шею ослу. Благодаря такой шутке юноша получил урок и больше на Святую Гору в галстуке не приезжал.
* * *
Порой Старец «юродствовал», то есть делал или говорил что-то внешне несуразное. Когда его посетил один духовно равнодушный человек, желавший лишь убить время и рассказать ему о «текущих событиях», Старец, поняв это, спросил его: «Ну, что нового на бирже? Как высоко поднялся курс фунта стерлинга?» Юродствуя, нестяжательный подвижник 'интересовался' курсом валюты.
* * *
Однажды Старец попросил в монастыре, к которому относилась его келья, чтобы несколько дней его никто не беспокоил. В один из этих дней к нему пришла компания студентов. Они настойчиво стучали в клепальце у калитки, но Старец не открывал. Однако, когда студенты пролезли во двор под сеткой забора, Старец был вынужден выйти и спросить, что им нужно.
—Геронда, мы хотим с Вами побеседовать на духовные темы.
—Послушайте, ребята, ну на какие духовные темы можно с вами беседовать? Тут впору полицию вызывать. Что говорит Христос в Евангелии:
* * *
А в другой раз через забор каливы Старца перелез один архимандрит. Старец по деликатности не сделал ему никакого замечания. Потом, шутя, он комментировал это так: 'Ну, этот ладно — у него есть благословение лазать через забор. Ведь он — архимандрит (дословно начальник «мандры» — загона для овец).
* * *
Один паломник, грек, привез к Старцу своих друзей-англичан и попросил его сказать им что-то в назидание. Конечно, Старец не знал английского языка, но, тем не менее, он нашел замечательный способ, чтобы помочь европейцам с их эгоистичной уверенностью в себе задуматься о чем-то важном. Он сказал: «Скажи им, что мы — греки — иной раз пишем местоимение 'я' со строчной буквы, тогда как они — всегда с прописной».
* * *
Один бесноватый заявил Старцу: «Аз есмь сый (по-гречески 'он'). Пади ниц, поклонись мне». На что Старец ответил: «Никакой ты не 'он' — дурень, ты самый настоящий 'оное' (оное — значит по-гречески 'осел')». В этом случае Старец обращался к бесу, который говорил устами одержимого.
* * *
Один святогорский монах сказал Старцу: «Ты, Геронда, аскет». Старец с неудовольствием спросил его: «А что значит аскет?» И сам же ответил: «Аскет — значит тот, у кого нет крова[121], тогда как у меня есть калива. Следовательно, я и кров имею, и к аскетам не отношусь».
В «ПАНАГУДЕ».
ОТДАНИЕ СЕБЯ ТЕМ, КОМУ БОЛЬНО
Проведя одиннадцать подвижнических лет в каливе Честного Креста, отдавая себя все эти годы людям, Старец впоследствии решил уйти из этой кельи. Для ухода была серьезная духовная причина. Ища себе келью, Старец хотел поселиться на Капсале вместе со слепым румынским монахом старцем Миной, чтобы упокоить его старость. Но монастырь, которому принадлежала келья старца Мины, не дал на это благословение. Идя по капсальским тропам, Старец со слезами просил: «Пресвятая моя Богородица, у Тебя для всех находится место в Твоем саду — неужели не найдется для меня?»
27 февраля, в день, когда ранее ему было видение святой Евфимии, отец Паисий с помощью старца Иоакима нашел себе новое место для подвигов: келью «Панагуда». До этого «Панагуда» считалась домом при винограднике монастыря Кутлумуш. Это событие Старец воспринял как благословение святой Евфимии и с умилением благодарил Святую за ее заботу. Братья монастыря Кутлумуш, обрадованные переходом Старца, с готовностью удовлетворили его прошение и предоставили ему келью «Панагуда». Взяв из монастыря Ставроникита отпускную грамоту, Старец получил омологию на «Панагуду», которая с этого момента стала считаться не домом при монастырском винограднике, а отдельной кельей.
Келья «Панагуда» находится на вершине небольшого холма среди густой растительности, недалеко от тропы, соединяющей Кариес с Иверским монастырем, напротив скита святого Пантелеймона. Храм кельи занимает ее юго-восточный угол, он освящен в честь Рождества Пресвятой Богородицы (поэтому келья и называется «Панагуда» — то есть «малая Панагия»[122]). Храм расположен справа от коридора — сразу возле входа. Слева — напротив входа в храм — дверь в келью самого Старца. Далее по коридору еще два помещения: правое Старец переделал в архондарик, а слева устроил себе мастерскую. Дверь из архондарика выходит на балкон, с которого открывается вид на Кариес.
Несмотря на то, что Старец искал безмолвную келью в южной части Святой Горы, он пошел на жертву ради паломников и поселился в месте, которое было для них более доступно, — в Панагуде. Эта маленькая аккуратная келья находится неподалеку от Кариеса. Это было удобно приходившим к Старцу людям: они могли ночевать в расположенных неподалеку монастырях. То есть многие паломники, приходившие к Старцу, могли распределяться по нескольким монастырям, чтобы тяжесть их приема не падала лишь на какую-то одну обитель.
От одного родничка Старец подвел к «Панагуде» пластиковый шланг с водой. Однако в летние месяцы воды не хватало, поэтому Старец починил старую подземную цистерну, которая наполнялась зимой. Он огородил участок вокруг каливы проволочной сеткой, оставив два входа. Также он возделал крохотный огородик, в котором посадил несколько корней многолетней дикой капусты. Кроме этого, каждый год он сажал на своем огородике лук, салат-латук и несколько кустов помидоров. Других овощей он не выращивал.
Калива была старой и запущенной, в ней многого не хватало, многое было недоделано. Не было дверей, окон и потолков, в полу зияли дыры, а сквозь кровлю сочилась вода. С огромным трудом Старец взялся за самое необходимое из ремонта. Денег у него не было, да и от других он принимал их неохотно. Весь день он трудился, а вечером целый час шел пешком в келью своего ученика, где ночевал, пока не починил свою каливу. Туда он перенес из кельи Честного Креста и свои немногие вещи. В ремонте Старцу помогал вышеупомянутый ученик и отцы монастыря Кутлумуш, которые выделили мулов для перевоза строительных материалов. Прежде всего, Старец постарался привести в порядок храмик своей каливы, а после этого келью (комнату) для себя, чтобы в ней ночевать.
Однажды, идя в «Панагуду» и еле волоча ноги от усталости, Старец думал: «Если бы в 'Панагуде' была, по крайней мере, кровать, чтобы я мог немножко отдохнуть!» Дойдя до «Панагуды», он увидел, что пока его не было, кто-то из монахов из старой двери сколотил ему аскетический лежак.
Помимо утомительных трудов в течение целого дня Старец принимал людей. Он готовил цементный раствор, но, когда приходили люди со своими проблемами и затруднениями, садился с ними и их
