Но Камохин и это оставил без внимания.
– Представь себе окружность радиусом в сто метров и с центром в том месте, где мы стоим. Представил? Это и есть очаг возможного загрязнения.
Геннадий задумчиво наклонил голову и прихватил двумя пальцами кончик бородки. Что повергло его в столь глубокую задумчивость, оставалось только гадать.
– Это спутник здесь нагадил? – спросил Павел.
– Скорее всего, нет, – успокоил его Осипов. – Но, чтобы убедиться в том, что никакой опасности нет, нужно провести несколько тестов на месте.
– Здесь, то есть? – ткнул пальцем себе под ноги Павел.
– Чей это дом? – Осипов указал на избу слева от дороги, которую они только что миновали.
– Александры Осиповой.
– Осиповой? – удивлено улыбнулся квестер.
– Ну да… А что не так?
– Я тоже Осипов.
– Ну, выходит, вы с ней родня…
– Скорее всего, только однофамилицы.
– Все однофамилицы – родня.
Геннадий вздрогнул, как будто его током ударило, и вытянулся в струнку.
– Что вам от Александры нужно? – подозрительно глянул он на квестеров.
– Мы должны осмотреть дом.
– А ордер у вас имеется?
– Ты совсем долбанулся, да? – с тоской посмотрел на «Троцкого» Камохин. – Лука объелся, да?
– При чем тут лук? – опасливо сделал два шага назад Геннадий.
– Я вот тоже не пойму, при чем тут лук? – слегка развел руками Камохин. – Так что, давай, не гони мне тут.
Видимо, ответить «Троцкому» было нечего. Поэтому, напустив на себя деловой вид, он отвернулся в сторону. Как будто оказался здесь совершенно случайно, пришел, чтобы полюбоваться сумрачным закатом. И знать не знал, что это за люди стоят у него за спиной и что им тут нужно. Да и не интересовало его это вовсе!
– Давайте сначала воды из последнего колодца наберем, – предложил Осипов. – А после сюда вернемся.
– Не пустит вас Александра, – не оборачиваясь, покачал головой Геннадий.
– Точно не пустит, – подтвердил Павел.
– Как, своего родственника, да не пустит? – попытался обратить все в шутку Осипов.
– Все одно, не пустит.
– Ладно, давайте сначала до колодца дойдем.
– Ну, пошли, – Павел поправил ружье на плече. – Все равно ведь делать не фига.
– А ты чего стоишь? – окликнул Камохин Геннадия.
– Идите, я вас здесь подожду, – по-прежнему, не оборачиваясь ответил «Троцкий».
– Нет уж, дружище, ты пойдешь с нами.
– С чего это?
– Я так сказал.
– Не пойду!
Геннадий стремительно обернулся. Глаза у него были не просто остекленевшие, а будто подернутые корочкой льда, холодные, колючие и злые. А лицо искажено чудовищно дикой гримасой, сделавшей его почти неузнаваемым.
– Эй! – Камохин показал Геннадию указательный палец. – Ты лучше бы успокоился… Слышишь?..
Ясно было, что мужика перекорежило. Вот только непонятно, с чего? Но никто не ожидал того, что произошло дальше. Похоже, даже Павел. Геннадий выхватил из-за пазухи длинный, узкий нож и, выставив его перед собой, с воем, будто раздирающим ему горло, кинулся на Камохина. Будь на месте квестера кто другой, удар ножа пришелся бы ему точно в солнечное сплетение. Камохин же чуть сместился в сторону и повернулся к нападавшему боком, пропуская удар мимо себя. Поймав за запястье сжимающую нож руку, он вывернул ее в локте. Нож упал на дорогу, а Гена, визжа, рухнул на колени. Но вместо того, чтобы признать свое поражение и затихнуть, он принялся дергаться и биться, словно припадочный, брызжа при этом слюной и выкрикивая что-то нечленораздельное.
– Затихни! – Камохин сдавил ему горло.
Однако и это не помогло. В Геннадия будто демон вселился. Он бешено вращал вытаращенными глазами, плевался, визжал, выкрикивал какие-то ругательства. Конечности его при этом совершали хаотичные, несвязанные друг с другом движения. А голова дергалась из стороны в сторону так, что, казалось, вот-вот – и отвалится. Выбора у Камохина не оставалось. Он выдернул из чехла на поясе шокер и ткнул им бесноватого в шею. «Троцкий» лицом вниз упал на дорогу и затих.
Осипов посмотрел на окно дома, возле которого они стояли. Из-за стекла на них глядел старый- престарый дед, с совершенно лысой, блестящей головой и окладистой седой бородой. Ну прямо картинка из книжки «Как жили в старину наши предки».
Камохин наклонился и перевернул «Троцкого» на спину. Глаза Геннадия закатились. Рот был полуоткрыт. Из уголка сочилась слюна. Дышал он неровно и прерывисто.
Квестер поднял с дороги нож, с которым Геннадий напал на него. Это оказался и не нож даже, а остро заточенный штык от трехлинейной винтовки.
– У вас тут все при оружии? – спросил он у Павла.
– Времена такие, – спокойно ответил тот.
Как будто и не произошло ничего необычного. И не штык вовсе поднял с дороги квестер, а одноразовую китайскую зажигалку.
– Часто с ним такое случается? – взглядом указал на Геннадия Осипов.
– Время от времени…
– И что, он еще никого не зарезал?
– Так прежде он без ножа… Так, только плевал да ругался… Ну, бывало, что с кулаками на кого лез. А чтобы с ножом – избави бог…
– Врачу его не показывали?
– Да кому это надо?.. Генке самому так точно по фигу…
– Может быть, за Крисом сбегать? – предложил Осипов.
– Так оклемается, – посмотрев на растянувшегося у придорожной канавы «Троцкого», поставил диагноз Камохин. – Я заряд минимальный дал. Пошли, а то скоро темнеть начнет.
Втроем они дошли до колодца в конце деревни. У этого, в отличие от двух других, не было крышки и дверцы. Один только ворот над старым, просевшим срубом.
Набрав воды, повернули назад.
К тому времени, когда они дошли до места, где оставили Геннадия, тот уже сидел на обочине и, наклонив голову, тер ладонью шею.
– Болит? – спросил Камохин.
– Пошел ты… – ответил Гена.
Спокойно и беззлобно. Так, для порядка огрызнулся.
Поднявшись на ноги, он потопал следом за остальными.
– Иди домой, – велел ему Камохин.
– А ты мне не указ, – ухмыльнулся Геннадий.
– Вот же дурак, – удивленно покачал головой Камохин. – Чего тебе надо?
– Нож отдай.
– Нож конфискован.
– Чего?
– Не получишь ты свой нож.
– Как это?..
