Священный камень

Кинг поглядел на часы. Было десять утра.

— В течение четырнадцати часов все должно произойти, так или иначе, — ответил он. — Будем надеяться, что они найдут ее раньше.

В «Савое» оперативники переодевались в одежду, закуплен­ную Трюйтом, и один за другим приходили в номер к Кабрильо, чтобы получить задания. Каждому выдали мощную миниатюр­ную радиостанцию, с наушником и микрофоном. Микрофон кре­пился на шее рядом с голосовыми связками, и, чтобы включить рацию на передачу и говорить, было достаточно просто коснуться шеи. Сигнал передавался всем остальным участникам операции.

Три группы по два человека должны были занять позиции по полукругу около Грин Парк, у Стрэнд с одного края и у Сент- Джеймс Парк с другого. Дальше к северо-западу должны были расположиться Касим и Росс, на Пикадилли, между улицами Дувр и Беркли. Они уже отбыли из «Савоя», их вез на место сотрудник MI-5. В центре была позиция Джонса и Хаксли, рядом с площадью Трафальгар и станцией подземки «Черинг Кросс». Если бомбу повезут прямо по Стрэнд, то окажутся рядом с ними. Последняя группа, Мерфи и Линкольн, должны были расположиться у музея штаб-квартиры Черчилля на Грейт-Джордж-стрит, у Хоре Гард Роуд. Если бомбу повезут по набережной Виктории, то ее перехва­тят они. В зависимости от конкретной позиции, они будут иметь возможность вести огонь по цели в Сент-Джеймс Парк.

Поскольку возможность вести огонь была только у этой груп­пы, они взяли с собой сумку с портативными гранатометами, дымовыми гранатами и винтовки. Остальные были вооружены пистолетами, ножами и острыми шипами, которые можно было бросить на дорогу, чтобы вывести из строя шины вражеской ма­шины.

Кабрильо собирался расположиться в непосредственной близости от квартиры. Помимо него там будет множество аген­тов MI-5.

Закончилось утро, наступил день, но ничего не происходило.

41

Лабатиби был жадиной и хамом, но помимо этого все-таки был и очень опытным террористом. Сегодня день чрезвычайной важ­ности, и он не желал ничего оставлять на волю случая. Разбудив Амада рано утром, он тут же закрыл ему рот ладонью и протянул бумажку. Больше не разговариваем, только пишем друг другу на бумаге, — было написано на ней по-арабски. Амад кивнул и сел в кровати. Взял у Лабатиби ручку и бумагу и написал ответ:

—    Неверные подслушивают?

—    Мы не знаем, — написал в ответ Лабатиби.

Следующие два часа они общались при помощи записок. Ла­батиби изложил план операции. Амад удостоверил его в том, что все правильно понял. Они еще не закончили, когда на Лондон уже опустилась темнота. Последнее послание Лабатиби было кратким:

—    Скоро мне надо будет уйти. Ты знаешь, где находится меч Аллаха и что с ним делать. Удачи тебе на твоем пути.

Судорожно сглотнув, Амад кивнул. Когда Лабатиби налил ему рюмку арака, чтобы успокоить, его руки дрожали. А всего через пару минут Кабрильо наконец-то решил воспользоваться спутниковым телефоном аль-Халифы и позвонить. Но к этому времени оба террориста уже приняли обет молчания. После че­тырех гудков включился автоответчик, но Кабрильо предпочел не оставлять никакого сообщения.

Главный козырь в рукаве, припасенный «Корпорацией», ока­зался бесполезен.

—    Есть движение, — сообщил один из агентов MI-5, работав­ший с наведенными на квартиру микрофонами.

Время уже было около девяти вечера, пошел слабый снег.

Температура была около нуля, и снег сразу же таял, падая на до­роги. Если бы она была чуть пониже, то на дорогах образовалась бы снежная каша. Крыши домов слегка присыпало, из венти­ляционных труб шли клубы пара. Сквозь окна виднелись укра­шения, вывешенные к Рождеству, на улицах собирались толпы празднующих Новый год, все выглядело очень по-домашнему.

Все было спокойно, если не считать, что где-то поблизости была спрятана ядерная бомба.

Лабатиби спустился на лифте. Он объяснил Амаду, как до­браться до магазина, где находилось транспортное средство с бомбой, заправленное и проверенное уже неделю назад. Йеме­нец знал, как привести в действие систему подрыва. Больше здесь делать было нечего. Только бежать.

План Лабатиби был прост. Он проедет по городу на «Ягуаре» до М20. Это займет у него около сорока пяти минут. Оказавшись на М20, поедет на юг, к железнодорожному вокзалу Фолкстон, до которого где-то сотня километров. Прибыв туда с запасом в полчаса, как и требуется, он погрузится на поезд, отправляющийся в 23.30.

В полночь поезд будет уже выезжать из подводного тоннеля в Кокеле, неподалеку от Кале. Точнее, в пять минут первого. Ла­батиби избежит опасности обрушения тоннеля в момент взрыва бомбы, но сможет поглядеть на вспышку из окна поезда. Хорошо спланированное и рассчитанное бегство.

Лабатиби понятия не имел, что несколько десятков агентов MI-5 и сотрудники «Корпорации» следят за каждым его шагом. Он был зайцем, и гончие уже настигали его.

Выйдя из лифта, Лабатиби прошел через вестибюль и вышел на улицу. Огляделся, но не заметил ничего необычного. Кро­ме навязчивого ощущения незримой слежки. В остальном он чувствовал себя уверенно и свободно. Это ощущение — просто паранойя, подумал он, тяжкий груз знания о предстоящем. От­бросив лишние мысли, Лабатиби открыл дверь «Ягуара» и за­лез в машину. Завел двигатель, прогрел его с минуту, включил скорость, проехал с метр и, выехав на Стрэнд, свернул вправо.

—    Начинаю слежение, — доложил по радио один из агентов MI-5.

Коробочка, которую Трюйт прикрепил к топливному баку, сработала идеально.

Флеминг и Кабрильо стояли на тротуаре у входа в «Савой» и смотрели, как «Ягуар» выезжает из-за угла. Повернувшись спиной к машине, Флеминг заговорил через микрофон, закре­пленный у него на горле:

—    Группы четвертая и пятая, следовать на расстоянии.

От края улицы отъехала машина такси и поехала следом за «Ягуаром», на безопасном расстоянии. «Ягуар» проехал мимо небольшого грузовичка с логотипом транспортной компании, располагавшейся в квартале отсюда, и грузовик тоже тронулся, встраиваясь в поток машин и следуя за противником так, чтобы не вызвать подозрений.

—    «Ягуар» «чистый», бомбы в нем нет, — сказал Флеминг Кабрильо. — Как думаешь, куда поехал Лабатиби?

—    Сматывается, — ответил Кабрильо. — А мужскую работу предоставил мальчишке.

—    Когда нам надо его перехватить? — спросил Флеминг.

—    Пусть едет куда хочет, — ответил Кабрильо. — В аэропорт, на вокзал, куда угодно. А вот там пусть твои люди его берут. Только постарайтесь, чтобы у него не было ни малейшего шанса позвонить прежде, чем они упрячут его в кутузку.

—    И что тогда? — спросил Флеминг.

—    Привезите его назад, — ответил Кабрильо голосом холод­нее декабрьского воздуха. — Пусть он тоже будет на празднике. Посмотрим, насколько истово он готов умереть во имя Аллаха.

Приближалась полночь, и напряжение росло.

Микрофоны, наведенные на квартиру Лабатиби, передава­ли голос Амада. Тот громко молился. Флеминг расположился в отеле напротив, вместе с десятком агентов MI-5. Три группы сотрудников «Корпорации» уже находились в зонах дислокации почти тринадцать часов. Они устали ждать. Кабрильо прогули­вался туда-сюда по Бедфорд-стрит. Снова прошел мимо магази­на мотоциклов, потом — мимо ресторана, торгующего на вынос карри, и небольшого рынка. Он сделал уже это добрую сотню раз.

—    Надо входить, — сказал Флемингу один из агентов MI-5.

— А что, если бомба в паре кварталов отсюда? — спросил Флеминг. — И если таймер включит кто-то другой? Тогда мы не найдем ее вовремя, и Лондон запылает. Будем ждать. Больше делать нечего.

В вестибюль вошел другой агент MI-5.

— Сэр, у нас двадцать машин на дорогах поблизости, — сказал он. — Как только объект залезет в машину, которую он намере­вается использовать, мы сможем тут же перекрыть движение.