яхту и суда с зарядами.
— Разумно. Что ж, адмирал, считайте, что я поддержал ваш план, но пусть все сказанное останется в стенах этого кабинета. Сид, действуй. Немедленно свяжись с военными и спецназом. — Уоллес бросил взгляд на часы и поднялся. — А теперь прошу меня простить, надо идти: бойскауты из моего родного штата уже ждут в розарии.
Когда Овальный кабинет опустел, Сандекер отвел вице-президента в сторонку.
— Не могли бы мы побеседовать наедине?
Спаркман посмотрел на него озадаченно.
— Конечно. Давайте прогуляемся. Заодно обсудим, как нам сохранить в тайне совместную операцию.
Они вышли из президентской резиденции через южный портик. Сандекер окинул взглядом ухоженные газоны.
— Красиво, правда?
— Во всем Вашингтоне красивее места не сыщешь.
— Жаль, что тебе сюда ни за что не перебраться.
Спаркман расхохотался, но как-то чуть неестественно.
— Нет, я уж лучше у себя в Военно-морской обсерватории поживу. Здесь на одном отоплении разоришься.
— Не прибедняйся, Сид. В Вашингтоне любой скажет, что следующий президентский срок — твой.
— Нет никаких гарантий, что меня выдвинет партия.
— Зря ты увиливаешь. Иметь политические амбиции вовсе не стыдно.
— Да, в этом городе каждый ведет свою игру. И ты тоже.
— Не буду спорить. — Сандекер резко повернулся к собеседнику. — Вот только мои амбиции не финансирует свихнувшийся русский. Скажи, Сид, что Разов тебе пообещал? Только не изображай оскорбленную невинность. Доказательства неопровержимые.
Блеф удался. Казалось, что сейчас Спаркман выйдет из себя — но он сломался и будто съежился.
— Мне досталась бы большая часть залежей метангидрата у побережья США. Миллиардные прибыли. — Голос вице-президента дрожал.
— Теперь-то ты понял, для чего затевалась разработка месторождений?
— Конечно, понял! Ты ведь слышал, что я выступал за самые жесткие меры. Я требовал немедленно покончить с Разовым.
— Разумеется, это никак не связано с тем, что в случае гибели Разова твоя тайна пойдет ко дну вместе с ним?
Спаркман вяло ухмыльнулся.
— А ты умеешь брать быка за рога… Ладно, чего ты хочешь?
— Во-первых, имей в виду: если до Разова дойдет хоть слово из сказанного сегодня утром, я с тебя живьем шкуру спущу.
— Адмирал, я, конечно, пожадничал, но я не предатель; теперь, узнав о его планах, я не намерен помогать Разову.
— Хорошо. Во-вторых, как только все закончится, ты подашь в отставку.
— Но я не могу…
— Сможешь. Иначе о твоей роли в заговоре будут талдычить по Си-эн-эн двадцать четыре часа в сутки.
— Ладно, — испуганно прошептал вице-президент.
— И последнее. Ты сообщишь Разову, что мы до сих пор не поняли, зачем ему понадобилась подлодка.
Спаркман кивнул.
— Благодарю, господин вице-президент. Не буду отнимать у вас время. Вам ведь нужно выполнять поручения президента.
Спаркман расправил плечи.
— Мои люди свяжутся с вами, чтобы скоординировать усилия.
Они не стали пожимать друг другу руки. Вице-президент вернулся в Белый дом, а Сандекер отправился на парковку, где его дожидались остальные. Он злился и на себя — неприятно рушить человеку карьеру, и на Спаркмана — как можно быть таким идиотом?
Сев за руль, адмирал произнес:
— Джентльмены, пришло время найти борзым мистера Разова подходящую клетку.
ГЛАВА 34
— Слушай, а что, собственно, происходит? — спросил Завала. — Объясни, а то читатели моих мемуаров ничего не поймут.
— Мы на борту подлодки ВМФ США, по поручению НУПИ выполняем научные исследования для Сибирского управления по борьбе с сельскохозяйственными вредителями, — сообщил Остин. — Официально нас здесь нет.
— Тогда не стану я писать мемуары, — покачал головой Джо.
— Не переживай. — Курт оглядел просторную кают-компанию. — Тебе все равно никто не поверил бы.
Им приходилось перекрикивать хриплые голоса дюжины суровых мужчин в черном спецназовском облачении. Все столпились в дальнем конце комнаты и наносили на лица черно-зеленую камуфляжную раскраску. Бойцы громко шутили и хохотали, умолкая лишь для того, чтобы глотнуть водки из пущенной по кругу бутыли. Петров, одетый в такую же черную форму, закрасил шрам на щеке и что-то бросил по-русски. Его замечание ужасно развеселило остальных. У одного даже слезы на глазах выступили, и он хлопнул Ивана по спине с такой силой, что у обычного человека треснула бы пара ребер.
Петров, прихватив бутылку, подошел к Курту с Завалой.
— У вас там прямо Кремлевский клуб юмористов. Почему все смеются?
Иван расхохотался и предложил выпить водки.
— Я больше текилу люблю, — вежливо отказался Завала.
Остин подумал, что за все время их знакомства Иван впервые чувствует себя в своей стихии.
— Я напомнил ребятам русскую пословицу: «С волками жить — по-волчьи выть», — объяснил он и, перехватив озадаченный взгляд Остина, добавил: — Это примерно как «одного поля ягоды».
Его собеседники ничего не поняли, и Петров вздохнул.
— Ладно, потом… — Он нанес на лоб и щеки Остина камуфляжную раскраску, сделав его похожим на индейского вождя. — Вот теперь ты готов.
— Спасибо, Иван. — Курт подправил раскраску. — Думаешь, тебе стоит туда соваться?
— Я, по-твоему, старик? Не забывай, я на месяц моложе…
— Знаю-знаю, — сказал Остин. — Досье. Не кипятись. Тебя ведь немного зацепило в Бостонской бухте.
— Да уж, великая битва. Никогда не забуду, как ты летел над палубой, словно Тарзан! У меня обыкновенная царапина. Я в полной боевой готовности.
— Надеюсь, твои ребята — тоже. Им бы стоило в трубочку подышать.
Петров только отмахнулся.
— Я доверю свою жизнь любому из них — хоть трезвому, хоть пьяному. Не беспокойся. В Российской армии такая традиция — опрокинуть перед боем пару стопок. Секретное оружие, сокрушившее Наполеона и
