Джордж Харрисон

где он жил при Йоко в качестве домохозяина. Родившие сына — как и Харрисоны — Ленноны обосновались в Нью–Йорке, в престижном квартале Дакота, где систематически скупали квартиры по мере выселения других жильцов. По поводу города Джона Джордж однажды заметил: «Там были написаны некоторые из моих лучших песен. Величие Нью–Йорка заключается в том, что он обеспечивает 360–градусный обзор». События, однако, показали, что «мой образ жизни более правилен, чем образ жизни Джона, так как я могу наслаждаться тишиной и покоем, недоступными в центре Нью–Йорка, который представляет собой, если говорить откровенно, сумасшедший дом». Возможно, Леннон нашел свою духовную обитель, но он не сочинил здесь ни одной мелодии, ни одного текста после весьма симптоматичной песни «Cookin'» («Стряпня»), своего вклада в альбом Ринго «Rotogravure» 1976 года. Год спустя он сказал на пресс– конференции, участвовать в которой согласился с большой неохотой: «Когда Шон подрастет, мы подумаем о том, чтобы создать что–нибудь иное, нежели ребенок».

Несмотря на то что у каждого из них была своя жизнь, бывшие члены Beatles даже через десять лет после распада группы продолжали контактировать друг с другом. Поскольку работы с финансами «Apple» у юристов и бухгалтеров было столько, что ее хватило бы и на следующее столетие, Джордж, Пол, Ринго и носившая брюки Йоко должны были время от времени встречаться, чтобы отслеживать прогресс в разрешении этой чрезвычайно запутанной проблемы. Иногда открывались старые раны, но в конце 1970–х между ними существовало состояние перемирия.

Поводом к его заключению стал арест Пола в Токио. Неделя, проведенная им в японской тюрьме, побудила Джорджа послать ему телеграмму с выражением сочувствия, хотя в тот самый вечер — находясь в Нью–Йорке — он не нашел причины для посещения концерта Wings в «Madison Square Gardens». Известие об инциденте с Полом натолкнуло Ринго на мысль, что он не знает его телефонного номера. Между Старром и Харрисоном все недоразумения давно были улажены, о чем свидетельствовало участие Джорджа в предназначенном для телевидения театрализованном концерте «Ringo». Что же касается Джона, Джордж лишь изредка обменивался с ним поздравительными открытками. Помимо этого, известия о Ховарде Хьюзе поп–музыки доходили до Харрисона только через слухи и газетные публикации. Как и любого другого фэна, Джорджа «очень интересовало: сочиняет ли еще Джон песни и записывает ли их на магнитофон, или же он окончательно забросил музыку и больше не играет на гитаре?»

Один журналист случайно столкнулся с Ленноном в ночном клубе на одном из Бермудских островов, и в прессе появилось сообщение, что, возможно, ему не так уж чуждо творчество, как это могло показаться. Предположение подтвердилось месяц спустя, в августе 1980 года, когда Джон и Йоко зарезервировали студию «Big Apple», чтобы записать материал, которого должно было с избытком хватить на два альбома, и выпуск первого из них намечался на осень. Джон даже подарил четыре песни Ринго во время их последней встречи.

Выход новых пластинок Джорджа больше не рассматривался как важное событие. Вероятно, ему тоже нужно было на несколько лет отойти от музыки, ибо — как это уже было хорошо известно Ринго — звукозаписывающие компании подвергали альбомы старых завсегдатаев поп–сцены строгому контролю качества. В 1977 году «Warner Brothers» заключила контракт с Sex Pistols и распрощалась с Ван Моррисоном, который пользовался большой популярностью, но отличался раздражительностью, а музыка его зачастую была скучной. Не столь радикальной, но все же довольно нервной была реакция руководства компании в октябре 1980 года на «Somewhere In England», третий альбом Джорджа, записанный им для «Warner Brothers». «Если Джордж хочет продать миллион копий, — вздыхал президент компании Мо Остин, — с этим альбомом у него ничего не выйдет».

Во–первых, Мо не понравилась передняя обложка: изображенный в профиль автор устремил взгляд на запад, а на его затылок наложен спутник, запущенный с территории Англии. Что касается музыки, львиная доля ее звучала достаточно «современно», но некоторые номера никуда не годились, как, например, заглавный, в котором речь шла об «утоплении в слезах мира». Весьма оптимистичная мысль для радиослушателей. Не менее мрачные ассоциации вызывала и «Sat Singing». Депрессия, какой бы мелодичной она ни была, утратила привлекательность, которой обладала в эпоху «слезливого рока». Также выпадали из общей канвы «Somewhere In England» «Flying Over» и появившаяся спустя несколько лет на второй стороне сингла «Lay His Head». Как и «Writing On The Wall», проскользнувшая сквозь сеть, эти две вещи, завершавшие вторую сторону, были довольно приятны, но не более того. Остин хотел, чтобы вместо них звучало что–нибудь в быстром темпе, дабы было сбалансировано общее настроение альбома. До тех пор выпуск «Somewhere In England» откладывался на неопределенный срок. Тем временем на подходе был альбом Леннона «Double Fantasy». Даже в 1980 году выход пластинок двух бывших Beatles в течение одной недели мог все еще негативным образом сказаться на объемах продаж обоих.

Более чем что–либо Остин хотел иметь не просто рекламный сингл, который мог войти, а мог и не войти в чарты, а стопроцентный всемирный хит вроде «My Sweet Lord». Однако сейчас — даже в Штатах — Джордж не смог бы с помощью одного такого хита повернуть вспять свое скольжение по спирали вниз. Поскольку так много вещей с его последнего альбома являлись неактуальными, вероятность этого была ничтожной. Как и в случае с Ринго, руководители «Warner Brothers» в полной мере использовали принадлежность Джорджа к Beatles, но теперь, если бы «Somewhere In England» был выпущен перед Рождеством, они могли бы рассчитывать только на чудо.

Спрятав уязвленное самолюбие, Джордж вернулся за письменный стол, чтобы сочинить четыре новых трека взамен отвергнутых звукозаписывающей компанией, и в результате у него получились два потенциальных хита. Хотя текст «Teardrops» был столь же сентиментален, что и слова «Tears Of The World», он не содержал социо–политических посланий, коммерчески неприемлемых с точки зрения Мо Остина. Под яркую, захватывающую мелодию Джордж пел о потребности одинокого человека в любви. Однако, хотя «Teardrops» являла собой и более сильную вещь, ей не удалось вытеснить из первого варианта альбома «All Those Years Ago», выпущенную на сингле.

Злободневность текста «All Those Years Ago» — ставшей американским Номером Два и вошедшей в большинство других «Тор Теп» — придала этой весьма поверхностной песенке незаслуженную пикантность. Дело в том, что она была посвящена Джону Леннону, застреленному неподалеку от его дома Марком Дэвидом Чепмэном, названным в песне «лучшим другом дьявола». «Вы Джон Леннон?» — спросил его один из полицейских в машине, мчавшейся в больницу. «Да», — с трудом выдохнул Джон. Затем он умер.

Все помнят тот момент. На следующее утро моя жена, слушавшая семичасовые новости, крикнула мне на второй этаж, что убили Леннона. В нескольких милях от нашего дома, в Хенли, Джорджу уже было все известно. Ночью Оливию разбудил телефонный звонок, и жившая в Штатах родственница сообщила ей печальное известие. Не дожидаясь утра, она разбудила Джорджа и сказала ему, что Джона застрелили. «Серьезная рана? — сонно осведомился он. — Куда ему попали?» После чего повернулся на другой бок и «снова заснул. Возможно, это была попытка бегства от реальности».

На следующий день, отменив сеанс записи, Джордж остался дома с Дхани и Оливией. К вечеру он наконец собрался с духом и начал отвечать на звонки журналистов заготовленной фразой: «После всего, что мы вместе прошли, я испытывал и продолжаю испытывать к Джону любовь и большое уважение».

То, что Пол нанял в тот день телохранителей, никак не вязалось с его казавшимся теперь легкомысленным ответом на вопрос Кэти Макгоуэн, ведущей программы «Ready, Steady, Go!», в 1964 году по поводу охраны — «От чего нас защищать? Может быть, мы и популярны, но мы же не китайские куклы».

Во время кампании по продвижению «Double Fantasy» Джон не раз позволял себе довольно пренебрежительные замечания в адрес Пола и Джорджа. Его последние опубликованные размышления о Beatles были подслащены ностальгией, однако, очевидно, его не очень огорчило бы, если бы ему сказали, что он никогда больше не увидит никого из них. С пафосом праведника он читал Джорджу назидания в связи с его тяжбой с «Bright Tunes», забывая о том, что сам позаимствовал мелодию «Mama Said» группы Shirelles для «Nobody Told Me», одной из своих последних записей.

На его выпады — это понимали и оба их объекта, и сам Джон — можно было не обращать внимания. «Я не хочу начинать все снова, потому что сегодня испытываю другие чувства, чем прежде. Завтра я буду