Возвращаясь во Владивосток, наш корабль в Японском море снова попал в небольшой шторм. Попадавшая на надстройки, мачту, канаты, запасной винт и другие механизмы корабля вода замерзала, образуя слой льда. Чтобы корабль не перевернулся, матросы по нескольку человек, поочередно скалывали с них лёд и сбрасывали его через борт в море. Корабль постепенно подходил к бухте 'Золотой Рог', и вскоре пришвартовался к стенке 37-го причала.
Затем был небольшой отдых, подготовка: ремонт, частичная замена аппаратуры у РТС, у других служб – закрепленного за каждым матросом оборудования, техники; корабельные работы, а к концу весны – новый дальний поход. И снова заправка топливом, водой, продуктами, обновление ЗИПов для станций, аппаратуры, радиоприборов – для РТС.
С шестой версты вновь прибыла на корабль команда офицеров, мичманов и человек 15-17 военморов срочной службы со своей аппаратурой. На сей раз взяли курс на 'зюйд' Японского моря к Корейскому (Цусимскому) проливу.
Чем ближе приближаемся к проливу, тем больше штормит. Наш 'Амперметр' несколько раз безуспешно пытается пересечь пролив, выйти в Восточно-Китайское море. Вскоре командир получает 'добро' от командования базы на заход в бухту Посьет (приграничная зона с КНДР) для заправки питьевой (пресной) водой и топливом. Там же хотели оставить матроса из приписной группы, который несколько дней, с трудом перенося качку, лежал пластом, только пил воду, его тошнило. Однако командир оставил его на корабле, и мы снова идем к Цусимскому проливу. Море успокоилось, корабль благополучно проходит пролив, мы выходим в Восточно-Китайское море. Вахтенный офицер объявляет общее построение на палубе, мы снимаем головные уборы (панамы) в честь погибших Российских кораблей, замполит спускает на воду бескозырку в честь погибших порт-артуровцев в боях с Японской армадой кораблей в 1904-1905 годах.
Идем дальше к Тонкинскому заливу (южнее острова Хайнань) в Южно-Китайское море. Через несколько часов, подходя к заданному месту патрулирования, встречаем корабль нашего дивизиона, который мы должны сменить, чтобы продолжить боевое задание в течение трех месяцев. Экипажи обоих кораблей возбуждены, на 'Амперметр' переплавляется плотик с офицерским составом корабля, покидающего места патрулирования. Каждый офицер по своему направлению общей боевой задачи информирует 'амперметровских' офицеров о выполненной работе, наиболее интересных эпизодах, случившихся за прошедшие три месяца, и предложениях по решению задач и их анализу, предотвращению ошибок.
После совещания по приему-сдаче дел накрывается стол с выпивкой и закуской. Офицеры возвращаются на свои рабочие места, звучит марш 'Прощание славянки', уходящий корабль маневрирует, делая круг почета, и берет курс в родной порт Владивосток. У нас же начинается выполнение основной задачи – фиксировать вылеты палубной авиации с кораблей-авианосцев ВМФ 7-го флота США, своевременно информировать наших специалистов во Вьетнаме о предстоящих бомбовых ударах с самолетов.
Чаще всего в морских водах севернее 17-ой параллели находились два американских авианосца (ударных) с кораблями прикрытия и обслуживания. Классическая ударная группировка (АУГ) включала подводную лодку (или их несколько единиц), но в Южно-Китайском море подлодки США отсутствовали, по- моему, из-за небольшой глубины, илистого дна моря и, главное, их ненужности там.
У берегов Южного Вьетнама стояли 1-2 вертолетоносца ВМФ США. Мы информировали об их местонахождении, фиксируя по позывным на радиоаппаратуре переговоры, как между кораблями, так и летчиков с базой. В поле нашего зрения были и другие полувоенные и гражданские корабли. Вспоминаются случаи захода в порты Северного Вьетнама советских кораблей с вооружением, техникой и продовольствием на борту. Американские летчики, их, как правило, не бомбили, а уничтожали переправлявшие технику вьетнамские джонки, курсировавшие от советского корабля до берега. На моей памяти был лишь один случай, когда американцы сбросили с самолета металлическую болванку, которая, падая с высоты, пробила палубу и борт советского судна ниже ватерлинии. Заделав пробоину и спешно залатав дыру, корабль срочно выгрузил свой 'товар' и отправился на ремонт.
Основная доставка грузов из СССР в Северный Вьетнам осуществлялась в 60-е годы морским путем, так как железнодорожные и автомобильные пути через Китай фактически были закрыты. Отношения, в том числе и торговые, между СССР и КНР с каждым годом ухудшались, достигли апогея к 1969 году, вылившись в военный конфликт на острове Даманский. Американские корабли и авиация постоянно заходили в японский порт Сасэбо, где им проводили ремонтные работы, замену отдельных частей и оборудования, производили заправку водой, топливом, а экипажи кораблей отдыхали в японских портовых городах.
Изнурительно тяжелые трюмные вахты, отсутствие вентиляции, жара от ламповой аппаратуры, а также малоподвижный образ жизнедеятельности даже при калорийном питании не способствовали восстановлению сил. К тому же отдых после вахты был также неполноценным из-за духоты в кубрике, вмещавшем до сорока человек, и штормящего моря. И этот, и последующие дальние походы были похожи один на другой: продолжительность 3-3,5 месяца, один и тот же характер деятельности, схожее свободное от вахты времяпрепровождение – сон, еда, политинформации, настольные игры, просмотр кинофильмов. Я был корабельным киномехаником более двух лет, поэтому последнее стало для меня дополнительной обязанностью. На небольшом пространстве ограниченной территории мы выполняли общую боевую задачу и коллективно отдыхали. Однако конфликтных ситуаций среди корабелов, между корабелами и приписной группой практически не было ни на национальной, ни на другой почве. Конечно, подтрунивали над некоторыми личностями, но чаще помогали друг другу. Кстати, молодой матрос Смирнов Виктор, из приписных, который очень страдал 'морской' болезнью, вскоре поднялся, начал нести вахтовую службу наравне с остальными. Я был с ним и в других совместных походах на 'Амперметре'.
К развлечениям в свободное время можно добавить еще ловлю ночью сачком на свет рыбы, морских змей, осьминогов, ежей и других обитателей моря. Их шкурки и скелеты высушивали на солнце и привозили домой как сувениры. Некоторые моряки изготовляли браслеты к часам из цветного плексигласа, из медно- никелевых трубок делали макеты кораблей, подводных лодок и другие небольшие поделки.
Мне запомнился один случай. В море увидели нескольких акул. Матросы забросили стальной тросик с самодельным крючком на конце, на который нанизали окровавленных рыб и другие свежие морепродукты. Одна из акул тут же схватила наживку, а матросы с трудом вытащили сообща почти трехметровую хищницу. Оглушенную акулу хотели ножами разрезать на части. Но не тут-то было, ножи отпружинивали от кожи акулы. Попытались добыть на сувениры кому зуб, кому частичку плавника или кусочек кожи, применив специальный нож, ударяя по нему молотком.
На побывку в отпуск, положенный при четырехлетней службе, и при демобилизации многие привозили вышеперечисленные дары моря, а также морские кораллы. Их откололи при возвращении с одного из походов с коралловых рифов. Несколько больших коралловых друз предназначались для адмиралов. У одного из них вскоре должна была наступить юбилейная дата, и наш капитан получил от высшего руководства задание доставить друзы из кораллов во Владивосток. Друзы поменьше с более скромными, но достаточно красивыми рисунками мы оставили себе как память о тех временах.
Боевые походы в Южно-Китайское море требовали от каждого из нас очень быстрого, четкого и качественного выполнения всех моментов и операций, так как каждая минута задержки информации о нападении с воздуха многократно увеличивала разрушения и число жертв во Вьетнаме. Оперативность и качественное выполнение функциональных обязанностей каждым матросом, старшиной, мичманом, офицером – всего коллектива, – позволяла на 'отлично' выполнить боевое задание. А это была не только интернациональная помощь, но и поощрение в виде дополнительных пятидневных отпусков. У меня в июле-августе 1967 г. к очередному месячному отпуску 'набежало' дополнительных 15 суток.
Преддембельский морской поход в Южно-Китайское море весной 1968 г. вспоминается двумя яркими эпизодами. Первый – операция аппендицита. Накануне мичман БЧ-5 Пыжьянов – полный мужчина средних лет, (немного полегче нашего шарообразного интенданта мичмана Колечко) – почувствовал острую боль и пришел на обследование в каюту доктора. Корабельный док самостоятельной хирургической практики не имел, но тут же поставил диагноз 'аппендицит' и определил, что мичману нужна операция. Получив 'добро' у капитана корабля на проведение операции, доктор начал готовить инструмент, а кок и кухонный рабочий – мыть стол и близстоящую мебель в кают-компании. Примерно через час док с коком, облачившись в белоснежные халаты и постелив простынь, уложили мичмана на стол. Применив местный наркоз, начали резать мичману живот. Док очень долго – более полутора часов – искал этот ненужный кусок кишки, но так и не смог найти. Далее наши 'хирурги' передали кэпу 'SOS', а док начал зашивать разрезанный живот. В это
