время корабль находился в Восточно-Китайском море, и часа через два к нам подошел быстроходный корабль (по-моему, пограничный), на который погрузили заштопанного мичмана и быстро переправили во Владивосток. По возращении из похода мы узнали, что Пыжьянова благополучно прооперировали в госпитале Владивостока. Он вскоре выписался из клиники, но на корабль больше не вернулся.
В середине 70-х годов, будучи в Приморье в командировке, я на улице Ленинской города Владивостока увидел мичмана и окликнул вопросом 'Пыжьянов?'. Это был он. Мы разговорились, и он мне поведал, что наш корабельный 'хирург' чуть не лишил его жизни. Вскоре после операции он списался с корабля на берег и дослуживал до окончания договора (контракта) вблизи Владивостока на ремонтной базе.
Второй необычный случай произошел в Южно-Китайском море. На корабль пришла срочная радиограмма из штаба Тихоокеанского флота, по которой кораблю радиотехнической разведки 'Амперметр' предписывалось отойти от авианосцев США, а следовательно и от берегов Вьетнама, на 30-35 миль. Мы почти неделю стояли вдали от кораблей 7-го флота США и вели работы только радиоаппаратурой и станциями. За 55-60 километров от неприятеля не могло быть и речи о визуальном наблюдении за ним. Через неделю нашему кораблю разрешили подойти к авианосцам США и выполнять свою боевую задачу. Как потом сообщила советская пресса, один из разведывательных кораблей США, находясь в Японском море недалеко от границы СССР-КНДР, зашел в территориальные воды, был захвачен совместными усилиями пограничников этих стран и препровожден в корейский морской порт для разбирательства. И, чтоб американцы не пленили наш корабль в Южно-Китайском море, нам срочно предписывалось уйти на это время от кораблей США.
Запомнился мне и поход к берегам Китая, когда 'Амперметр' курсировал в Восточно-Китайском море недалеко от Гонконга (Сяньганя), в Желтом море – до Циндао. Происходило это осенью 1967 года, в канун 50-летия Великой Октябрьской социалистической революции, когда отношения между нашей страной и Китаем были очень натянуты и дикторы китайской радиостанции на чистом русском языке грозили СССР войной.
Перед выходом корабля в морской поход к нам прибыла и разместилась на корабле приписная группа из двадцати офицеров и сверхсрочников сухопутных войск СССР. Вскоре они сменили 'сапоги' на гражданскую тропическую одежду и уже не выделялись внешним видом. Выяснилось, что среди морских офицеров не нашлось хорошо знавших китайский язык. Таковые прибыли на корабль со своей техникой и работали в постах отдельно от нас. Мы догадывались, что их основная задача сводилась к наведению советских ракет на важные китайские объекты в случае объявления войны между нашими странами. Кроме того они помогали корабельным радиопостам РТС в обобщении информации по кораблям КНР возле которых мы курсировали постоянно. Китайские корабли (и крупные, и джонки) изобиловали красными полотнищами с написанными белой краской иероглифами. Обязателен был портрет Мао на надстройке (рулевой, штурманской рубке) – тоже яркий и больших размеров. Борта кораблей тоже были испещрены яркими иероглифами, да так, что с трудом можно было найти номер корабля. Чудили и китайские моряки, одетые в вылинялые синие робы, в синих беретах с красного цвета тряпичной звездой. Они выходили группами по несколько человек к ближнему от нашего 'Амперметра' борту, демонстративно смеялись. Одна группа кушала яблоки, другая – апельсины-мандарины, следующая – еще какие-то фрукты и сладости, демонстрируя нам их прекрасное питание и жизнь в целом. Потом выбегал их кок с куском мяса, деревянной дощечкой и ножом-топором, отрубал кусочки мяса и некоторые из них выбрасывал за борт, демонстративно показывая нам их богатый выбор и ассортимент.
Маневрирование и постоянное курсирование вдоль берегов Китая из Восточно-Китайского в Желтое море туда и обратно продолжалось, как всегда, в течение трех месяцев. Только в этот раз был одиночный поход – мы никого не меняли, и после нашего похода никто из наших кораблей не остался в этих водах.
Обобщение и отдельные эпизоды
По истечении сорока лет, прошедших после окончания срочной службы на корабле, забывается тяжелая, монотонная работа в походных условиях. В целом, дальние морские походы заняли полтора года, то есть половину службы на КРТР 'Амперметр'. Даже в последнем морском походе за два месяца до 'дембеля' приходилось учить молодых матросов, оставаясь в посту после своей шестичасовой вахты.
И вот, проверив свой дембельский чемодан (чтобы сослуживцы не положили в него скребок, металлическую щетку или другой боцманский инвентарь на память), под звуки марша 'Прощание славянки' в последний раз спускаешься с трапа корабля на пирс, проходишь КПП, оглядываешься на родной 'Амперметр', соседние корабли разведки и становится торжественно-тоскливо. Идешь во что-то новое, необычное, земное и под дружественные напутствия корабелов ждешь уже другого, сухопутного.
Мной и 'годком' Чулковым Сергеем были отклонены неоднократные предложения о продолжении корабельной службы в качестве младших офицеров, – конечно после шестимесячного обучения на курсах.
По возвращении на Урал я несколько лет видел морские сны и очень экономно (до капелек) расходовал питьевую воду, особенно холодную, ключевую, которой так не хватало в жарко-влажном тропическом климате. Не менее пяти лет я не мог спать на боку, а только плашмя на спине или животе, держась за боковину кровати, как за кроватную цепь на корабле. И еще долго испытывал отвращение к консервированным продуктам, особенно к овощным и рыбным консервам, приевшимся в дальних морских походах.
Впоследствии, работая на предприятиях и в организациях Челябинска, я часто бывал в командировках во многих уголках нашей страны и за ее пределами. Остались в памяти интересные встречи, происшедшие в разные годы. Это встреча на острове Русский двоих одногруппников по Саткинскому техникуму (Павла Котровского и Николая Карпуся). Оба уехали на отработку на рудники Магаданской области, откуда их через два месяца призвали на срочную службу, направили в радиотехническую школу в соседний курсантский взвод и даже в одно здание (они на первом, а я на втором этаже). Вместе мы прослужили более полугода.
Второй незабываемый эпизод произошел спустя 14 лет в одном из гарнизонов СГВ в Польше. При финансовой проверке правильности начисления зарплаты работавшей жене советского офицера для подсчета стажа потребовалась трудовая книжка, из которой я узнал девичью фамилию, а также город, где она начала работу по специальности. В дальнейшем при разговоре с ней выяснилось, что она родная сестра Геннадия Сызганова – моего 'годка', с которым мы три года дружили и служили в трюмном посту на корабле 'Амперметр'. Происходили и другие встречи вдали от Урала и малой Родины г. Сатки с приятелями, земляками и однокашниками.
К большому сожалению, многих служивших на разведывательных кораблях и выполнявших в 60-е годы боевые задания в Южно-Китайском море уже нет в живых, и они так и не узнали о положенных им льготах, предусмотренных Федеральным законом 'О ветеранах'. Не знают о них или не могут добиться получения Удостоверения участника боевых действий и живущие поныне военморы, участвовавшие в тех трудных боевых походах.
Со временем ярче вспоминаются эпизоды и случаи, связанные со свободным временем и его провождением. Сколько выдумки вложено в изобретение способов доставки спиртных напитков на корабль. Бутылку со спиртным после ее покупки в магазине можно было засунуть в левый рукав (правой рукой необходимо отдавать честь старшим по званию) шинели или бушлата. После приобретения бутылки водки или вина она ставилась горлышком вниз, а сверху в большой бумажный кулек засыпались конфеты, чтобы не было видно дна бутылки. Оригинальный способ доставки спиртного – это искусно изготовленная емкость в виде книги (листы нержавейки, спаянные и выкрашенные краской). С оборотной стороны делали аккуратно отверстие, плотно закрывали его плоской резиновой пробкой. В завершение книгу обертывали в суперобложки, меняя авторов-классиков марксизма-ленинизма. В канун праздников организовывали рейд за спиртным, используя банки из-под кинофильмов. Выходили с трапа корабля с двумя-тремя банками, одна из которых была пустой. Шли на соседний причал, сдавали просмотренные ленты, получали там же новые фильмы. Затем заходили в магазин, покупали спиртное, укладывали в пустую банку и шли к кораблю. Там по договоренности с 'годком' (Серега Чулков – ДМБ г. Архангельск), прятали бутылки в лари с крупами до праздничного вечера. Когда на корабле оставались всего два офицера, или офицер и мичман, доставали из твиндека спиртное, закуски – консервы и хлеб с камбуза, приносили все это в трюмный пост, 'врубали'
