сказал, что заставлять нас стрелять по 'Шрайку' ракетой все равно, что заставлять зенитчиков стрелять по бомбам, а не по самолетам, которые их сбрасывают.
Один раз я все же попытался сопровождать 'Шрайк' после пуска, но видел на экранах офицера наведения только начальный момент его отделения от самолета. Через мгновенье 'Шрайк' исчез, т. к. его отражающая поверхность очень мала и, продолжая его поиск, мы бы создавали идеальные условия для его самонаведения на антенну СНР. Поступили как всегда, применив верный, испытанный способ: повернули антенну по азимуту и выключили высокое напряжение. Через 10-15 секунд услышали резкий хлопок – заморский 'гостинец' взорвался в километре от нас, плюхнувшись в джунгли. Так мы поступали всегда, когда по маневру самолета, всплеску отметки от цели на экране или по докладу командира стартовой батареи, у которого был оптический прибор ТЗК (трубка зенитная командирская), определяли пуск 'Шрайка'. Дважды по нам пускали сразу по 2 'Шрайка', но зря старались – нас на мякине не проведешь.
Свой опыт борьбы со 'Шрайками' мы старались полностью передать вьетнамским расчетам, но, к сожалению, после нашего отъезда, они не всегда четко выполняли наши, проверенные в бою рекомендации. В результате в ноябре 1967 г. наш 41-й дивизион получил 'Шрайк' в антенну кабины 'П'. Операторы (два человека) получили тяжелые ранения. Наши же расчеты, соблюдая элементарные, но действенные меры борьбы с этой противорадиолокационной ракетой практически не имели от них потерь.
Самое странное, что те абсурдные рекомендации я встретил на КП зенитно-ракетных дивизионов уже после возвращения из ДРВ. Можно себе только представить, к чему бы привело их выполнение в боевой обстановке.
Вскоре получили новый приказ командования – в период боевой готовности нашим специалистам на позиции не находиться. Это означало, что вьетнамский расчет получил полное 'добро' на самостоятельную боевую работу. Нам же предстояло в августе прибыть в Ханой для последующей отправки домой.
В ночь на 1 августа прибыла замена – подполковник Рифкат Гараевич Якубов со своими подчиненными. Вечером состоялось трогательное прощание с боевыми вьетнамскими соратниками и нашими спецами. Еще засветло вышли к паромной переправе через реку. Сопровождавший нас заместитель комиссара дивизиона уговорил капитана местного буксира взять нас на борт, и наш 'земляк' автобус ПАЗ в гордом одиночестве взгромоздился на пустой буксируемый понтон. Но прошло всего несколько минут, как понтон полностью заполнили местные жители – вьетнамские женщины, дети и старики. Оказалось, что в зарослях на берегу реки еще в темное время суток скопилось большое количество людей и машин, ожидавших своего часа, чтобы переправиться на другой берег.
Наш катерок-толкач, натужно пыхтя, осторожно и медленно вывел понтон на стремнину реки, разбухшей от обильных дождей. На этом мирная идиллия утренней переправы и закончилась. Неожиданно на нас из-за обильной береговой растительности почти на бреющем полете выскочил американский самолет. Звук от него дошел намного позже. Заметив цель, истребитель развернулся и снова прошел на беззащитный паром. Больно было смотреть на бедных испуганных женщин, в страхе перед приближавшейся смертью прижимавших к себе плачущих детей. Буксир пыхтел изо всех сил, но спасительный берег приближался так медленно… Янки выполнил третий заход. Самолет летел так низко, что мы увидели лицо пилота, рассматривавшего нас. Плач и стоны стояли на пароме.
'Ну, – подумалось – все. Хана нам!' В этот критический момент мы со стоящим рядом со мной замполитом майором В. Можаренко уже были готовы дать команду – всем покинуть понтон и добираться до берега вплавь. Но, к счастью, американец снова прошел над нами, не открывая огня. По нему никто не стрелял. Возможно, это и спасло нас.
Почему-то этот эпизод врезался в память. Наверное, потому, что это было начало нашего пути домой. Через неделю, оказав помощь в проведении регламентных работ в 88-м дивизионе нашего нового полка, мы на автобусах отправились к железнодорожной станции на границе с Китаем. Прощай, многострадальный вьетнамский народ! На день нашего убытия общий счет сбитых американских 'стервятников' составил 2148 единиц. В этом был и наш вклад.
А вскоре через Пекин железнодорожный экспресс доставил нас на Родину…
P.S.
11 июля 2001 г. в 22 ч. с большим интересом смотрел по 1-му каналу передачу 'Как это было' – 'СССР во вьетнамской войне 1965 -1973 годы'. Заочно познакомился с председателем 'Межрегиональной организации ветеранов войны во Вьетнаме' Н.Н. Колесником и другими участниками передачи. Жаль, что передача была очень непродолжительной, но и за это спасибо – хоть вспомнили о нас.
Передача как бы вернула меня во Вьетнам тех далеких лет. Еще раз вспомнил своих боевых товарищей: начальника нашего 8-го Учебного центра – командира 263 полка полковника А.Д. Ярославцева (к сожалению его уже нет с нами), замполита полковника В.А. Крупнова, гл. инженера полка Е.И. Лепихова, командиров дивизионов Р.Г. Якубова, В.И. Гнидина, В.П. Новикова, их офицеров наведения (соответственно) И.А. Ершова, Л.П. Махлая, Дьячука и своего В.А. Малолетова, замполитов дивизиона В.Н. Кочуланова и В.Ф. Можаренко, командира стартовой батареи В.К. Сидельникова, командиров радиотехнической батареи Тарасенко, Дюжикова, операторов наведения В. Черного-Огнева, М. Болецкого, М. Жидких, в/врача В.В. Спиранде.
К сожалению, некоторые имена и фамилии уже не помню…
г. Пушкин, июль 2001 г.
Полковник Петров Алексей Яковлевич
Родился 24.06.1934 г. В 1954 г. окончил Оренбургское училище зенитной артиллерии, в 1963 г. – Военно-инженерную радиотехническую академию им. Говорова в г. Харькове.
С марта 1966 по апрель 1967 гг. участвовал в боевых действиях во Вьетнаме, в 1972 – 1974 гг. оказывал интернациональную помощь Алжиру. Прошел путь от командира взвода до заместителя командира зенитной ракетной бригады по вооружению.
За личное мужество и отвагу при выполнении специальных заданий Правительства в 1967 г. награждён орденом 'Красного Знамени' и вьетнамской медалью 'Дружбы', а в 1998 г. – орденом 'Мужества'.
Я находился во Вьетнаме в период с марта 1966 по апрель 1967 г. в составе боевых расчётов 260 ЗРП Московского округа ПВО в должности заместителя командира полка – главного инженера. Это первый подобный случай, когда боевые расчёты полка в полном составе, во главе со своим командиром откомандировывались для выполнения интернациональных задач за рубежом. Нам – командиру полка полковнику В.В. Фёдорову, начальнику политотдела подполковнику В.В. Нежельскому и мне – задачу по командировке поставил первый заместитель Главнокомандующего Войсками ПВО генерал-полковник авиации Г.В. Зимин.
Мы хорошо представляли сложность задач предстоящей командировки, громадную ответственность, возложенную на полк столичного округа. Оглядываясь назад, можно со всей ответственностью заявить, что личный состав 260-го полка с поставленными задачами справился полностью. Полк за короткий срок, в сложных условиях войны успешно подготовил и ввёл в боевой строй 274 ЗРП ВНА, сбив при этом 25 американских самолетов.
Офицеры и солдаты полка, показав высокое боевое мастерство, проявили организованность, мужество и отвагу, с честью выполнили свой воинский долг при оказании интернациональной помощи народу Вьетнама. Не жалея своих сил и энергии, несмотря ни на какие трудности, они достойно пронесли честь полка и Московского округа ПВО через все испытания, ибо считали, что задачи, поставленные Партией и Правительством – это боевое задание Родины.
Многие из них за личное мужество и отвагу были удостоены высоких правительственных наград. Так командир полка, участник ВОВ полковник В.В. Федоров награжден орденом 'Красного Знамени', командир 3 -го дивизиона майор С.Т. Воробьёв и офицер наведения этого же дивизиона лейтенант В.И. Щербаков были награждены орденами Ленина, а подполковник Ф.П. Ильиных – орденом Красной Звезды и орденом
