Ленина.
Командир нашего 1-го дивизиона майор Ф.П. Ильиных был направлен во Вьетнам годом раньше нас – основного состава полка – и пробыл там больше года. За этот период его дивизион сбил 24 американских самолета. О мужестве Ф.П. Ильиных, о его смелости и решительности, о победах, одержанных дивизионом под его командованием над противником, ходили легенды.
Командованием Группы СВС во Вьетнаме подполковник Ильиных был представлен к званию Героя Советского Союза, но бюрократические препоны и политическая конъюнктура того времени не позволили боевому командиру заслужено получить это высокое звание – орден Ленина ему вручили без звезды Героя.
По итогам 1966 года 260 ЗРП был награждён переходящим Красным знаменем Моссовета и Московского горкома партии, а в 1968 году в связи с 50-й годовщиной Вооружённых Сил СССР полк за успешное выполнение интернациональных задач и успехи в боевой и политической подготовке был награждён орденом 'Красного Знамени'. Это довольно редкий случай в мирное время. К сожалению, к настоящему времени в результате 'кардинальных реформ' ВС РФ Краснознамённый полк больше не существует. Но остались немеркнущие ратные дела его воинов в памяти как нашего, так и вьетнамского народов.
К нашему прилёту 274 ЗРП ПВО ВНА, который мы должны были подготовить и вывести на боевые позиции, был уже сформирован и находился в джунглях, в так называемом учебном центре. Встретили нас тепло, с большим радушием. До сих пор трудно забыть, какая дружелюбная встреча была устроена нам в джунглях вьетнамскими товарищами.
Автобусы и крытые машины подвезли нас из Ханойского международного аэропорта к Учебному центру. Дальше километра три мы шли пешком, по тропинкам. По всему маршруту вдоль тропинок стояли солдаты и офицеры ВНА, приветствовали нас и вручали цветы. Темнело, но джунгли сотрясали возгласы в честь советско-вьетнамской дружбы, здравицы в честь воинов Советской Армии и их руководителей.
Жили мы в домиках (бунгало), построенных из бамбуковых щитов, крытых пальмовыми листьями. Вьетнамские друзья неустанно заботились о нас, старались уберечь от всех неприятностей.
С питанием не было проблем. Шеф-поваром в учебном центре был наш старшина, и готовили в основном блюда европейской кухни из буйволятины, свинины, рыбы, куриного мяса с местными овощами и зеленью. В джунглях было неимоверно душно. Из-за этого у большинства из наших развились грибковые заболевания с поражением наиболее 'стеснённых' участков тела.
Жить в джунглях нашим людям было весьма и весьма непривычно. Кстати, к нам в учебный центр приезжал и жил в бунгало в течение двух недель с группой офицеров-медиков Главный хирург Советской Армии генерал-полковник А.А. Вишневский с целью изучения условий службы и быта воинов в подобных условиях.
В Учебном центре мы во главе с командиром полка полковником В.В. Федоровым организовали напряжённые занятия и в течение трёх месяцев провели теоретическую подготовку боевых расчетов вьетнамского полка. Я непосредственно занимался организацией всего учебного процесса и лично проводил занятия по технической подготовке с командным составом 274 полка.
Основными трудностями на этом этапе были:
– общая слабая подготовка вьетнамских товарищей – большинство обучаемых ранее ни с ракетной, ни с радиоэлектронной, зачастую ни с какой-либо другой техникой, знакомо не было;
– языковой барьер – не хватало переводчиков, словарей для них;
– групп подготовки по специальностям было очень много (до 60), а в каждой из них – порядка 40 человек. Чтобы провести, к примеру, 6-ти часовое занятие, необходимо было накануне написать конспект и работать с переводчиком не менее 6 часов, объясняя каждое слово;
– не хватало всего (в буквальном смысле этого слова) для проведения занятий;
– учебный центр находился в джунглях; неимоверная жара и сырость осложняли обстановку. К тому же занятия приходилось прерывать из-за налётов авиации противника.
Надо сказать, что вьетнамские товарищи свою недостаточную первоначальную подготовку с лихвой компенсировали исключительным трудолюбием, завидным старанием и любознательностью. К занятиям все, без исключения, от рядового солдата до командира полка майора Нгуен Нунга, относились со всей серьёзностью, ловили каждое наше слово.
Говоря о трудностях, нельзя не упомянуть о том, что 1966-67 годы приходятся на разгар 'культурной революции' в КНР, что не могло не отразиться и, конечно же, отражалось, на нашей деятельности во Вьетнаме. Это проявлялось в настороженном отношении к советским людям, в том числе и к нам.
Хотя все знали, что всё с нашей стороны делалось безвозмездно, включая поставку большого количества дорогостоящей техники, на первых порах со стороны некоторых вьетнамских товарищей, особенно вышестоящих, проявлялись элементы недоверия к нашей технике, умаления роли той огромной помощи, которую оказывал Советский Союз вьетнамскому народу в борьбе с агрессорами. Приходилось каждый раз доказывать и показывать обратное. К тому же мы постоянно наблюдали и испытывали на себе веяния 'культурной революции'.
Было это в декабре 1966 г. Два наших дивизиона выехали в район лаосско-китайско-вьетнамской границы для ведения боевых действий в засаде. В этой зоне самолёты ВВС США, вылетев с авиабаз Таиланда, сосредотачивались, перестраивались и под прикрытием мощных радиопомех, создаваемых специальными самолётами-постановщиками, наносили удары по объектам в районе Ханоя.
Вместе с вьетнамскими специалистами мы на двух машинах выехали туда для оказания помощи. В первой машине на переднем сидении ехал я, а во второй – майор А.С. Саморуков. В это время китайские подразделения строили дорогу от границы Китая до Ханоя. Вдоль всей дороги много плакатов, транспарантов с лозунгами, портретами Мао Цзэдуна и прочих атрибутов 'культурной революции'. На одном из участков дороги солдаты перекрыли дорогу перед нашей второй машиной, окружили её и начали митинг с выкрикиванием лозунгов и вскидыванием рук по команде. Я вижу, что толпа разрастается и приказал водителю остановить машину, развернуться и подъехать к митингующим. Говорю переводчику (я знал, что он хорошо владеет китайским):
– Передайте китайскому командиру, что мы выполняем нашу общую интернациональную задачу по борьбе с агрессорами, и у нас нет лишнего времени.
Переводчик перевел мои слова и только после этого мы смогли продолжать движение. Мою машину не остановили: меня приняли за вьетнамца.
С помощью наших радиоприёмников невозможно было поймать хотя бы слово из Союза. На всех частотах круглосуточно лилась антисоветская пропаганда. Почту с Родины получали редко. Уже по приезду в Москву мне вручили 29 писем от жены, наполненных словами любви, заботы и поддержки, чего нам так не хватало там.
Глядя через призму прошедших лет, можно сказать, что не будь пагубных последствий 'культурной революции', многие вопросы, в том числе: своевременная поставка техники и вооружения, их модернизация в ходе боевых действий, снабжение, приобретение опыта боевого применения родов войск ПВО, главное, оперативная реализация этого опыта и другие задачи решались бы с гораздо большей пользой и для вьетнамцев, и для нас.
По завершении теоретического курса подготовки дивизионы были выведены на боевые позиции. К этому времени прибывшая из Советского Союза для нашего полка техника под моим руководством была разгружена, рассредоточена, проверена и развернута в боевой порядок в соответствии с общим планом ПВО страны.
На втором этапе после вывода дивизионов на боевые позиции в течение трёх месяцев боевые действия с американской авиацией вели только наши (советские) боевые расчёты. Вьетнамские расчёты находились рядом на рабочих местах. Основной задачей на этом этапе было практически показать боевое применение нашей боевой техники в реальной обстановке, показать, как правильно вести стрельбы зенитными управляемыми ракетами, чтобы максимально реализовать боевые возможности зенитных ракетных комплексов (ЗРК) в борьбе с американской авиацией.
За это время нашими расчётами было произведено 43 пуска ракет и уничтожено 23 самолета
