сдадимся — он пошлет Аватара», — утверждали они. Что будет дальше, молодой каган не ведал. Он больше думал о любимой юной жене Илдис, о её страданиях от бесплодности и мечтал о смерти какого-либо старого кагана, а лучше о скорейшем «жертвенном испытании», сражении с кланом Заря-в-утренней-росе-на- Юном-Листочке. Именно одним словом — любили братья-альганы старые длинные названия.
Сам Эльлэдан родился после подобного «испытания». Кем он был ранее — не помнил и не вспомнит никогда. Такова цена за перерождение. Тогда, двести лет назад подобные «жертвы» проводились довольно часто и люди тогда активно воевали, тоже освобождали души каганов для перерождения. Потом Старейшины спохватились — кланы заполнились «несмышленышами» и «жертвенные испытания» стали проводиться все реже. Эльлэдан искренне жалел об этом.
— Все, — наконец, произнес Арон, — Тирон, ты первый.
С посоха Тиграна сорвался яркий серый луч (невозможно представить «серую яркость», но это так) и контуры многоугольника окрасились серым цветом. Тут же сорвался Ароновский зеленый луч и линии превратились в бледно-зеленые. Вскоре так же окрасились руны.
Рус отметил, что несмотря на различия в цвете, Силу ощутил одну — свою, «родную» из каганского пятна. Еле удержался, чтобы не поиграть с ней.
«А чему удивляться, я давно знал, что все пятна их одного, моего Мира. Это они сами себе мозги запудрили разными векторами, да направлениями».
Был в корне не прав. Для него, посвященному всему альгано-каганскому Миру различия в потоках совершенно не принципиальны, а самим жителям — очень даже принципиальны. Все эльфы наполовину состояли из Силы, не могли существовать без неё и не терпели «противоположного хода» этой толи энергии, толи самой божественной сущности.
— У нас еще есть три статера, — сказал Арон, повернувшись к Русу, — и мы с удовольствием удовлетворим твое любопытство. Насколько успеем, — говорил невозмутимо, как робот. А где обещанное удовольствие?
— Тогда не тяни! — любопытство перевесило нарастающее чувство потери. «Скоро… быстрее бы, чего душу мотают!», — мысли точно как перед садистом — стоматологом, медленно подносящем щипцы к больному зубу.
— В каждом клане есть «Око Всеведенья» — считавшийся пропавшим древний артефакт. Мы быстро освоили их. Он наблюдает за миром посредством животных. Не удивляйся. Читает их мысли, видит их глазами, обоняет носами, слышит их ушами и влияет на них. Особо ценные для него — единороги, очень умные животные. Первым делом мы настроили всех животных, обладающей хоть толикой разума на чужаков. Они стали нашими лучшими стражами. Вы, люди наглые и жадные создания.
— А почему не настроили зверей вне пятен? — поинтересовался Рус, мысленно согласившись с «наглыми и жадными», — и, кстати, единороги и борки не бросаются на людей даже в пятнах.
— Единороги и борки наши давние спутники, они слишком умны для «Ока» или древние специально исключили воздействие на них, я не знаю. Зато на людских землях эти создания — самые лучшие наблюдатели, а что касается других, то артефакт не управляет инстинктами животных чужого мира, но слышит и видит.
— Тю-ю-ю, а назвали-то, назвали — «Око Всеведенья»! Где оно, всезнание? — подколол непроницаемых эльфов наглый «Аватар». Бесполезно, они так и остались непроницаемыми.
— Теперь про «мешок», — заговорил Тигран, — я могу поместить в него неживые предметы общим весом до четырех талантов. Живые — погибнут. В отличие от твоей «тропы». Тебе дальше объяснять или сам догадался?
— Объяснять, — загорелся Рус. Пытался как-то на досуге создать — не получилось.
— Расслоение — суть иная реальность с иными законами, другой мир. Не путай с тем, куда мы стремимся сейчас или откуда ты сам, — перебил попытку возражения, — можно сказать изменение данной реальности, карман в пространстве, но это очень сильное упрощение. Таких расслоений несчетное число.
— Подожди, — человек все-таки перебил кагана, заинтересовался собственно «уходом». А расслоения прекрасно знал и без пояснений, — там звезды и шарики — планеты? Я про мир, куда вы собрались.
— Такая космогония имеет место быть, — вместо Тиграна ответил Арон, — и её используют астрологи. Для поиска мира, для настройки векторов подходит, но для основной цели не имеет ни малейшего значения. Мы идем в иную вселенную — так тебе будет понятней, и сойдем в нужный нам мир.
— А как называется?
— Не знаю. Узнаем на месте. Главное на нем есть двухвекторные потоки Силы. Надеюсь, нет наших собратьев, — закончил с малой толикой эмоций.
Далее продолжил объяснение Тигран:
— Строится совсем простенькая «тропа» — проход. Показать узор? Я тоже думаю, не стоит. Строится в астральном трансе. Главное — поместить в расслоение метку и впоследствии метить каждый предмет, чтобы не потерялся. Понятно?
— Кажется…
— Тирон, время, — Арон прервал разговор, — Рус, встань на пень.
«Аватар», продолжая рассуждать о «мешке», сожалея о нехватке времени, встал на гладкий срез. Альган затянул, а каган подхватил длинную заунывную песню. В перезвоне их «колокольчиков» послышалась такая древность, что у Руса невольно побежали мурашки. Сразу забыл о «тропе» в расслоение и восхитился:
«Да это же и есть сакральный язык перворожденных! Сила…».
Да. Это была сама Сила. От неё не «веяло» ничем, но при этом Сила линий неимоверно возросла, от них оторвалась мерцающая пелена, поднялась вверх и сомкнулась, отделив эльфов и человека от остального Мира. Духи Руса с криком боли убрались в свое расслоение. Сила заклинания перекинулась на наполненные светло-зеленым светом руны, заставляя их слились в одну бесформенную массу, и точно мыльный пузырь, переливаясь радужными полосками, эта масса сползла в чашу, ровно обтянув стенки и дно. Чаша потянула всю окружную Силу, а втянув, потребовала добавки. Как это понял Рус — неизвестно, но чувство опасности вдруг заорало на полную катушку.
Очнулся от вызванного пением эльфов странного безразличия. Рефлекторно попытался зайти в астрал, одновременно спрыгивая с постамента, но внезапно понял, что не может пошевелиться.
Арон, продолжая петь, с усилием повернул голову к Аватару и провел рукой, словно поднимая воображаемый камень. Из свежего пня вырвались далеко не сосновые побеги и оплели человека с пяток до макушки. Альган успокоился, отвернулся и продолжил тянуть мелодию, которая высасывала Силу отовсюду, расширяя пространство под пеленой до невообразимых размеров. Вскоре Арон, Тигран, Рус и чаша оказались в темной пустоте без конца и края. Они висели в… трудно описать. Да и не понять висели, стояли или плавали. Находились в пространстве сродни Звездной Тьме, но точно не во владении Эребуса.
— Вы чё делаете в натуре!? — эльфы перестали петь и Рус заорал по-русски. К нему вернулась возможность говорить и странным образом, при отсутствии воздуха слова спокойно создавались, разносились и слышались.
— Мы уходим из Мира Гея, тебе же объясняли, — спокойно ответил Тигран, доставая «из воздуха» изящный фарфоровый сосуд литров на десять.
— А нахрена связали!? — чувство опасности пропало, но это не успокаивало.
Еще бы! Пошевелиться не может, войти в транс не может, Духи не слышат, до Силы (её вокруг целое море!) дотянуться не может. От этого… нет, больше от обиды: «Кинули, как лоха!», — на Руса наваливалась тупость.
— Чтобы не дергался и не мешал. Тебе же хочется порубить нас? — говорил на чистом русском, только Рус не обратил на это внимания. Возмущение и злость захлестывали разум.
— А ты как думаешь, каганская твоя морда!? Эй, ну вы чё, отпустите! — он окончательно спятил, превратился в тупого «быка», каким и на Земле не был.
— Отпустим, не переживай, — подал голос Арон, доставая похожий кувшин.
— Это чё, кровь!? Эй, вы тут кончайте са-сатанизмом заниматься! По-хорошему прошу — отпустите!
