В следующие полтора часа они с Крутовым успели выпить кофе, проглотить по паре бутербродов и еще раз внимательно осмотреть Настину квартиру.
— Это действительно не кража. И вчера была не кража. Здесь что-то другое, — подвел итог Крутов.
— А что, если искали документы на зарубежную недвижимость? — сделала большие глаза Настя.
— С какой, интересно, целью? Переоформить их на другое лицо? Что-то мало в это верится. К тому же ты сказала, что про эти бумаги вообще никто не знает. Ты, да вот я теперь. Даже бедолага Липкин так и умер в неведении.
— А вдруг его убийство связано с каким-нибудь другим делом, а не с нашим? У нотариусов куча клиентов.
— Ты сама в это веришь? — насмешливо спросил Крутов. — Кстати, мы сегодня со следователем долго обсуждали эту тему. По-моему, у этого профессионала даже версии толковой нет.
— Странно, неужели никто ничего не видел и не слышал? Там же полно народу.
— Да просто такое стечение обстоятельств. За двадцать минут до меня к Липкину заходил Данила Макаров, стажер. Ты должна его помнить — он был свидетелем…
— Я помню его, — быстро сказала Настя.
— Больше никто в кабинет не заходил, по крайней мере, так говорят другие сотрудники.
— А ты? Ты вот так прямо и вошел, без приглашения?
— Я опоздал на семь минут, у меня было назначено конкретное время. Поэтому я постучал и сразу открыл дверь… Сдается мне, следователь не собирается рыть копытом землю, у него на лице откровенная скука. Впрочем, ладно, нам бы со своими проблемами разобраться… Я все хочу тебя спросить — ты не забыла, что существует некий управляющий имуществом твоей прабабушки? Ты о нем хоть что-нибудь знаешь?
— Да считай, что ничего. Но мне кажется, люди такого уровня вряд ли станут заниматься темными делишками в России, а уж тем более — убийствами.
— Хорошо, оставим его на потом.
— А сначала что?
Крутов несколькими упругими шагами пересек гостиную и вернулся к креслу, в котором сидела Настя.
— Сначала я постараюсь выяснить причину смерти нотариуса Силиной. Очень уж странно, что люди, напрямую связанные с завещанием Веры Алексеевны, принялись умирать один за другим с такой поспешностью. После нее займусь Прудковским. Нужно понять, чего хотел от тебя этот чудик. Попробую выйти на это дело через Следственный комитет, у меня там приятель на весьма серьезной должности. Вчера как раз на дне рождения вместе выпивали.
— Ты не можешь сначала заняться теми, кто покушается на меня? — робко поинтересовалась Настя. — На улицу выйти боязно! То подсылают убийцу с пиццей и пистолетом, то сумасшедшего экстремиста с бородой.
— С ними разберемся по ходу дела, — отчеканил Крутов. — Только я уверен — это разные ниточки, и ведут они к разным людям. Кстати, о ниточках. Скажи, до появления этих людей были случаи, когда ты подвергалась серьезной угрозе?
Настя немного подумала, и неуверенно сказала:
— Года два назад у меня сумочку вырвали, когда я машину закрывала.
— Во-первых, я имел в виду угрозу жизни, а не имуществу, — поморщился Крутов. — Во-вторых, меня интересует конкретное время — первые часы и дни после того, как ты узнала о содержании завещания.
— Понимаешь, с этого момента уже столько всего произошло, что у меня в голове все перемешалось.
— Постарайся сосредоточиться — помоги следствию, — подбодрил ее Крутов.
Настя протяжно вздохнула и честно постаралась помочь.
— Ну-у, — начала она, — прямо, чтобы угроза жизни, как с пистолетом, такого вроде не было. Случился один инцидент, когда Прудковский ко мне приезжал…
— Он приезжал к тебе? — удивился Крутов. — Ты мне ничего не говорила.
— Выпустила из вида — говорю же, что в голове каша. Приехал он вечером того же дня, когда огласили завещание, караулил меня у подъезда, намекал на всякие обоюдовыгодные дела. Мы с ним отошли поговорить в сторонку, на площадку, где тренажеры стоят. Там на него напали два парня, хотели отнять чемодан с марками. Только Прудковский их раскидал.
— Настя, давай-ка подробнее. Мне твои комментарии не нужны, только факты.
Когда рассказ был закончен, Крутов пристально посмотрел Насте в глаза и безжалостно заявил:
— Дорогая родственница, это был никакой не инцидент, а самое настоящее покушение. На тебя! И спасибо Прудковскому — защищая свои сокровища, заодно защитил и тебя.
— Почему это покушались на меня? — обиженно спросила Настя, у которой в животе снова разрастался холодный ком ужаса. — Тебе так больше нравится?
— Нет, это мне совсем не нравится. Думай, Анастасия, думай. Что еще?
— Больше ничего экстраординарного не было. Поехавшие колготки не в счет? Да, еще кинули мороженое с балкона.
— И что?
— Оно шлепнулось прямо передо мной и забрызгало любимую юбку. Думаешь, опять покушались на меня? О, вот еще был момент! Я действительно тогда здорово понервничала — чуть в ДТП не попала из-за одного отморозка. Конечно, я безумно испугалась, но что поделаешь — таких придурков на дороге десятки, куда от них денешься? Нельзя же везде видеть преступный умысел.
— А ну, рассказывай, — тут же напрягся Крутов.
— Да что тут рассказывать? — пожала плечами Настя, которой снова стало не по себе при воспоминании о надвигающемся на нее автобусе. Тем не менее пришлось выкладывать все детали конфликта с черной «Хондой», которая выпихнула ее на встречку.
Крутов слушал ее, сосредоточенно рассматривая какую-то точку на ковре. Потом встрепенулся, прогулялся до кухни, принес оттуда два стакана воды и протянул один из них Насте.
— А теперь послушай меня внимательно, — сказал он таким тоном, что девушка от страха чуть не выпустила стакан из рук. — Все говорит о том, что на твою жизнь покушались не однажды. Причем раз от раза квалификация исполнителей становилась все выше. Я уже начинаю думать, что недооценил организатора.
Тут Настя не выдержала, и по щекам ее полились слезы отчаяния.
— Что ты хочешь этим сказать? Что кто-то настойчиво пытается меня убить?
— К сожалению, приходится делать именно такие выводы, — согласился беспощадный Крутов. Он и бровью не повел, как будто даже не заметил, что она плачет. — Сейчас не могу сказать ничего более конкретного. Пока рисую общую схему, в которую хочу уложить все известные факты. И ты очень помогаешь мне, добавляя все новые и новые.
Настя хотела спросить, что он имел в виду, когда говорил про организатора покушений. Есть ли у него какие-то соображения по поводу этой личности? Но, случайно взглянув на большие настенные часы, она ойкнула — как поздно! А ведь ее на даче ждет тетя Зина.
— Пора ехать? — понял Крутов. — В принципе я готов. Только тебе, наверное, стоит предупредить Зинаиду Сергеевну, что мы прибудем вдвоем. Кстати, ты ей рассказывала про свои приключения?
— Какое там! — махнула рукой Настя, вытирая слезы и шмыгая носом. — Если честно, я ей даже про письмо Пчелки ничего не сказала — никак не отважусь. Как представлю, что надо будет расписывать все эти дома, виллы, квартиры, так у меня язык отсыхает, честно. И еще… Про твои машины я ей тоже только так, мимоходом сказала. Но откладывать объяснение становится все труднее. Так что надо решиться, наконец. Может быть, сегодня получится.
— Конечно, рано или поздно она все равно все узнает. Думаешь, сильно расстроится?
— Тетя Зина вряд ли. Вот Дашка, наверное, совсем озвереет. Тогда уж она натравит на меня не одного, а целую армию адвокатов.
