понимал, если б твоего брата или сына в Чечню увезли! Тогда бы я сделал все, чтобы ты их отыскал, я же – русский человек. А ты тут по какому-то пингвину слезы льешь… Это как-то не по-мужски и не по-русски… Давай лучше выпьем за победу русского оружия!
Виктор насупился. Никаких слез он не лил, и выражение лица его если и было скорбным и печальным, так в этом ничего стыдного не было.
– Вы не понимаете, – сказал он уже заплетающимся языком. – Я вам ведь не говорил, что ему операцию делали, чтобы спасти. Ему сердце ребенка пересадили, без него он бы уже умер! И это я занял его место в самолете! Он должен был лететь в Антарктиду, чтобы хотя бы умереть у себя на родине!..
– Тебя классно несет! – утвердительно закивал Эльдар Иванович и снова обменялся взглядом с Бимом, только теперь они обменялись положительно многозначительными взглядами. – Ты не колешься, случайно?.. Думаешь, Чечня дальше, чем Антарктида? Да я тебя могу в Чечню за две ночи доставить! Хочешь?
Виктор тяжело вздохнул. Разговор все больше походил на пьяный бред. Он понял, что рассказывать дальше и вообще разговаривать с этим ликвидатором о пингвине Мише и обо всем, что дорого Виктору, не имеет никакого смысла.
Но Эльдар Иванович на мгновение задумался. Потом достал из кармана пиджака мобильник. Набрал номер.
– Артурчик! Слушай, рейс ведь сегодня ночью?.. Так подъедь ко мне – я сейчас в «Пекине». Все, отбой!
Он отключил мобильник и положил его на скатерть.
– Знаешь, – сказал совершенно серьезно, – вот тебе минута, – и он посмотрел на свои часы, засекая движение секундной стрелки. – Если ты до ее истечения без базара говоришь мне при свидетеле «Да!», я отправляю тебя за свой счет в Чечню, и ищи там своего пингвина с пересаженным сердцем, пока не пристрелят или… хрен тебя знает, пока не найдешь!
Злой огонек засветился в глазах загорелого ликвидатора. Виктор смотрел в его глаза и постепенно понимал, что Эльдар Иванович не шутит. И этот злой огонек в его глазах пробудил вдруг в Викторе отчаянную решительность. Он словно в своей голове услышал тиканье последних секунд уходящей минуты и поспешно выдохнул: «Да!»
– О! – Эльдар Иванович посмотрел на Бима и принялся смешивать очередной «пограничный» коктейль. – А я уже думал, что после нас настоящих мужиков больше не будет! – И на его бронзовое лицо опять опустилась немного напряженная улыбка. Он вновь посмотрел в глаза Виктору, только теперь его взгляд был сладкий, как сироп. – Что ж, советую в ближайшие полчаса напиться до бесчувствия. Это естественнее, чем принимать снотворное или колоться всякой гадостью. За освобождение пингвина из чеченского плена и за победу русского оружия!
Чокнулись и выпили втроем.
– Кстати, русское оружие там в любом варианте победит! – добавил, усмехаясь, Эльдар Иванович. – Им же и те и другие воюют!
Виктора немного закачало, или все, что он видел перед собой, закачалось, и он попробовал удержать эту картину. Опустил на качающийся стол пустой стакан, потом взялся обеими руками за край стола, и ему удалось остановить качку. Успокоился. Увидел, как ликвидатор снова смешивает коктейль. Но только в его, Виктора, стакане. Бим тем временем заказал пожилому официанту чай и минералку.
Глаза у Виктора слипались, но пока шла борьба на равных и Виктору удавалось держать окружающий его ресторанный мир в поле зрения. Только вот поле это сужалось, и из него постепенно выпадали соседние столики, официанты. Он еще видел, как к их столику подошел молодой парень в короткой кожаной куртке коричневого цвета. Они с ликвидатором отошли в сторону и говорили явно о нем, потому что Эльдар Иванович несколько раз показал парню на Виктора рукой. Происходившее затем оказалось скрытым от глаз Виктора полностью – глаза закрылись. Закрылись изнутри. Алкогольное помутнение сознания одно за другим отключало все чувства Виктора. Его голова лежала на скатерти рядом с миской, в которой остались недоеденными креветки с рисом, тоже подправленные сразу несколькими соусами. Парень в коричневой куртке выпил немного водки, потом позвонил по мобильнику, и уже через минут двадцать в ресторан пришли еще двое коротко остриженных парней и, взяв Виктора под руки, то ли вынесли, то ли вывели его из зала.
– Там у него в гардеробе куртка, – крикнул Бим парням напоследок. – Номерок, наверно, в кармане.
36
Виктор пропустил многое. Он не чувствовал и не видел того, что происходило с его телом на протяжении следующих шести часов. А когда из-за какой-то неуютной физической вибрации его тело и сознание начали просыпаться, когда глаза приоткрылись, но увиденное еще не сфокусировалось, не приобрело линии, кто-то подошел к нему и помог выпить из пластикового одноразового стаканчика глоток горьковатой жидкости. И он снова провалился туда, откуда пытался подняться.
А «пазик» – такой привычный, короткий, с по-бульдожьи приплюснутым носом-передком автобус – ехал дальше. На окошках – словно в старом поезде дальнего следования – висели бордовые плюшевые занавесочки. Должно быть, для создания домашнего уюта. Ехал автобус не спеша, подсвечивая себе двумя слабоватыми фарами. В темном салоне спало человек двенадцать – все мужчины разного возраста. Бодрствовали трое – водитель и еще двое парней, сидевших на переднем сиденье. Время от времени они оглядывались на спящих. Наготове у одного из них был термос с чаем, в котором растворилось немало снотворного.
Фары «пазика» выхватили на мгновение из темноты стенд, предупреждавший, что через 300 метров – пост ГАИ. Водитель наклонился к ногам, достал табличку – указатель маршрута «Саратов – Новочеркасск», выставил под переднее стекло.
В «избушке-на-курьих-ножках» с громким названием «Пост ГАИ» было темно. Милиционеры либо спали, либо вообще отсутствовали.
Левый от дороги край неба засерел. Начинался рассвет.
– Ищи лесок, километров через двадцать – привал! – скомандовал водителю один из парней.
Виктор очнулся в полной тишине. Он полусидел-полулежал на мягком двойном сиденье автобуса. Ныла спина, уставшая от этой неуклюжей позы. Усевшись поудобнее, Виктор оглянулся. На других сиденьях он насчитал около дюжины пассажиров – все мужчины, ни одной женщины. Некоторые спали. Старик, сидевший от него через проход, молча ел тушенку прямо из консервной банки. Он заметил пробудившегося Виктора, но посмотрел на него как-то равнодушно.
Водителя за рулем не было. «Пазик» стоял в лесу. До Виктора вдруг долетело звонкое пение птиц, и он поднялся на ноги, подошел к открытой передней дверце автобуса. Выглянул.
Солнце, пробивавшееся сквозь кроны высоких сосен, тут же отметилось лучом и на его лице. Виктор зажмурился. Поднял ладонь к лицу – козырьком над глазами. Странное ощущение ненастоящести увиденного повергло его в недолгое оцепенение.
«Где это я?» – задумался Виктор. Вспомнил последний день в Москве, Бима, Эльдара Ивановича, разговоры о Сфинксе.
Проверил карманы – паспорта и кредитка на месте. Спустился на землю. Метрах в двадцати от автобуса горел костер. Вокруг костра сидели трое мужчин в кожаных куртках. Сделал несколько шагов в их сторону. Увидел, что на костре жарятся грибы, наколотые на обструганные веточки.
Один из них повернул голову и посмотрел на Виктора, но взгляд на нем не задержал.
Виктор подошел к автобусу со стороны кабины водителя. Прочитал указатель маршрута. «Саратов – Новочеркасск»?
В задумчивости опустил взгляд под ноги. И увидел маленькую улитку, ползущую вверх по листику травы. Улитка поднималась все выше и выше, и травинка, не выдержав ее веса, перегнулась и опустилась к
