– Ну тогда в путь.
Шейх шагал за Хоббитом и думал о том, что в лагере врагов есть предатель, который должен оставлять метки. Значит, нужно быть внимательным. Знак, едва заметная стрелка, был нарисован на поваленной сосне, поросшей молодым мхом. Значит, направление верное.
Вскоре обнаружились и следы. Резво вскочив, проводник засновал вокруг, вглядываясь в сырую землю, и сказал:
– Этих, за которыми гонимся, минимум столько же, сколько и нас теперь. Справимся?
– Должно быть больше, – вздохнул Шейх и обратился к Рэмбо. – Благодарю, я в долгу не останусь.
Рэмбо усмехнулся и продекламировал:
– They that have pow'r to hurt, and will do none…[2]
Покосившись на вытаращившегося Шейха, он добавил:
– Шекспир, сонет девяносто четвертый.
– Вот дает! – выдохнул Хоббит.
– Ты откуда английский знаешь? – спросил Шейх.
Рэмбо развел руками:
– Откуда люди языки знают? Выучил.
Алан в ответ лишь головой покачал – не знал, что еще на это сказать. А потом приказал Хоббиту:
– Веди.
* * *
– Мы сейчас здесь, – Данила ткнул в карту, Гена заглянул ему через плечо и кивнул, – и нам надо вверх, до Пестовского водохранилища, по нему – к Икше. По воде быстрей, но топливо…
– Моментом доплывем. Через час уже на Пестовском будем, только слышь, бро, там зверья много.
– Ну и что? Там – зверье, тут – хренозавры. Искажения какие-нибудь водные бывают?
– Бывают, – вздохнул Момент. – Там, бро, гравицапы бывают. Марина, учуешь гравицапу?
– Я не знаю, что это, но попытаюсь.
Толян и Кондрат в совещании участия не принимали. Они уже сходили полюбоваться на останки Бритого и теперь переживали, как подозревала Марина, за собственную участь, а не из-за гибели наемника.
– Ладно, – Данила свернул карту, убрал ее в карман. – Плывем на лодке. Можно было бы пешком, но тогда Шейх нас догонит. Вопросы? Предложения? Пожелания? Нет – и отлично. Работаем.
Пока другие распаковывали лодку и подключали насос, Гена успел выкурить самокрутку. Пригревало солнце, Марина вытянулась на теплой бетонной плите подальше от места, где погиб Бритый, хотела подремать, но Гена сел рядом.
– Гравицапа, Мариночка, это такая вот штука: она тебя цап моментом и утянула. В воду или под землю – как повезет… Может просто размазать, если на камень прилепилась, – она ж гравитационная. Дунуть не хочешь? Расслабиться?
– Благодарю, – Марина открыла глаза и посмотрела на Геннадия. – Не хочу, я не курю.
Глаза у проводника блестели. Он нагнулся к Марине и прошептал:
– Есть и другие способы расслабиться, пока товарищи по команде заняты.
«Ответить бы ему остроумно, – с тоской подумала Марина. – Чтобы сразу отстал, чтобы обиделся и пошел к мужикам. А мне дал отдохнуть, я же всю ночь на ногах».
Ничего путного в голову не приходило, и она просто сказала:
– Нет, спасибо.
Кондрат о чем-то заспорил с Данилой, до них донеслось:
– Нос задерется, командир.
– И что ты предлагаешь? Чтобы кто-то рядом плыл?
Момент подвинулся еще ближе и нагнулся еще сильнее, его лицо оказалось прямо перед лицом Марины, закрыв небо и солнце. Пахло от проводника дезодорантом, анашой и немного потом.
– А может, прогуляемся? – тихо предложил Геннадий. – До лесочка? Искажений в округе нет, рядом с микроволновкой ничего обычно не селится…
– Момент! – рявкнул Данила. – Иди сюда живо! Хватит к девушке приставать!
Гена вздохнул несколько театрально и свалил. Марина снова попыталась расслабиться, но мужчины разобрались с лодкой довольно быстро, столкнули ее на воду, погрузили вещи и позвали. Марина села на корме, вцепилась в борт: надувное судно покачивалось под ней, и от этого делалось неуютно, хоть глубина здесь и пустяковая. Данила согнал Марину с места, заставил перебраться в середину лодки, Момента отправил на нос, сам сел с Кондратом у руля, а Толян расположился рядом с Мариной.
Мотор завелся, чихнул, фыркнул, выпустив едкий выхлоп, и лодка бодро поплыла против течения.
* * *
Вскоре донеслось журчание реки – Хоббит ускорил темп, а Шейх замер, прислушиваясь к ощущениям: здесь пахло опасностью и смертью. Рэмбо остановился рядом, крепко сжимая винтовку, мотнул головой, чтобы длинные черные волосы не лезли в глаза. Вскоре и Хоббит замедлил шаг, вытянул вперед руку с крысой – животное суетилось на ладони, нервничало.
– Что-то у реки произошло, – вынес вердикт Хоббит и продолжил движение.
Некогда забранный бетоном берег потрескался, плиты накренились, из щелей лез вездесущий камыш. Ручейки, бегущие из леса во время дождей, нанесли тины и присыпали ее прошлогодними листьями.
Хоббит присел, упершись коленом в мох, и показал пальцем на землю. Шейх присмотрелся: здесь все было истоптано, он мог разглядеть и большие следы, и маленькие – навскидку размер тридцать седьмой. Следы вели к воде.
– Ах ты! – пробормотал Хоббит и отступил на шаг: берег был забрызган почерневшей кровью, словно тут взорвали человека.
Крыса еще больше занервничала и юркнула в рукав, проводник попятился, пригибаясь.
– Там микроволновка. Она стабильна, с места не двигается, главное – не вляпаться… труп, похоже, уволокли в реку и сожрали.
– Главное, чтобы это была не девчонка, – проворчал Шейх, изучая берег. Возле насквозь проржавевшей лестницы обнаружились следы босых женских стоп – небольших, с его ладонь размером. Шейх вздохнул с облегчением, пошел вдоль течения: следов прибавилось, тут что-то волочили и спускали на воду. Значит, они уплыли вверх по реке. Вероятнее всего, на резиновой лодке, возможно, с компактным мотором.
– Рискованно, – покачал головой Хоббит, будто прочел мысли Шейха. – Зато быстро. Теперь нам за ними не угнаться. Через лес напрямую ломиться… я не пойду.
– Есть другие варианты? – спросил Шейх. Вынул карту из кармана рюкзака, разложил на колене.
Хоббит почесал в затылке и сказал:
– Э-э-э, начальник, спрячь ты ее, тебе старую подсунули. У меня есть свежая, вот, – Хоббит протянул истрепанный квадрат бумаги, заклеенный скотчем. Пока Шейх его разворачивал, проводник говорил: – Сам Картограф делал эту карту. Сектор все время меняется, только оглянулся – а он уже другой. Вот тут у нас сейчас знаешь что? – Хоббит ткнул пальцем в квадрат с подписью «Дом отдыха». – Дом отдыха и есть. Могильник то есть так называют. Там что-то со временем… пару лет назад с другом шли, значит, чтобы переночевать. Там раньше хорошо было – местных нет, и дом отдыха этот относительно целый. Так вот, он – впереди, я – сзади. И вдруг он затрясся весь, брык, и давай стареть на глазах… И все. Так вот, раньше Могильник маленький был, а сейчас здоровенный, километра три, и продолжает расползаться. Деревьям в нем ничего, а животные дохнут. Но не все и не всегда. Он работает импульсно, когда Всплеск активируется, когда тихо, там не так опасно, только в эпицентре. Но рисковать я не хочу, вертолет нам показал, как играть с Всплесками.
– А не лучше ли, – подал голос Рэмбо, – поесть, идти до трассы, а дальше по ней пешком к Июне?
Пахнуло падалью. Хоббит быстро расчехлил огнемет и вскочил, свел брови у переносицы и приобрел вид скорее комичный, чем боевой.
– Поели, – вздохнул Рэмбо, уже потянувшийся к консервам. – Я читал, вырвиглотки на кровь идут. Кто ранен?
Шейх вспомнил, что пулей ему оцарапало плечо, сбросил ветровку, расстегнул аптечку.
– Кровь свернулась уже, сейчас заклею царапину. Прикрой, Хоббит!
