девушки-фаворитки. Но и те жаждали раствориться в энергичном танце, на который Артур был не способен. В конце концов, недолго поглазев за танцующих девушек, Артур отправился на выход из клуба. Перекинулся парой фраз с почтительно-заискивающим охранником и вышел на улицу. Сергей выждал время.
«Все! Пора! — мелькнуло в голове Сергея. — Сейчас, или никогда!»
Но когда Сергей вышел из клуба — Артура на крыльце не оказалось: слева от входа, стояли две девушки и вульгарно курили тонкие сигареты; чуть дальше — целующаяся пара; справа — молодой человек, нервно разговаривающий по телефону — вероятно, спорил с подружкой. Прямо перед входом в ночной клуб стоял черный «Lexus». А в стороне, в темном пространстве примыкающего парка стояли какие-то ребята — человек пять-шесть, явно не компания Артура и, как показалось Сергею, совершенно не знакомые ему люди:
«Артур, вряд ли мог оказаться среди них…» — решил Сергей.
Ребята что-то шумно обсуждали, и кажется, сорились. Поэтому, дабы не обратить ненароком их внимание на себя, Сергей спрятал глаза и вернулся внутрь клуба.
Бросив искоса беглый взгляд на камеру видеонаблюдения, смотрящую из-под потолка прямо на него, Сергей окликнул стоящего на посту охранника.
— Артура, не видел? Могилевского? Кажется, он выходил…
— Да, был вроде… минут десять назад, — ответил охранник, выглядывая сквозь стеклянную дверь. — Может, на улицу вышел?
— Да, я смотрел…
— Тогда не знаю, — вяло ответил сотрудник службы безопасности клуба. — Знаешь, сколько за минуту клиентов заходит и выходит! — слово «клиентов», он произнес с таким акцентированным пренебрежением, с каким говорят вернувшиеся без улова рыбаки, упоминая о комарах и мошке.
— Ну, да… — отозвался Сергей и прошел в зал.
Вернувшись на Танцпол, Сергей неторопливо прошелся по залу, заглянул в Чил-Аут, туалет, поднялся в Овальный Зал, снова осмотрел Гавана-бар и в очередной раз пошел на выход из клуба. Вышел на улицу, огляделся. Теперь на крыльце стояли совершенно другие люди.
Вечер был теплый и тихий. Сделав глубокий вдох, Сергей задержал дыхание и шумно выдохнул. Дурной компании на кромке парковой зоны уже не было. Сергей спустился по широким ступеням и словно интуитивно, но без какого-либо умысла поплелся к темному месту, где недавно шумела компания хулиганов. Шагая вдоль низкой изгороди короткостриженых кустов, Сергей заметил что-то большое и светлое, поравнявшись с чем, Сергей заглянул за кусты. На земле лежал человек. От неожиданности Сергей вздрогнул:
«Человек! — словно колючим отвращением ударило в одурманенный мозг Сергея. — Это же Артур!» — вспыхнул в мозгу еще больший ужас, когда Сергей понял, что этим человеком был Артур Могилевский. Сергей бросился в клуб, звать помощь, но добежав до его ступеней — остановился. Из клуба вышло несколько человек и пошли по направлению к проспекту. Сергей повернулся в сторону парка, где лежал Артур, и уверенно пошел обратно к телу.
Юркнув за кусты, Сергей склонился над лежащим Артуром, прислушиваясь к его дыханию. У него было разбито в кровь лицо. Тело было мягким и теплым, и странным образом вздрагивало, но через мгновение Сергей понял, что тяжело вздрагивает он сам. Его сотрясало от страха. С трудом расстегнув рукав, Сергей одеревенелой рукой дернул приклеенный к левому предплечью шприц. Оглянулся. Снял колпачок, и двумя руками удерживая шприц, ввел иглу под кожу на затылке — тогда следа укола не будет заметно.
Из-за возбуждения ввести содержимое шприца осторожно и плавно не получилось — дрожали руки. Выдернув иглу из головы Артура Могилевского, Сергей бросился бежать сначала прочь, но сообразив, что бегство может быть расценено неправильно, остановился. Недолго поразмыслив, решил вернуться в клуб. У входа Сергей постарался успокоиться, привел себя в порядок. Шприц поместил на прежнее место, и вошел внутрь. Пройдя под камерой видеонаблюдения, мимо охранников ночного клуба Сергей растворился в толпе посетителей-клиентов.
— Илья, Лиза, вы Сергея не видели? — окликнул Сергей друзей Артура, заметив их сидящими за барной стойкой Гавана-бара.
— Нет, не видели…
— Я собрался уходить, но не могу его найти, чтобы попрощаться. Он где-то здесь, а встретиться не можем? Телефон не отвечает! Скажите, что я ушел?
— Хорошо, скажем!
— Пусть не обижается! — добавил Сергей уходя.
— Ладно, — ответил Илья, махнув в сторону Сергея рукой. — Не обидится…
Взяв такси, Сергей доехал до набережной. Расплатился, вышел и пошел по опустевшей аллее. Сергей стучал от страха зубами. Теперь проматывая в голове все произошедшее, он явственно видел все свои плюсы и минусы, разбирая каждое действие детально, давая этим действиям реальную оценку, как в школе: «правильно-неправильно», — «палевно-непалевно». Несколько раз оглянувшись, Сергей свернул в деревья и, опустившись на землю, стал рыть землю руками. Никогда прежде Сергею не приходилось рыть землю подобным способом, как сейчас. Копать было тяжело и неприятно — до скрежета зубов.
«Такое странное чувство… — думал Сергей, — это как… если тереть друг о друга два куска пенопласта — скрипа нет, но создаваемое трение, вроде внутренней чесотки в груди».
Более того, забившийся под ногти грунт надрывал плоть под ногтевым панцирем, а когда под ногти попадали мелкие камушки и щепки, Сергей одергивая руки, шипел, испытывая острую невыносимую боль. Но все равно продолжал рыть землю.
Совершенно неожиданно Сергею вспомнилась одна армейская история, рассказанная его приятелем-морпехом. Приятель, куривший в неположенном месте был пойман каким-то суровым прапорщиком, заставившим его на спортивном городке рыть яму трехметровой глубины для того чтобы «похоронить» окурок сигареты. Сейчас, Сергей, не мог вспомнить, о каких душевных переживания рассказывал приятель-морпех, копая «могилу» трехметровой глубины. Вспомнилось то, что после таких похорон, морпеха тошнило от пехотной лопаты и от курения, а при виде курящего хотелось выхватить эту дрянь из его рук и втереть ее в землю так, чтобы даже темного следа ее пребывания на этом свете не осталось. Сейчас, Сергей хотел сделать тоже со шприцем — закопать орудие преступления именно на эту глубину — три метра. Но копать становилось сложнее и сложнее.
Представляя злобного прапорщика, Сергей представил оперативника, расследующего его дело, себя в наручниках, следственный эксперимент, и это место, на которое он, Сергей, непременно укажет после мучительных допросов. Представив это, Сергей остановился, вынув руку из выкопанного отверстия в земле, больше напоминающего норку маленького зверя, и подумал:
«А если шприц отроют? А если все-таки какой-нибудь след выведет милицию ко мне? Они смогут заставить меня выдать им место орудия убийства, например, долгими издевательствами надо мной, допросами с пристрастием… Если я выдам им место, тогда при совершении очной ставки специалисты экспертно-криминалистической службы отыщут орудие убийства! И тогда мне конец! — сделал некоторые выводы Сергей. — Нет! Закапывать нельзя! Нужно утопить! Правильно, утопить! Тогда шприц никто, и никогда не найдет!»
Добравшись до воды, Сергей с силой швырнул шприц в темноту. И глядя на воду, стал ждать, когда он шумно удариться, выдав себя слабыми расходящимися кругами на водной поверхности. Но едва он пригляделся, зазвонил мобильный. Звонил отец Артура.
— Сергей, здравствуй. Ты где?
— Я?.. — испугался Сергей. — Я дома.
— Артур попал в больницу. В тяжелом состоянии. Его нашли охранники, рядом с клубом… как он там называется, твою мать! — матерился Вениамин Степанович, — какая-то ящерица!.. Сука!
— Игуана…
— Да! — словно «выстрелил» Могилевский. — Ты можешь приехать?
— Да, конечно, куда?
— В центральную… — прокричал Вениамин Степанович.
