- Что бы подумали и, наконец, решили для себя хоть одну из дилемм.
- А вы?
- Разве мы не начали диалог? Я выдвинул свои условия.
- Я не понимаю, какая ВАМ выгода от Альянса?
- Людской ресурс. Нужна опора. Среди тех, кто активен, тех, кто ищет справедливость. Тех, чью энергию можно использовать в созидательных целях. Потому как потом будет поздно.
- Почему?
- Есть большая вероятность наступления коллапса. Системного кризиса.
- А вы утверждали, что категоричные предсказания не сбываются, - торжествующе ухмыльнулась Мон. - Почему Альянс должен помогать режиму, который сам себя разваливает?
- Из-за народа, во имя которого создан Альянс, судя по вашей агитации. Ведь ломка, она не проходит безболезненно. Вы не подумали о людях, а сенатор? Или ради идейной победы вы готовы отменить обязательства государства перед служащими, перед простыми людьми? Передать свое отчаяние о бессмысленности прожитой жизни не одному миллиону человек, работающему на Империю? Обесценить их усилия, внести нестабильность? И все ради пресловутой свободы, которая обернется анархией, разбродом и гражданской войной. Ох уж эти гуманисты!
- Это ваша пропаганда?
Дарт Вейдер промолчал, подбирая слова. Потом медленно заговорил:
- Помимо чтения мыслей, что абсолютно не сложно, я могу видеть будущее. Не всегда и не целиком.
- Будущее? - удивилась Мон. - Но как?
- Так же, как вы смотрите сны. Видения будущего сами наплывают. Ими нельзя управлять, промотать вперед или назад.
- То есть вы не можете посмотреть, что будет через, скажем, полгода?
- Нет. Я вижу только то, что мне показывается.
- Будущее, неужели оно инвариантно?
- Почему? Очень даже не инвариантно. Постоянно в движении. И всегда зависит от прошлого. От каждого слова. Например, вчера мне внезапно показались размытые картины того будущего, которого уже не будет. Будущего, у которого в прошлом, на «Тантиве» были не вы, а принцесса Органа. Так вот, в том будущем нет ни меня, ни Императора. У власти Альянс, но государство расколото и идет война между Новой Республикой и Империей.
- Почему вы мне все это говорите?
- Почему я позволил вам узнать так много о себе?
- Да.
- Как ни парадоксально, для того, чтобы вы мне доверяли.
- Вам? Зная, что вы можете манипулировать, читать мысли, видеть будущее?!
- Да, мне. Чтобы мы не тратили время на пререкания, и вы доверяли моему мнению и моей интуиции.
Мон горько усмехнулась.
- Доверять. При этом ощущать себя слепой, глухой и в придачу полнейшей дурой.
- Как это ни странно, вам нужно было подтверждение моего авторитета, чтобы поверить.
- Вы давите на меня.
- Я уже ухожу. Проанализируйте сами, что будет, соверши вы переворот и затей свои реформы. И спокойной вам ночи, сенатор... если ваша совесть позволит вам уснуть.
Уже прошло несколько часов, как Вейдер ушел, а Мон Мотма, сенатор от Чандриллы продолжала мерить шагами свою камеру. Что-то пошло не так. Совсем не так.
Прорыв мыслей произошел спонтанно. И правда её поразила.
Ей, действительно, хотелось подтверждений его авторитета.
Для...
Это сумасшествие, сказала она себе. Синдром заключенного, который проникается симпатией к тюремщику. Феномен, известный всей Галактике.
Не лги сама себе. Это проявилось у тебя задолго до того, как ты попала в плен.
Задолго до того, как Кос Палпатин стал называть себя Императором.
Не лги, а вспомни.
И Мон нырнула в поток прошлого.
ГЛАВА 8. ЗНАКОМСТВО
Световые блики скользили по лицам посетителей ночного клуба, голова кружилась, видимо, сказывалось действие алкогольного коктейля, выпитого для храбрости. Хрупкая девушка в белом сидела на мягком диване и пыталась расслабиться. Да, нервы были, мягко говоря, напряжены. Все-таки не каждый день убегаешь из дома.
Что будет дальше, она плохо себе представляла. Возможно, вернется обратно, когда начнется паника. Когда придут за ней и примут ее условия. И никак иначе.
Странно как подействовал на нее этот коктейль. Ей казалось, что она может читать мысли окружающих. Нужно будет спросить у официанта что он ей принес. Вообще-то она ни разу ничего такого не пила. За ней строго следил целый штат воспитателей вкупе с роботом-секретарем. И если воспитателей можно было обмануть или подкупить слезами, то этого несносного дроида ничего не пронимало.
Зато теперь можно было быть собой. Долой все запреты. Из нее делали дрессированную куклу. Плевать. Их воспитание породило в ней одно желание - быть невоспитанной.
Ночные клубы были под строжайшим запретом, и именно поэтому она пошла сюда. В самый скандальный. Где недавно выявили сеть наркодилеров.
- Милашка, ты одна? - горячий и липкий шёпот и точно такие же руки. Очень неприятно.
- Конечно, да, - отозвалась она, скользя рукой по бедру хама. Через мгновение бластер был у нее. Еще через мгновение - снят с предохранителя и уперт в бок липучки. - Ты сейчас встанешь и уйдешь. Понял, гад, - резко произнесла она. Надеясь, что употребила самые гнусные галактические выражения.
- Испугался. Да у тебя, солнышко, на лице написано, что ты не умеешь стрелять.
Солнышко нажала на курок, отвернув ствол бластера. Труп ей был не нужен. Только легкий ожог, боль.
Ее партнер взвыл от боли, на какой-то миг перекричав музыку.
Столик тут же окружила служба охраны клуба.
- Сдайте оружие и предъявите документы, - приказали ей.
Попалась и как глупо!
- Ребята, девчонка со мной, - раздался голос из-за спины, и на стол упала купюра, достоинство которой она не рассмотрела, - мы уходим.
Кто-то взял ее под локоть. И вывел из заведения.
- Будем знакомы, - проговорил незнакомец, - Хан.
- Лея, - сказала она и тут же себя обругала. Это же надо было сдуру назвать свое настоящее имя.
У незнакомца была хитрющая, но обаятельная улыбка. И синие глаза. Ситх знает почему, но это был любимый её цвет. И от него фонило безопасностью и одновременно приключениями.
- В первый раз в клубе?
- Ничего подобного! Посещаю его каждый день.
- Ага. Я тоже каждый день хожу по музеям.
- Вы не ходите по музеям.
- Ты, Лея. Не вы, а ты.
- Ты... благодарю за вмешательство. Сколько я тебе должна?
- А у тебя есть деньги?
