упирался в частности, то обычно торг и уточняющие разговоры велись на бумажках. Быстрая запись, собеседник прочел и сразу на свечку. Пепел — в стакан с водой.
В третьих, единственным элементом дизайна была блеклая отксеренная картинка. На ней были изображены диктофон и фотоаппарат, оба перечеркнутые. Рядом — тетя Смерть с косой.
Посетители не улыбались, они понимали — не шутка. За попытку записать разговор или сфотографировать собеседника убить могут без предупреждения.
Сегодняшний посетитель не нуждался ни в предупреждениях, ни в намеках. Правила игры он знал, как и то, что, случись что плохое с хозяином «Барвинка», ему не проходить свидетелем, а сидеть рядом, на одной скамье. Может, в Киеве, может, в Москве, может — в Гаагском трибунале. Везде нашлось бы, за что.
— Может возникнуть необходимость поработать в центре Москвы, — сказал посетитель. — Окончательная ясность — через четыре дня, но бригада должна быть на месте уже послезавтра.
— Ремонт Кремля? — улыбнулся менеджер.
— Нет. Чуть проще. Но специалисты нужны категории А.
— Москва это Москва, — заметил менеджер. — Пребывание в ней будет стоить…
Написал цифру на бумажке, протянул собеседнику. Потом изменил первую цифру, дописал ноль, уточнив, что столько стоит работа без коэффициента за сложность объекта.
— Устраивает, — небрежно сказал посетитель. — Состав бригады: восемь монтеров, два измерителя и очень хороший бригадир.
— Объект и хозяин? — спросил менеджер. Посетитель минуты две шуршал ручкой, выдал текст в восемь строк. Менеджер кивнул, потом взял бумажку и написал цифру.
— Работа выполнимая, — пояснил он. — Но весьма велик шанс для мастеров задержаться на месте работы. А это создает проблемы с привлечением нового персонала.
— Устраивает, — после недолгого раздумья сказал посетитель.
Дети в утробе спят, а потом — просыпаются. Наверное, по-научному все не так. Но в этот день Татьяна не нашла других слов, когда впервые ощутила: у нее под сердцем живет другая жизнь. И даже дрыгает ножками.
От этого стало легче. Пропала вчерашняя тоска: как же, Столбов улетел, ее не взял. Напротив, появилась убежденность: все правильно. Ей не надо никуда спешить, просто неторопливо делать неотложные дела, чтобы потом ничто не мешало сосредоточиться на своем здоровье.
На самом деле, мешало. Не забыть историю с Максом. Впереди неизбежный и безнадежный разговор со Столбовым.
Пока же Татьяна выполняла недавнее поручение мужа — искала себе замену. Делала это старательно и ревниво. Тут важны не только деловые качества пресс-секретаря. Немаловажно и отношение заместителей. Назначить главным того, кто немедленно подвергнется обструкции и начнет тасовать подчиненных, нежелательно с любой точки зрения. На первых порах с жалобами побегут именно к ней, сама же заварила кашу.
Не все ли равно, где предаваться тяжелым мыслям. Татьяна добрела до облюбованного места — внутреннего садика под стеклянной крышей, залитого лучами жаркого солнца — все же конец марта. Присела, посмотрела на пальму в кадушке, отметила, что смотрит за двоих. Вместо нетбука достала блокнот — чем меньше мониторов, тем лучше. Принялась вписывать фамилии.
— Добрый день, — услышала знакомый голос.
Это был Костылев. Верно, тоже захотел тропической природы под стеклом. Спросил, не помешает ли, сел рядом.
«Забавно, думала ли я год назад, что буду коротать время в компании генерала космических войск», — подумала Татьяна. Еще задумалась над специфичностью этого подразделения. Генерал ВВС до того, как обрести свои звездочки, налетается вдоволь, адмирал — совершит немало плаваний. А вот космическому генералу, пусть и командующему космонавтами, так и придется до конца дней лишь смотреть на звезды.
Даже пожалела Костылева.
— Саша, наверное, такие оазисы будут устроены на всех звездолетах будущего? — спросила она. — Летишь сквозь звездную мглу, а тут пальмы, кусты цветут, журчат ручейки.
— Россия наполовину такой же звездолет, — ответил Костылев. — Возьмите Норильск, Воркуту, Салехард. А если честно, то любой город, кроме, разве что Сочи и Анапы. Всюду половину года, если не больше, за порог смертельно выйти без особого скафандра, называем мы его дубленка или куртка на меху. В этом и есть наша специфика. В других краях можно позволить себе расслабиться, прогуляться в шортиках, тоненьком костюме. Мы живем и боремся с природой за собственное выживание. Так что ничего у нас случайного нет.
«Звезды располагают к философствованиям», — подумала Татьяна. Вслух же сказала:
— Александр, я ищу пресс-секретаря, чтобы поработал, пока я в декретном отпуске. Если на уме есть какая-нибудь кандидатура, буду признательна.
Костылев задумался на несколько секунд — Татьяне показалось, будто он кликает в голове мышкой, раскрывая нужные файлы.
— Есть. Сергей Белоцерковский, пресс-секретарь корпорации «ГЛОНАСС-Астра», — сказал он. — Парнишка молодой, но очень толковый. Вменяемый футуролог, пишет неплохую фантастику, премия «Самиздата» — «Звездный десант-2011». В своем деле тоже мастак, в позапрошлом году второе место на общероссийском конкурсе молодых журналистов. Характер жесткий, но относительно вашей сестры — застенчивый добряк, поэтому девочек пресс-службы не обидит. Даже несмотря на мелкие косяки.
«Вроде того, что на пресс-конференции, — поняла Татьяна. — Сам-то ты, Саша, не совсем застенчивый добряк».
— Хороший фантаст — то, что нужно для президентской пресс-службы, — улыбнулась она. — Ладно, подумаю. Если заочное знакомство меня удовлетворит, тогда приведешь его показать девчонкам. Может, сам их испугается.
Костылев улыбнулся в ответ.
Запись в ЖЖ известного блогера zloyfaker.
Дурные примеры заразительны. Злосчастный ливийский диктатор Каддафи любил путешествовать по миру со своим бедуинским шатром. Он растягивал свой вонючий балдахин под стенами Елисейского дворца, в Риме, неподалеку от Кремля.
Наш царь пустился путешествовать по Кавказу со своим шатром. Неужели в его окружении не нашлось ни одного мудрого советника подсказать, что тот, кто подражает Каддафи, может кончить, как Саддам Хусейн?
В Москву Столбов вернулся ранним вечером, настроение было хорошим. За день он посетил Грозный и Дербент. В Грозном его в аэропорту встретил Форвард и повез на обязательную экскурсию — красоты восстановленной столицы, чистейшие улицы, небоскребы, радостные жители и т. д. Столбов безропотно вошел в роль восторженного гостя, глазел по сторонам, задавал дурацкие вопросы: «Неужели здесь еще пять лет назад были руины? Неужели на месте этого мультиплекса стояла пятиэтажка, из которой работал снайпер?» И т. д.
Правда, изредка лукаво поглядывал на Форварда. Так папаша юного чемпиона по легкой атлетике и математической олимпиаде напоминает взглядом сыночку: «Помнишь, медалист, какого ремня ты получил перед решающим соревнованием?» Форвард помнил, и на его лице не было привычного лукавства, как бывало с другими гостями.
Дагестан покрыли вертолетным вояжем. Садился Столбов на час в Хасавюрте, Махачкале и Дербенте, беседовал с местным руководством. В данном случае происходило сугубая харизматическая инвестиция: взглянуть в глаза. Не угроза, но намек — поосторожнее, полегче. Аналитики вычислили формулу: даже
