Агриппа ответил, что не станет потворствовать столь праздному любопытству. В результате он утратил ее доверие и был немедленно уволен. Если бы данный им ответ был продиктован верой в бесполезность астрологии, мы могли бы восхищаться его честностью, бесстрашием и независимостью, но, зная, что в то же самое время он постоянно занимался гаданием и составлением гороскопов и предсказывал коннетаблю[129] Бурбону грандиозный успех во всех его начинаниях, мы можем только удивляться тому, как он лишился влиятельного друга из-за обычного раздражения и своенравия.
Примерно в это же время его одновременно пригласили поселиться в их владениях английский король Генрих VIII и Маргарита Австрийская, правительница Нидерландов исторических[130]. Он принял предложение последней и при ее содействии бы л назнач е н и с тори ог рафом императора «Священной Римской империи» Карла V. К несчастью для Агриппы, ему никогда не удавалось надолго удержаться на одном месте, так как его покровители не могли простить ему его нетерпеливость и высокомерие. После смерти Маргариты он был заключен в брюссельскую тюрьму по обвинению в колдовстве. Через год он был освобожден и, покинув страну, испытал множество превратностей судьбы. Он умер в нищете в 1534 г., в возрасте сорока восьми лет.
Находясь в услужении у Маргариты Австрийской, он жил главным образом в Лёвене и написал в этом городе свой знаменитый труд «Тщета и ничтожность человеческих знаний». Чтобы угодить своей властительной госпоже, он написал трактат «Превосходство женского пола», посвятив его Маргарите в знак благодарности за милости, которыми она его осыпала. Однако население этих провинций относилось к нему отнюдь не благосклонно. В это время он стал объектом великого множества фантастических слухов. Говорили, что золото, которым он расплачивается с торговцами, всегда очень ярко блестит, но в течение суток неизменно превращается в куски сланца и камни. Люди верили, что он сделал большое количество фальшивого золота с помощью дьявола, который, как можно из этого заключить, имел лишь поверхностные знания в области алхимии, намного меньшие тех, на которые уповал маршал де Ре. Иезуит Дельрио в своей книге о магии и колдовстве приводит еще более удивительную историю о нем. Однажды Агриппа уходил из своего дома в Лёвене, и, рассчитывая вернуться лишь какое-то время спустя, отдал ключ от своего рабочего кабинета жене, строго-настрого запретив ей впускать туда кого-либо в его отсутствие. Эта женщина, как ни странно, не стремилась совать нос в секреты своего мужа и никогда не помышляла о том, чтобы войти в запретную комнату. Однако один юный студент, поселенный в мансарде дома философа, испытывал жгучее желание проникнуть в его кабинет, надеясь, что ему удастся стащить какую-нибудь книгу или инструмент, которые помогут ему проникнуть в тайны искусства превращения металлов. Поскольку сей юноша был красив, красноречив и, главное, весьма лестно отзывался о красоте хозяйки дома, он без особого труда убедил ее одолжить ему ключ, но она строго запретила ему что-либо оттуда выносить. Студент поклялся этого не делать и вошел в кабинет Агриппы. Первым, что привлекло его внимание, был большой гримуар, или книга заклинаний, лежавшая открытой на рабочем столе философа. Юноша тут же сел за стол и начал читать ее вслух. После первого же произнесенного им слова ему показалось, что он слышит стук в дверь. Он прислушался, но все было тихо. Решив, что ему просто послышалось, он продолжил чтение и вдруг услышал более громкий стук, который так его напугал, что он вскочил на ноги. Он пытался сказать: «Войдите», но язык отказывался ему повиноваться, и он не мог произнести ни звука. Юноша уставился на дверь, которая, медленно открывшись, явила его взору величественного, но рассерженного незнакомца, который строго спросил, зачем его вызвали. «Я вас не вызывал», — ответил дрожащий студент. «Вызывал! — сказал незнакомец, все больше сердясь. — А демонов нельзя вызывать понапрасну». Студент не нашелся, что ответить, а демон, разъяренный тем, что один из непосвященных вызвал его просто из самонадеянности, схватил юношу за горло и задушил его. Когда Агриппа через несколько дней вернулся домой, он увидел, что его дом осажден бесами. Некоторые из них сидели на колпаках дымовых труб и болтали ногами, другие играли в чехарду на самом краю парапета. В его кабинете их было так много, что ему было трудно добраться до стола. Когда он наконец протиснулся сквозь их заслон, то увидел, что книга открыта, а на полу лежит мертвый студент. Он сразу понял, как произошло это несчастье, и, прогнав всех нижестоящих бесов, спросил главного демона, какое безрассудство побудило его убить молодого человека. Демон ответил, что юноша вызвал его без нужды, чем нанес ему оскорбление, и что ему ничего не оставалось делать, кроме как убить непосвященного за его самонадеянность. Агриппа строго его отчитал и приказал ему немедленно оживить мертвое тело и прогуливаться с ним по рыночной площади все послеполуденное время. Демон так и сделал, студент ожил и, взяв своего сверхъестественного убийцу под руку, безмятежно гулял с ним на виду у всех. С заходом солнца его тело вновь стало холодным и безжизненным, и толпа доставила его в больницу, единодушно решив, что он скончался от апоплексического удара. Его спутник немедленно исчез. Когда тело осмотрели, то обнаружили следы удушения на шее и отпечатки длинных когтей демона на разных его частях. Данные признаки вкупе с быстро распространившимся слухом о том, что компаньон молодого человека исчез в облаке огня и дыма, открыли людям глаза на правду. Судьи Лёвена назначили расследование, в результате чего Агриппе пришлось покинуть этот город. Кроме Дельрио подобные истории об этом философе рассказывают и другие авторы. В те времена люди всегда охотно верили выдумкам о магии и колдовстве, и неудивительно, что, когда, как в случае с Агриппой, тот, кого считали волшебником, объявлял себя таковым и требовал веры в творимые им чудеса, его современники признавали правомочность его притязаний. Подобные заявления были опасной похвальбой, которая порой доводила ее автора до костра или виселицы и поэтому считалась не лишенной основания. Пауль Йовий в своей книге «Eulogia Doctorum Virorum» пишет, что Агриппу повсюду сопровождал бес в обличье крупного черного пса. Томас Нэш[131] в своих «Приключениях Джека Уилтона» сообщает, что по просьбе лорда Суррея, Эразма и некоторых других ученых мужей Агриппа вызывал из могилы множество великих философов древности. Среди них был Туллий, которого он заставил произнести заново его знаменитое обращение к Росцию[132]. Кроме того, когда лорд Суррей был в Германии, Агриппа с помощью волшебного зеркала продемонстрировал ему достоверное изображение дамы его сердца, прекрасной Джеральдины, сидящей на кушетке и оплакивающей отсутствие своего возлюбленно го. Лорд Суррей зафиксировал точное время этой демонстрации и позднее подтвердил, что В ту минуту его пассия действительно это делала. Лорду Томасу Кромвелю Агриппа продемонстрировал короля Генриха VIII, охотящегося в Виндзор-парке в окружении главных лордов его двора, а чтобы угодить императору Карлу V, он вызвал из могилы царя Давида и царя Соломона.
Ноде в своей «Защите великих людей, обвиняемых в колдовстве» предпринимает титанические усилия, дабы очистить Агр иппу от инсинуаций Дельрио, Пауля Йовия и прочих невежественных и предубежденных писак. Во времена Ноде подобные истории требовали опровержения, сегодня же от них можно с уверенностью отмахнуться из-за их абсурдности. А тот факт, что они приписывались человеку, заявлявшему о своей способности превращать выплавляемое железо в золото путем приказа и написавшему труд о подвластной ему магии, вовсе не является удивительным.
Парацельс (Paracelsus) Этот философ, которого Ноде назвал «зенитом и восходящим солнцем всех алхимиков», родился в местечке Айнзидельн, неподалеку от Цюриха, в 1493 году. Его настоящее имя было Гогенгейм, к которому, по его собственным словам, была спереди приставлена данная при крещении цепочка имен Ауреол Теофраст Бомбаст Парацельс. Последнее из них он выбрал себе в качестве общего имени, когда был еще ребенком, и в течение жизни сделал его одним из наиболее прославленных в анналах своего времени. Его отец был доктором и учил сына своему ремеслу. Последний был способным учеником и делал большие успехи. Однажды к нему в руки случайно попал труд Исаака Голланда, и с тех пор его охватила мания поисков философского камня. Отныне все его мысли были посвящены металлургии, и он совершил путешествие в Швецию, чтобы посетить рудники этой страны и исследовать руды, все еще залегающие в недрах земли. Кроме того, он нанес визит в Шпангеймский монастырь и встретился с Тритемием, который обучил его алхимическим приемам. Продолжив свое путешествие, Парацельс через Пруссию и Австрию проследовал в Турцию, Египет и Татарию, а вернувшись оттуда в Константинополь, освоил, по его
