присутствии тех, кто мог ошибочно принять болезненное выражение на его лице за страх перед местом, в которое они направлялись. Вместо этого он бросил своё ментальное восприятие вперёд, вдоль гладкой плоскости улицы и к самому высокому минарету города. Шепчущая Башня, стоявшая особняком от всех окружающих её строений, сияла сетчатым сплетением серебристых лучей, хотя они и не были доступны взгляду большинства смертных.
И всё же, несмотря на всю свою яркость, блеск башни совершенно затмевался пылающим копьём света, которое било из Полой Горы. Интенсивность его сияния имела совсем другой порядок величины, и Каю пришлось потрудиться, чтобы исключить его из поля своего восприятия.
– Почему на улицах нет телепатов? – спросил Тортега. – Всё, что я вижу, это сервиторы, шерпы- посыльные и горстка слуг Механикум.
Кай открыл глаза, и городской ландшафт из света и цветов исчез из его разума, сменившись скучной геометрией обыденного камня и бесстрастных углов. Хотя он в своё время и вцепился в шанс восстановить своё зрение, в такие моменты, как этот, он почти что жалел, что это сделал.
– Ученики и адепты Телепатика обычно перемещаются по сети пересекающихся тоннелей, которые пробиты в скале под городом. Лишь считанные единицы выходят на поверхность, если могут этого избежать.
– Почему?
Кай пожал плечами:
– Ощущение солнечного света на коже – просто ещё одно напоминание о том, чего ты лишился.
– Конечно же. Могу себе представить, – кивнул Тортега с таким видом, словно он проник в запутанные глубины человеческой психики, а не понял очевидную вещь.
– Вдобавок, городские стены и скалы под нами наводнены пси-экранирующими кристаллами, из-за чего становится тише, – продолжил Кай. – Путешествуя по поверхности, астропат окружён шумом. Ты непрестанно слышишь неконтролируемые мысли, беспорядочное лопотание и примитивные эмоции. Конечно, тебя обучили, как от них отгораживаться, но всегда остаётся фон. Передвигаться под землёй, где ты его не воспринимаешь, просто-напросто легче.
– А сейчас ты что-нибудь слышишь?
– Только твою нескончаемую трескотню, – сообщил Кай.
Тортега вздохнул:
– Твоя враждебность, Кай, – это просто защитный механизм. Отбрось её.
– О, уволь меня от этого, – сказал астропат, откидывая голову на мягкую ткань подголовника и закрывая глаза. Его второе зрение отыскало мерцающее зарево Шепчущей Башни и разумы, которые ожидали у её входа.
Один был доброжелательным, второй ощетинился неприязнью, которую не мог сдержать даже экранированный шлем.
Скиммер плавно остановился, и крылья дверей скользнули вверх, шипя высококлассной пневматикой. Трое латников вылезли из машины, четвёртый же отрывисто махнул стволом дробовика, подавая Каю и Тортеге знак выгружаться. Хирургеон поспешно вышел наружу, а Кай налил себе ещё одну порцию амасека, не торопясь и оттягивая как можно дольше свою неизбежную судьбу.
– Выходи, – сказал латник.
– Одна последняя порция, – ответил Кай. – Поверь, подобного добра у них там и в помине нет.
Кай осушил стакан одним глотком и закашлялся, когда спиртное обожгло огнём его горло.
– Ты всё? – спросил пустой визор напротив.
– Да похоже на то, – сказал Кай и полез наружу из комфортного тепла скиммера, на ходу выуживая из бара-холодильника бутылку и засовывая её подмышку.
Ледяная атмосфера гор ошеломила его не хуже оплеухи, и он втянул морозный воздух, который обжёг его глотку ещё основательнее, чем амасек. Он совсем запамятовал, как холодно здесь было – до ломоты в костях. Кай много чего забыл про Город Просителей, но только не доброту женщины, которая шагнула из-под арки входа в башню.
– Здравствуй, Кай, – произнесла Аник Сарашина. – Как славно снова тебя увидеть.
– Наставница Сарашина, – сказал он, отвешивая короткий поклон. – Надеюсь, вы не поймёте меня превратно, но я не могу сказать то же самое.
– Нет, да я и не ожидаю, – улыбнулась та, грустно, но не без иронии. – Ты никогда не скрывал, насколько сильно тебе хотелось очутиться подальше от этого места.
– И всё-таки я здесь, – сказал Кай.
Мужчина, который стоял рядом с Сарашиной, шагнул вперёд. Его повадки громилы более чем соответствовали агрессии, которой пульсировала окутывающая его дымка. Заключённый в чёрные, похожие на жучиный панцирь доспехи, с грубыми, безжалостными чертами лица, скрытыми глянцевым шлемом, он излучал силу, как закованный в броню кулак.
Он принял от главы латников свиток пергамента и сломал восковую печать. Удовлетворённый его содержанием, он кивнул и произнёс:
– Перевод подтверждён. Кай Зулэйн теперь под опёкой Чёрных Стражей.
– Опёкой, капитан Головко? – спросил Кай, когда из башни появилась группа солдат в округлых нагрудниках из полированного обсидиана и конических шлемах наподобие ранней модели брони Астартес. У каждого было по длинной секире с чёрным клинком, чьё древко венчал искрящийся пси-кристаллический наконечник.
– Да, Зулэйн. И сейчас это будет 'генерал-майор Головко', – сообщил мужчина.
– А ты пошёл в гору, – сказал Кай. – Что, все вышестоящие члены твоей организации погибли в каком-то ужасном инциденте?
– Кай, никто не начинает процесс исцеления с оскорблений, – включился в разговор Тортега.
– О, заткнись, чёртов имбецил! – воскликнул Кай. – Просто уйди, прошу тебя. Забирай скиммер своего дражайшего Патриарха и проваливай отсюда. Я уже не в силах на тебя смотреть.
– Я просто пытаюсь помочь, – обиженно надулся Тортега.
– Тогда уезжай, – сказал астропат. – Это и будет наилучшей помощью с твоей стороны.
Кай ощутил, как плечо его руки обнимают ласковые пальцы, и его затопила успокаивающая энергия. Она смягчила его колкие мысли и вселила в него умиротворение, которого он не чувствовал вот уже несколько месяцев.
– Всё в порядке, хирургеон Тортега, – сказала Аник Сарашина. – Кай дома, и он один из нас. Вы сделали всё, что могли, но настало время передать заботу о нём в наши руки.
Тортега отрывисто кивнул и стремительно отвернулся. Он помедлил, как будто собирался что- то сказать, затем передумал и забрался обратно в скиммер. За ним последовали латники Дома Кастана, и двери опустились вниз, захлопываясь со звучным лязгом.
Скиммер развернулся вокруг своей оси и рванулся прочь, как будто ему не терпелось отсюда убраться.
– Что за гнусное дерьмецо, – произнёс Кай, когда машина скрылась из виду.
II
Криптэстезик / Храм Горя / Возвращение Домой
В глубинах Шепчущей Башни, в центре сводчатого зала, который отзывался эхом неисчислимых голосов уже давно отзвучавшего хора, стоял одинокий человек, закутанный в расшитую мантию цвета нефрита. Вокруг него кружил водоворот беспорядочных и неразборчивых звуков, похожих на искажённый вокс-сигнал или передачу, летящую через галактические просторы со стародавних эпох.
