горы. Корни её происхождения терялись где-то в глубоком прошлом, которое осталось далеко за чертой людской памяти и хронологическими границами сохранившихся документов.
Предания о гнусных преступниках, заточённых в её беспросветных глубинах, уводили вглубь веков на тысячи лет, и в настоящее время их имена никому ничего не говорили, а злодеяния давно позабылись. Но среди тех, кто осквернял её стерильные коридоры и умер с помрачённым рассудком в её безразличных стенах, насчитывалось и множество негодяев, которые ещё не стёрлись из людской памяти.
В своё время сюда доставили подручных тирана Пан-Пацифийской Империи, также как и этнарха Кавказских Пустырей, так называемого 'Первого Императора' и существо, известное лишь под прозвищем 'Жнец', – чудовище, которое, как утверждают легенды, было ангелом, посланным для очищения этой планеты от человеческой расы. Сюда же привозили для казни Уильяма Кровавого, деспотического принца- кровопийцу с Альбиона, после его поражения в Битве Голубой Зари. Погрязшие в пороке приверженцы Уильяма завоевали четверть земного шара, но в конце концов были остановлены армией могучих воинов, собранной нордафриканским полководцем по имени Кибука, который, как утверждалось, призвал молнию из туч и одарил своих солдат сверхъестественной силой. Со временем и сам Кибука был закован в цепи и брошен в Кхангба Марву, однако до нынешних дней не дошло ни одного предания, которое поведало бы о том, кто сверг его власть.
Ходили упорные слухи, что Император собственноручно спроектировал персональную камеру для Нартана Дюме, но она осталась невостребованной, поскольку тиран погиб во время битвы, завершившей войну по свержению его бесчеловечного режима. Злые языки утверждали, что Дюме был казнён на обломках своей империи по настоянию Константина Вальдора: психопата, в котором в равных долях смешались безумие и гениальность, сочли слишком опасным, чтобы оставить его в живых.
В эту специализированную тюрьму был распределён и кардинал Танг, но как и в случае с Дюме, ему не довелось увидеть своей камеры. Ещё до того, как успели организовать его перевод из Нуса-
За всю долгую историю Кхангба Марву, из неё удалось бежать только одному человеку, Заморе[61], который родился карликом. Как утверждалось, он в своё время дослужился до звания майора в организации, бывшей прообразом Легио Кустодес, и это обстоятельство лишь придавало ещё больше нелепости байкам о его побеге.
С того момента, как начался Великий Крестовый Поход, Кхангба Марву не испытывала недостатка в заключённых. Здесь оказывались одураченные глупцы и сеятели паники, которые бесновались и разорялись по поводу безрассудности Императора, а также жадные приспособленцы, которые пытались извлечь собственную выгоду из нового золотого века. Ни один из этих заключённых не мог похвастаться принадлежностью к той бесславной породе, к которой относились Танг, Дюме или Уильям, но ситуация должна была кардинально измениться после подавления нынешнего мятежа.
Самый неприступный казематный блок Кхангба Марву уже сейчас готовили для содержания самого опасного лица в Галактике.
Но есть ли надежда, что хоть одно из терранских заведений подобного рода удержит в плену Хоруса Луперкаля?
В блоке Примус / Альфа-Один-Ноль никогда не становилось темно. Смена дня и ночи на поверхности планеты никак не соотносилась с внутренним распорядком Склепа или потребностями заключённых в нём людей. Мрак способствовал побегу, и, соответственно, был изгнан.
Уттам Луна Хеш Удар остановился перед последним блокпостом, который предварял камеры, чтобы биометрические анализаторы, встроенные в стены, пол и потолок, подтвердили его личность. Воздушные пробоотборники продегустировали его дыхание, весоизмерительные датчики зарегистрировали массу его тела, а детекторы радиации замерили скорость распада изотопов в крови и костной ткани. Более сотни подобных измерений и ДНК-маркёров сравнивались с журналами постоянно обновляемых параметров, гарантируя, что ни один нарушитель не просочится сквозь охранную сеть Кхангба Марву незамеченным.
Уттам был облачён в золотую броню кустодия, нащёчные пластины его закрытого шлема были втянуты внутрь его многослойной структуры. Его лицо было неподвижным и невыразительным, став таким в результате воздействия бактериологического патогена зеленокожих, из-за которого мышцы верхней правой четверти его лица перестали реагировать на стимулы. Его организм с усовершенствованным обменом веществ без труда очистился от токсина, но из-за травмы скорость его рефлекторной реакции упала в разы и не дотягивала до того минимума, который требовался для службы на передовых позициях.
Уттам был гордым человеком и тяжело воспринял своё отчисление из боевого состава Легио Кустодес. Но он принял эту ситуацию и взялся за свою новую роль тюремщика в Склепе со свойственными ему решимостью и внимательностью к деталям, благодаря которым его попытка полной инфильтрации в рамках Кровавых Игр считалась наиболее удачной из всех, пока Амон Тавромахиан Лэнг не совершил свой самый недавний заход[62].
Уттам изучил маршрут, которым молодой кустодий проник во Дворец, и не нашёл изъяна ни в одном из принятых им решений вплоть до самого последнего момента, когда тот вздумал полезть на рожон и броситься в атаку, как обычный ассасин. Что до Уттама, то он бы запутывал добычу в свою сеть, как паук – трепыхающееся насекомое.
Куда как лучше позволить своей жертве самой проделать всю работу и исподтишка отсечь её от охранников.
Уттам уставился в пустой чёрный экран над бронированной дверью, предоставляя сканерам сетчатки исследовать его глаза. Эта часть всегда занимала нетипично много времени, поскольку один глаз был повреждён, и аппаратуре приходилось потрудиться, чтобы установить личность. С учётом нахождения в таких глубинах Склепа, подобные меры безопасности, в сущности, были излишними, но правила есть правила, и Уттам никогда не пренебрегал ими по доброй воле.
При этой мысли Уттам обернулся, чтобы взглянуть на процессию следующих за ним солдат- ветеранов. Они были отобраны из тех базирующихся на Терре полков, что имели самый высокий уровень профессиональной подготовки. Их боевой арсенал представлял из себя коллекцию необычного оружия в диапазоне от метателей обездвиживающих сетей, плазменных тенёт, изо-накопителей и масс-крашеров до более привычных мелт и хеллганов.
Даже самый высокий из бойцов не дотягивал Уттаму до плеча, и преторианец едва сдерживал своё презрение, глядя, как они гуськом проходят мимо сканеров. Ему не нравилось, что они не были кустодиями, поскольку в Блоке Примус / Альфа-Один-Ноль содержались настолько опасные заключённые, что эти солдаты не имели против них ни единого шанса, чем бы они ни были вооружены. Существенная часть боевого состава Легио была отправлена на боевое задание на Просперо вместе с Космическими Волками. О его целях не сообщалось, но отослать такое множество преторианцев Императора от их повелителя в подобное время могли лишь по одной причине.
Два солдата в малиновых доспехах и золотистых зеркальных визорах направляли движение металлического ящика, напоминающего формой гроб чрезмерно больших размеров, который парил на репульсорных полях. Это был типовой раздатчик питания, модифицированный штатом приписанных к Склепу Механикум, чтобы обеспечивать заключённых блока специфической пищей. То, что им сохранили жизнь, не укладывалось у Уттама в голове. Они были самыми опасными людьми на Терре, и то, что они продолжали существовать, не могло привести ни к чему хорошему.
Сканеры подтвердили личность последнего солдата, и бронированная дверь скользнула вверх, шипя пневматикой. Пахнуло холодным воздухом, свидетельствующим о том, что впереди лежит огромное открытое пространство. За этой дверью обшитые железом стены тюремного комплекса уступали место грубо обтёсанной скальной породе горного основания. Изнутри повеяло холодной землёй и камнем,
