усомнилась. Низкий рев спортивного мотора раздавался все ближе.
Александра спросила себя, успеет ли она убежать и спрятаться где-нибудь в соседнем переулке. Но тут же решила, что это слишком рискованно. Машина могла показаться в пределах видимости с секунды на секунду. Водитель не плутал, явно знал дорогу. И кем бы он ни был, встречаться с ним в этом пустынном месте женщина не желала.
Подскочив к сараю, она рванула дверь. Та открылась настежь. Снаружи не было даже щеколды, зато изнутри оказался привинчен старый погнутый крючок. Слабая защита, но художница и ее сочла даром провидения. Встав прямо за дверью так, чтобы наблюдать за двором сквозь длинную извилистую щель между необработанными досками, она набросила крючок на петлю и почувствовала себя в относительной безопасности. «Здесь ведь нет ничего, кроме хлама! — Александра бегло оглядела остатки прошлогодних дров, ящик с углем, изломанную садовую утварь. — Кто сюда сунется!»
За оградой тем временем остановилась машина, которую Александра узнала сразу. Спортивный перламутровый «Ниссан», безжалостно изрисованный краской из баллончика. Отпрянув от двери, художница напряженно прислушивалась. Вот резко хлопнула дверца машины. Скрипнула калитка. Других звуков в наступившей тишине не раздавалось. Александра вновь решилась вернуться к щели и увидела во дворе Светлану. Та стояла неподвижно, сильно ссутулившись, засунув руки в карманы кожаного плаща.
Женщина не сводила глаз с издохшей вороны. Казалось, она никак не может понять, что за странный предмет валяется в луже.
Очнувшись от оцепенения, Светлана приблизилась к птице, тронула ее острым носком сапога. Александра не прочла на ее застывшем лице ни брезгливости, ни удивления. Вторую птицу, забившуюся под стену сарая, Светлана не заметила. «Она может решить, что это случайность, — пронеслось в голове у художницы. — Стоит здесь и даже не подозревает, что тут идет подготовка к очередному ритуалу… Псевдоритуалу. Зачем она приехала?»
Александра все еще сжимала в кулаке пуговицы. «Значит, их оторвала все-таки Светлана. Лиза вчера стараниями матери весь день проспала. Неужели Светлана и Олег с кладбища поехали на дачу и тут подрались?! И воронью приманку оставили явно тоже вчера, ближе к вечеру, раз птицы нашли ее только сегодня на рассвете. Что здесь вообще творится?!»
Светлана вдруг порывисто подняла голову, будто услышав мысли прятавшейся в сарае художницы. Но смотрела она в другую сторону, в направлении переулка. В следующий миг и Александра услышала то, что первой различила Светлана. Шум подъезжающей машины.
Женщина старалась не прислоняться вплотную к двери, чтобы ее не заметили снаружи через многочисленные щели, и лишь вытянула шею, пытаясь рассмотреть что-то за оградой. Машина остановилась чуть поодаль, и увидеть ее не удалось. Зато, когда мотор смолк и хлопнула дверца, до нее донесся знакомый голос, звучавший, как ей показалось, с наигранной бодростью:
— С добрым утром! Неплохая прогулка в такую рань!
«Олег!»
Мужчина, войдя во двор, повел себя непринужденно, в отличие от Светланы, которая казалась скованной льдом. Подойдя вплотную к застывшей женщине, он заключил ее в объятия, бегло поцеловал в щеку. Светлана при этом смотрела куда-то в небо.
— Мир? — спросил мужчина, стараясь говорить шутливо. Но Александра, пристально следившая за этой сценой, видела, что ему на самом деле сильно не по себе.
— Как скажешь, — безучастно произнесла Светлана, не отрывая глаз от какой-то точки в небе, видимой и ведомой ей одной.
— Куда ты смотришь? — Олег тоже взглянул на небо и неискренне засмеялся. — С инопланетянами общаешься?
— Смотрю, будет ли снег, — все с тем же мертвенным безразличием ответила женщина.
— А тебе какая разница?
— Никакой…
Сделав над собой усилие, от которого ее лицо чуть не свело судорогой, Светлана посмотрела наконец на Олега. Тот в этот миг разглядывал ворону и не заметил взгляда, остановившегося на нем. Зато Александра видела все. У женщины возникло отчетливое ощущение, будто вдоль ее позвоночника, от копчика к затылку, быстро провели острым холодным предметом. Такого концентрированного выражения ненависти, какое излучало лицо Светланы, художница не наблюдала еще никогда.
— Смотри, еще ворона сдохла, — озадаченно сказал мужчина. — Спустя столько дней?
— Осенью это бывает, — пожала плечами Светлана. — Осенью и весной. С ними что-то творится… Ну, идем в дом.
Последние слова она произнесла неожиданно низким голосом, словно он вдруг оборвался, и упал в яму. Олег не замечал того, что было очевидно для притаившейся в сарае наблюдательницы: со Светланой происходило неладное. Казалось, женщина все время прислушивается к звуку, которого никто, кроме нее, не слышит.
Они поднялись на крыльцо, Олег первым, Светлана за ним. Склонив голову, женщина рылась в сумке. Отыскав ключи, протянула их спутнику:
— Открой.
— Разве это никак нельзя было решить в Москве? — Взяв ключи, Олег возился с тугим замком. — Тащиться на край света…
— Здесь лучше, — кратко ответила женщина.
— Ну, раз так, я не спорю… — Олег галантно распахнул перед ней дверь. — У вас, мадам, своя, эксклюзивная логика.
Раздраженно мотнув головой, Светлана вошла в дом. За ней последовал Олег. Дверь закрылась.
Александра перевела дух. О том, чтобы убежать, она не думала. По дороге к городу ее обязательно нагнали бы возвращающиеся с дачи машины, возникла бы масса неприятных вопросов. «Не могу же я напроситься в попутчицы к Олегу! Нельзя обвинять человека во всех смертных грехах и при этом просить его о помощи!» Пережидать где-то за углом, пока неожиданные визитеры отправятся восвояси, ей тоже не улыбалось. Они могли пробыть здесь сколько угодно долго. Погода между тем стремительно портилась. С запада непрерывно тянулись тучи синюшного, угрожающего оттенка. Налетавший порывами резкий ветер морщил лужи. Сарай служил хоть скверным, но укрытием.
Женщина прислушивалась, вглядывалась в окна дома, но двое людей растворились в нем бесследно и беззвучно.
«Какие у них могут быть дела? Что они приехали решать и почему в таком уединении? Даже Олегу это кажется непонятным. И как странно они разговаривали… Как люди, давно друг другу надоевшие, сохраняющие последние остатки приличий. Словно разведенные супруги, вынужденные вступить в переговоры…»
Художницу осенила догадка, заставившая ее иронически улыбнуться. Ей вспомнился рассказ Олега о том, как он познакомился с семьей Лыгиных, о том, как эта семья вскоре по неизвестным причинам распалась. «По неизвестным ли? Он утверждал, что Светлана подала на развод из-за маниакальных пристрастий мужа. Но сдается мне, могла быть и другая причина… Олег ведь не скрывал, что Светлана вешалась ему на шею. Сейчас они говорили как бывшие любовники, между которыми еще остались счеты… И то, как он ее обнял, поцеловал, и как она при этом держалась — будто ей к лицу жабу поднесли… Люди, равнодушные друг к другу, не так эмоциональны!»
На крыльце бесшумно возникла Светлана. Даже дверь не скрипнула, так легко женщина отворила и прикрыла ее за собой. Светлана спустилась по ступенькам, двигаясь скованно, будто ноги одеревенели и не гнулись. Казалось, она вот-вот запнется и упадет, но женщина походкой заржавелого автомата прошагала к луже. Склонилась над вороной, кончиками пальцев подхватила ее за крыло, подняла мокрую взъерошенную птицу и…
«Идет сюда!» — содрогнувшись, поняла Александра. Ее охватила паника, природы которой женщина не постигала. Она была вне себя от одной мысли, что дверь отворится и на пороге покажется Светлана с застывшим, отрешенным от всего происходящего лицом, устремит на нее взгляд, обращенный куда-то внутрь себя…
