Муравьи-древесинники готовят свои подчас изящные гнезда-муравейники из пережеванной древесины, смоченной слюной, то есть фактически из картона. Такие гнезда в тропических лесах иногда достигают размеров до метра в диаметре и имеют характерную структуру. Картонные гнезда строят муравьи, принадлежащие различным группам, то есть относящиеся к различным подсемействам и родам. Каждый вид придерживается своих традиций в строительном искусстве. Гнезда из картона делают муравьи Ацтека и Крематогастер в Северной Америке, Крематогастер на Мадагаскаре, Кампонотус — в Южной Америке, Долиходерус — в тропиках Африки.
У других муравьев картоном высланы ходы и галереи, идущие от жилища к охотничьим угодьям. И, наконец, из картона некоторые строят специальные павильоны для содержания тлей, сосущих деревья и дающих сладкие выделения.
Некоторые муравьи-малютки обитают в стеблях травянистых растений. Охотно ими используются и опустевшие гнезда ос-хищниц или одиночных пчел в стеблях тростника. Виды, живущие в стеблях растений, обладают узким и длинным туловищем. Большая группа муравьев строит жилище в стволах и ветвях деревьев. Таков наш муравей красногрудый древоточец, хотя его гнездо связано, в общем, с нижними частями стволов деревьев. Охотно он селится в пнях. Кроме того, у него построены подземные галереи и камеры, в которые он опускается на зиму от морозов. Муравей Долиходерус четырехпятенный, делает гнезда в ветвях растений. И тот и другой поселяются в древесине, проточенной насекомыми древоточцами, расширяя и совершенствуя их для своих целей.
И, наконец, есть муравьи, приспособившиеся строить гнезда из листьев. Таковы муравьи обитатели острова Тринидад (Вест-Индия) склеивающие листья. Удивительны муравьи рода Оэкофила, обитающие в тропиках. Они сооружают жилище из листьев при помощи своих личинок, выделяющих клейкую паутинную нить. Строительство ведется по особым правилам. Пока одна группа муравьев, схватившись друг за друга, сближает края листьев, другая, держа в челюстях личинок, выделяющих нити, водит ими от края до края листа, постепенно их склеивая или, вернее, сшивая. У личинок этих муравьев прядильные железы занимают едва ли не половину объема тела. Окукливаются они, когда израсходуют содержимое своих прядильных желез. Среди общественных насекомых это единственный случай использования «детского труда» на благо общества и на общественные нужды.
Некоторые муравьи приспособились жить в различных галлах на деревьях или в полостях больших колючих акаций. Структура их как нельзя лучше приспособлена для муравьев. Растения, на которых образуются подобные галлы с полостями, кроме того, приманивают своих квартирантов еще и специальными питательными выростами — «хлебцами». Муравьи, поселившиеся на таких деревьях- хозяевах на положении квартирантов, рьяно защищают их от различных насекомых-вредителей. Некоторые муравьи, живущие на деревьях, строят особые паутинные заграждения, опоясывающие ствол против враждебных видов муравьев, пытающихся проникнуть на дерево.
Муравьи рода Полирахус строят на листьях и ветвях изящные и почти прозрачные гнезда, сотканные как бы из конского волоса.
Главное орудие при строительстве жилища — челюсти. Муравьи вынужденные выносить наверх почву, особенно сыпучую, например, в пустыне, имеют на голове под челюстями своеобразную корзинку, состоящую из ряда крепких щетинок, поддерживающих груз снизу.
Несмотря на кажущуюся хаотичность расположения многочисленных галерей и камер, они построены так, что жилище проветривается, то есть в нем существует система поточной вентиляции. Объем камер жилища почти всегда значительно больше массы тел его жителей, так что запаса воздуха хватает.
Там, где существует угроза затопления дождевыми потоками, жилище отгораживается водонепроницаемым валиком.
Один из самых крошечных муравьев пустыни Кардиокондиля ульянина оказался очень интересным. В его гнезде нашелся загадочный муравей-паразит Ксенометра. В мире всего было найдено только несколько самок этого муравья: на берегах Сены и на одном из Антильских островов. Теперь встречая гнездо Кардиокондилли, я, как бы ни был занят, укладываюсь возле него на землю и принимаюсь наблюдать.
Разыскать гнездо этого муравьи нелегко. Крошечный вход окружает маленький валик вынесенной наружу земли. Сейчас на небольшом косогоре, почти голом с редкими и приземистыми кустиками серой полыни и верблюжьей колючки я встретил такое гнездышко. Среди вынесенных из подземелий частиц почвы хорошо различалось громоздящиеся друг на друге шесть своеобразных колпачков. Они были похожи на плюску желудя в миниатюре, почти все одинакового размера, около четырех миллиметров в диаметре, снаружи шероховатые, изнутри — гладкие. Долго я разглядывал эти необычные сооружения, пытаясь разгадать, для чего они так сделаны. Потом взял один из самых свежих колпачков и попытался приладить над входом в муравейничек. Он точно закрыл его, подошел всеми своими изрезанными краями.
Так вот зачем это странное сооружение! Очевидно, во время похолоданий, сопровождаемых дождями, муравьи изнутри, прилепляя одну частицу глинистой почвы к другой, изготовляли своеобразные двери, прочно закрывающие убежище.
Но почему дверей колпачков оказалось шесть? Я спросил егеря, жившего у озера Каракуль, сколько было с весны похолодания с дождями. Моя находка была совсем недалеко от его домика.
— Да сколько! Шесть, — без раздумий ответил он. — Я их все наперечет помню. Как дождь, так от нас не выберешься на машине. Все солончаки раскисают.
А с паразитическим муравьи Ксенометра, описанным как представитель нового рода одним из французских мирмекологом, вышел конфуз. После того, как я его тщательно изучил, оказалось, что это просто-напросто уродливая самка, носившая еще и черты самца. Род Ксенометра было мною предложено считать несуществующим.
Сегодня по настоящему первый теплый весенний день. В тени термометр показывает небывалое — двадцать шесть градусов. Но природа еще не пробудилась и в каньонах Глиняных гор близ реки Чарын, окруженных высокими обрывами, изрезанных дождями и ветрами, жарой и морозами, еще нет и пятнышка зелени. К тому же здесь земля истоптана овцами, лошадьми и коровами.
Из насекомых муравьи — самые хлопотливые создания, проснулись прежде всех и принялись за свои дела. Все они: Формики, Проформики, Катаглифисы, Кампонотусы и многие другие — разноликая братия, каждый член которой живет по своим особенным законам, мне хорошо знакомы и все же я всегда присматриваясь к ним, и нахожу для себя что-либо новое и интересное.
Вот и сейчас вижу уже не первое гнездо большого светло-желтого черноголового муравья Кампонотус туркестанус почему-то с двумя входами и не как лопало, а устроенными по-особенному: один ход, побольше, идет вертикально вниз, другой — вблизи него, поменьше, направлен сильно полого. Оба входа, как всегда у этого вида, с отлично выглаженными косяками, аккуратные, круглые и связаны с поверхностными прогревочными камерами. Едва я раскапываю первый этаж камер, как из них в величайшей панике и растерянности прячутся во внутренние покои желтые, большие и удивительно робкие муравьи — типичные жители пустыни, ведущие строго ночной образ жизни.
Странная деталь жилища муравьев не дает покоя. Для чего она? Может быть, ради вентиляции: через один вход поступает теплый и сухой воздух, через другой — выходит сырой и холодный из подземелий.
Раскапываю двух дверные жилища, но систему вентиляции уловить не могу. Дымок от зажженной бумажки не втягивается во входы. Да и к чему эта вентиляция! Кто желает погреться, пожалуйста, поднимайся в верхний этаж, там сейчас даже жарко. Так сейчас и делают многие муравьи, прежде чем приступить к делам, проходят эту весеннюю процедуру после долгого зимнего сна в своих подземных холодильниках. К тому же зачем вентилировать и подсушивать землю в пустыне, в которой так дорога влага!
Нет, тут что-то другое. Отправляюсь бродить в поисках других жилищ. Надо поискать их на теневых участках каньона. Быть может, застану тех, кто еще не успел построить две двери.
Вначале поиски безуспешны, всюду встречаю двух дверные постройки. Но потом нашел! Есть, оказывается, и немало недавно откопавшихся семей со свежими кучками только что вынесенной наружу земли. Здесь двери все малые с сильно наклонным входом. А дверей больших с вертикальными ходами еще
