внутри муравейника. Но когда путь по галереям слишком долог, кто-нибудь показывает пример, как сократить путь поверху. Этого как раз и дожидаются маленькие тонкобрюхие наездники и, изловчившись, откладывают в куколки яички. Наверное, и сейчас они уже разведали о переноске куколок и висят в воздухе на неутомимых крыльях над муравейником. Тут, пожалуй, представится случай понаблюдать над работой наездника.
Под лупой же открывается совершенно неожиданное. Муравьи старательно тащат в челюстях не куколок, не личинок, а какие-то светло-коричневые, гладкие, удлиненные и чуть изогнутые семена растений. На ощупь они твердые, но с одного конца с небольшим мягким морщинистым придатком. Не будь его, пожалуй, не ухватить муравью свою гладкую ношу.
Но что удивительно, семена и по размерам и по внешнему виду очень похожи на взрослую личинку муравья. Но зачем рыжему лесному муравью, завзятому хищнику, понадобились семена?
Еще непонятнее, когда я вижу муравьев, которые с таким же упорством вытаскивают те же семена наружу и относят их подальше в место, где брошены оболочки куколок, остатки съеденных насекомых, погибшие трупы сожителей и все остальное непригодное для жилища. Кажется, будто происходит молчаливая упорная борьба без прямых столкновение. Каждый трудится по-своему, одни заносят семена в жилище, другие — их выбрасывают.
Раскапываю часть муравейника и нахожу много семян в средней части конуса. В панике муравьи хватают личинок и куколок, уносят в уцелевшие ходы. Многие с таким же рвением тащат и семена. Что за странные семена, что за странное поведение маленьких тружеников леса!
На лесных полянах в низинах с влажной землей видны холмики желтого и черного лазиусов. Сейчас отберу у рыжих муравьев десяток семян и подброшу лазиусам. Холмик их, конечно, придется слегка взрыхлить. Под самой поверхностью земли, как и полагается, в камерах лежат куколки. Тихая жизнь лазиусов нарушена. В величайшей тревоге муравьи бегают по поверхности своих нарушенных жилищ, спасают куколок.
Подбрасываю к куколкам семена. Одно за другим вместе с куколками муравьи уносят семена и прячут их в подземные галереи, Зачем им смена? Хотя в такой спешке можно ошибиться!
Разыскиваю холмик черного лазиуса. Здесь сбоку его виден вход, из него поспешно выбегают наружу, выбрасывая землю. Кучка семян, подброшенная к входу, вызывает оживление. Из холмика высыпает десяток муравьев. Наперебой они щупают усиками мое приношение. Еще больше появляется муравьев, и вот, толкая друг друга, они потащили семена в темное подземелье.
Через час осторожно раскапываю муравейник и нахожу семена в прогревочных камерах бок о бок с личинками и куколками хозяев.
Что же происходит с муравьями, как объяснить столь странное их поведение! Наверное, кроме обманчивой внешности они имеют запах личинок. Поэтому их и заносят в жилище. Разве можно бросать деток, где попало. Но в муравейнике вскоре обнаруживается обман, и кто имеет опыт, прожил много, начинает личным примером показывать неразумным и выбрасывает семена. Такое предположение кажется правдоподобным.
Неожиданно я замечаю, что у выброшенных семян прогрызен или даже почти целиком съеден морщинистый придаток. Уж не лакомятся ли им: муравьи? Но какая горечь во рту, если раскусить или пожевать семечко! Тогда к первому предположению добавляется еще и второе. В мясистом придатке есть какие-то вещества, привлекающие своим запахом и вкусом муравьев. Они побуждают их подбирать находку. Сам же мясистый придаток служит для хранения этих веществ. Кроме того, за него удобно ухватиться челюстями и нести семя. Эти вещества нравятся не всем, если некоторые муравьи выбрасывают семена, не попробовав их. В этом заложена какая-то жгучая загадка. Может быть, эти вещества вначале вкусны, привлекательны, полезны, а затем вызывают отвращение. Уж не есть ли в них что-то подобное наркотикам? Как бы то ни было, растения обманывают муравьев и, конечно, не спроста.
Как только не расселяют растения свои семена. Одни разлетаются по ветру на крылышках, парашютиках, пушинках, другие плывут по воде в специальных лодочках, третьи разбегаются зимой по гладкой поверхности сугробов с помощью особенного паруса. Многие же вооружились всякими закорючками, липучками и цепляются к животным, чтобы те их разносили повсюду. И, наконец, немало семян одевается снаружи вкусными мясистыми оболочками, приманивая животных роскошными красками, ароматом и вкусом. Наше же растение избрало свой особенный путь расселения. Оно чем-то прельстило муравьев, и муравьи с утра до вечера волокут семена в муравейники, а потом растаскивают их по лесу, выбрасывают на свалку.
Сколько я потерял времени из-за этих семян-обманщиков! Сколько исходил лесных полянок и сколько переползал на коленях, пересматривая травы и цветы для того, чтобы узнать, кому принадлежат таинственные семена?
Сперва я искал их один, потом мне стали помогать два студента. Затем к нам примкнула большая компания. Все мы представляли растение обязательно чем-то особенное. А он оказалось рядом с нами, самое обыкновенное, лесное, покачивается на тонкой ножке с невзрачной зеленоватой коробочкой — один из первых цветов радостной весны — кандык. Раскроются коробочки кандыка, все семена выпадут на землю и лежат в ожидании своих расселителей-муравьев, прельщая их какими-то загадочными веществами.
В мире известны растения, семена которых приманивают хищных муравьев различными придатками. Эти придатки называют элайсонами, то есть присемянниками, или мирмекофорами. Они богаты жирами, белками и сахарами. Некоторые из них по своей форме очень похожи на насекомых. Собирая эти семена, муравьи выедают придатки, одновременно расселяя семена, растаскивая их в разные стороны, то есть, расселяя их, что как раз и необходимо растению. Другие мирмекофилы привлекают муравьев сладким соком, как уже было рассказано о русском васильке, за что их усиленно охраняют. И, наконец, есть растения, образующие специальные полости ради поселения в них муравьев. Муравьи-квартиранты защищают такое растение от насекомых-врагов. К примеру, у растения Цекропия есть даже специальные дырочки, ведущие в полые стволы. Муравьи поселяются в стволах, защищая своего домохозяина от муравьев-листорезов. К такому растению нельзя прикоснуться, так как из него мгновенно высыпает множество больно жалящихся защитников. В Бразилии муравьи селятся в крупных колючках одной акации, защищая ее от тех же муравьев-листорезов. На кончиках листьев этой акации кроме того еще растут белковые тельца, которыми и кормятся ее квартиранты.
Растений мирмекофилов известно немало, но многие из них неизвестны. Таким оказался и наш кандык.
Очень я удивился, когда опять увидел, вереницы муравьев, нагруженных семенами. Время, когда рыжие лесные муравьи несли в свои жилища семена кандыка, миновало.
На этот раз семена были другими: какие-то серые чашечки в белых рубчиках с небольшой аккуратной ручкой. Эта ручка — остаток тычинки и, видимо, специально служила для удобства переноски. За ручку муравьи тащили семена в муравейник, за ручку же и вытаскивали из него. Нашлось еще одно растение, обманывавшее муравьев! Но семена этого растения не походили ни на куколок, ни на добычу муравьев- хищников.
Ручка семян часто оказывалась погрызенной. Каким-то веществом семечко завлекало муравьев. Искал я его недолго. Оно оказалось злаком и называлось перловником.
Вскоре муравьи понесли коричневые, блестящие с мясистыми морщинистым отростком семена изящного ириса-касатика. С его семенами повторилось то же, что и с семенами кандыка и перловника. Вот только, разве, муравьи чаще поедали их мягкие морщинистые придатки. Наверное, были они вкусными. Но каков вкус муравья! Попробуйте пожевать хотя бы одно зернышко. Только не усердствуйте слишком в этом занятии. Вначале покажется, будто вы схватили изрядную порцию перца, так во рту начнет пощипывать, а потом и жечь. Ни холодная вода, ни прохладный воздух, втягиваемый в рот, не помогут. Жжение будет продолжаться долго. Кончик языка слегка онемеет и странно: когда вы будете им трогать зубы, они покажутся горячими. Через два-три часа все пройдет, но надолго останется во рту неприятный привкус.
Уж не служит ли этот придаток своеобразной приправой к пище муравьев. Может быть, он возбуждает аппетит или действует одурманивающе? Как бы там ни было, и в этом случае у муравьев нет единодушного
