Строгий осенний лес Западной Сибири. На фоне золотых осинок ели кажутся черными, и муравейник — тоже черный среди пожелтевшей травы. Весь день была пасмурная погода, дул холодный ветер, и вот сейчас, когда в серой пелене облаков прорвались голубые окошки, а на лес глянуло солнце, муравейник пробудился. Холодный ветер стих, замерли золотые листья, и лучи солнца маленькими пятнами застыли на муравейнике. На этих пятнах и собрались рыжие лесные муравьи. Их было немного. Это те, кто в последнюю очередь уйдет на зимовку. Остальные, полусонные, уже давно засели под землей.
Направляю бинокль на солнечные пятна и всюду вижу группки муравьев, тесно прижавшихся друг к другу. Они что-то делают, чем-то заняты, хотя их движения вялы и безжизненны. Вот муравей приподнимается на ногах и начинает угощать отрыжкой другого. К кормящему муравью подползает еще один муравей и ему тоже достается маленькая отрыжка. Муравей покормил еще несколько товарищей, потом сам отправился просить подачку. И так всюду, по всем солнечным пятнышкам, везде муравьи кормят друг друга, делятся содержимым своего зоба.
Картина взаимного угощения кажется необычной, никогда не видал чтобы ей предавались так дружно и одновременно. Обычно, на муравейнике среди большого числа ползающих на поверхности конуса муравьев, удается увидеть только одного-двух делящихся едою. Но тут, будто все помешались на взаимных угощениях.
Кормление друг друга — одно из интересных и широко распространенных явлений в мире муравьев. Энтомологи окрестили его длинным и как всегда мудренным словом «трофолаксис». Только благодаря трофоллаксису муравьиное общество достигло совершенства, так как часть населения каждой семьи освободилась от забот по добыванию пищи. Охота стала уделом специальных муравьев. Все ими добытое принадлежало всем.
Один ученый проделал интересный опыт. Он накормил муравья сладким сиропом, содержащим меченые атомы, потом с помощью специального приборчика выяснил, что сладкий сироп вскоре оказался уже в десяти муравьях, а через час меченые атомы были обнаружены в ста пятидесяти муравьях. Благодаря постоянной дележке муравьи получают одинаковую и вместе с тем разнообразную пищу, они все или сыты или голодны.
Муравьи заглатывают еду в зоб, располагающийся в брюшке. Зоб разделяется с желудком специальным клапаном. Из зоба пища очень медленно маленькими порциями поступает в желудок.
Рыжий лесной муравей обменивается отрыжками главным образом в темных ходах жилища, когда все население находится в муравейнике. Возможно, и сейчас муравьи занимались взаимным кормлением, а когда засветило солнце, те, кто вышел на поверхность, чтобы погреться, не в силах был прервать это занятие.
Взаимный обмен пищей вовсе не говорит о том, что в потреблении ее все решительно равны. Личинки и матки нуждаются в несколько иной пище, нежели рабочие, особенную пищу получают и те, из которых вырастают касты и т. п. Но как происходит это перераспределение пищи, каковы подробности этого процесса — мы не знаем.
Всегда ли муравьи сытые, наевшиеся, добровольно делятся пищей со своими товарищами? Предполагается, что всегда. В большом и согласном обществе муравьев не существует эгоистов. Но однажды я застал такую картинку.
На краю муравейника рыжего лесного муравья собралась кучка его жителей головками вместе, брюшками в стороны. За плотно прижатыми друг к другу телами не различить что твориться. Но вот толпа немного редеет, и тогда в ее средине становится виден муравей. Все наперебой щупают его, один держит за ногу, другой схватил за усик — просят отрыжки, поочередно подставляют челюсти ко рту того, кто окружен таким вниманием. Муравью, он небольшого размера, надоели просители. Дал крохотную капельку одному, другому, третьему. А потом, подскакивая, стал отвешивать тумаки назойливым просителям.
Но попрошайки не унимаются. Чем-то очень вкусны отрыжки маленького муравья. Быть может, в них содержится особенный эликсир или какие-то важные для организма ферменты или витамины. Открыли недавно, например, что один вид муравьев добывает особое вещество, усиливающее рост организма и повышающее все его жизненные процессы.
Большой муравей сильно потянул маленького за усик. Усик — нежнейший орган и подобное поведение явно недружелюбно.
— Возьми, каналья, отвяжись! — как будто отвечает ему отрыжкой маленький.
Другой большой муравей, совсем обнаглел, стал грызть малышу затылок. И этому достается подачка. Но, наконец, кончилось терпение маленького владельца вкусных отрыжек. Забастовал. Перестал отдавать добро. В это время тот, что держал маленького муравья за ногу, улучил момент, вытянул его из назойливой компании лакомок и поволок внутрь муравейника. Наверное, там есть кто-то, кому больше других нужна вкусная отрыжка.
Чего же наелся маленький муравей, где взял необычную еду, почему отказывался делиться с окружающими, кто тот, который поволок его в галереи жилища? Разве это узнаешь!
Ранней весной прозрачный березовый лес все еще в пятнах снега. Кое-где мелькают крапивницы, по сухой желтой траве носятся пауки, пробегают маленькие жужелицы-платисмы. Там, где земля освободилась от снега, давно проснулись рыжие лесные муравьи, и греются на солнце. На солнечной стороне муравейника проделано множество ходов. Зачем так много дверей открыли жители большого дома?
Муравьи сгрудились, вяло шевелят ногами, изредка взмахивают усиками. Но множество глаз зорко следят за мною, склонившимся над муравейником, и вот уже кое-кто занял боевую позу. Неосторожное движение, неловкое прикосновение к муравейнику — и все приходят в волнение. Большинство муравьев прячется в жилище, а те, кто остался наверху, выбрызгивают тоненькие струйки муравьиной кислоты. Не поэтому ли так иного отверстий в конусе жилища, чтобы в случае опасности поскорее скрыться. Тем более, сейчас, весной, в прохладе, муравьи беззащитны, и что стоит какой-нибудь прожорливой птице насытиться из такой плотной кучки.
Теплеет. Солнце пригревает сильнее, и плотная кучка муравьев постепенно расползается. Остаются лишь те, у кого раздувшееся брюшко, муравьи-толстячки. Они держатся кучками в самых теплых местах.
Благодаря усиленному обмену питательными отрыжками часть муравьев становится их хранителями их. Такие хранители есть почти у всех муравьев, только степень их насыщения, или вернее заполнения у разных видов разная. В семье рыжего лесного муравья перед зимовкой у части жителей появляются заметно полненькие члены общества. Они сохраняют запасы пищи до весны.
Муравьи-толстячки малоподвижны, конечно, неспроста. За зиму они, мало израсходовали свои запасы, почти не похудели. Сейчас бескормица, и так нужна еда всем остальным. У толстячков питательные вещества, по-видимому, переходит обратно в зоб, и из него уже достается всем понемножку. Особенно нужна еда личинкам, тем более, что как только начинает греть весеннее солнце начинается расплод потомства.
У толстячков нет муравьиной кислоты. Она вырабатывается особыми железками, расположенными в брюшке. Толстячкам не до кислоты: от пищевых запасов и без того брюшко растянуто до предела. Кислотой запасаются муравьи-защитники, это их дело.
В нашей стране особенно хорошо выражены муравьи-хранители запасов у представителей рода Проформика. Их брюшко так сильно переполнено, что просвечивает на солнце. Его содержимое сладкое.
У некоторых муравьев хранителей запасов брюшко становится совершенно шаровидным, большим, а головка и грудь кажутся крохотными придатками. Их называют медовыми муравьями. Они известны в Мексике, Колорадо. Их специально добывают местные жители и продают как лакомство. Известны медовые муравьи и в Австралии из рода Кампонотус. Из одной тысячи таких медовых бочек можно получить половину килограмма меда.
Как сохраняются сладкие выделения в теле муравьев и не бродят от бактерий — загадка. По всей вероятности, муравьи-бочки обладают какими-то мощными консервантами антисептиками. Но какими —
