— Я не помню.
— Я звонила вам, чтобы получить комментарий относительно поездки Кристера Лундгрена в Таллин в ту ночь, когда убили Иосефину Лильеберг. Я тогда рассказала о том, что произошло с исчезнувшим архивом ИБ. Я утверждала, что правительство позволило шантажировать себя и в результате закрыло глаза на незаконный экспорт оружия. Я поставила перед вами вопросы, которые хотела задать министру внешней торговли. Но вы не пошли к нему, вы пошли к премьер-министру, разве не так?
Карина Бьёрнлунд побелела от слов Анники, уставившись на нее словно на привидение.
— Так это была ты? — сказала она.
— Вы воспользовались этой информацией, чтобы занять министерский пост, не так ли?
Министр культуры тяжело засопела, лицо ее обрело обычный цвет.
— Что ты себе позволяешь? Кто ты такая?! — заорала она. — За это я могу подать на тебя в суд!
— Я просто задала вопрос, — сказала Анника. — Что вы так разволновались?
— Я должна спокойно принимать такие грязные инсинуации? Ты хочешь сказать, что я позвонила в Харпсунд и заставила премьера ввести меня в Государственный совет?
— Ага, значит, вы достали его в Харпсунде? И как он отреагировал? Пришел в неописуемую ярость? Или он всегда такой практичный и рациональный, как о нем говорят?
Карина Бьёрнлунд замолчала, продолжая пристально смотреть на Аннику.
В следующий момент тишина разбилась вдребезги. Пустая бутылка вырвалась из рук Юнгве и упала на цементный пол, разлетевшись на тысячу осколков. Алкоголик сполз вниз по стенке и распростерся на полу.
Анника, забыв о министре культуры, подбежала к Юнгве.
— Эй! — крикнула она и легонько стукнула его по щеке рукой в лыжной рукавице. — Вставай!
Человек приоткрыл глаза.
— Что? — спросил он.
Анника распахнула куртку, схватила Юнгве за рукава и попыталась поднять с пола.
— Обопрись на меня, — сказала она, закутала пьяницу полами куртки и обхватила руками его спину.
Мужчина тяжело и влажно дышал Аннике в шею. Он был так худ, что куртку можно было застегнуть за его спиной.
— Ты можешь держаться на ногах? Нам надо походить.
— Даром тебе это не пройдет, — угрожающе произнесла министр культуры, но Анника не обратила на нее ни малейшего внимания, изо всех сил пытаясь оторвать от пола несчастного алкоголика, заставить его плясать в этом ледяном узилище.
— Кто ты? — спросила Анника Юнгве. — Лев или Тигр?
— Я Лев Свободы! — с пьяной удалью рявкнул Юнгве.
— А где Тигр?
— Не знаю, — засыпая, пробормотал алкаш.
— С самого начала было ясно, что он не придет. Он всегда был самым умным из нас, — сказала Карина.
Внезапно у стены зашевелился Ёран Нильссон, он попытался приподняться, дергая здоровой ногой, постарался отползти от стенки и, широко раскрыв побелевшие глаза, начал стягивать с себя пальто.
— Мне очень жарко, — произнес он по-французски и снова упал на пол.
— Оденьтесь! — крикнула ему Анника и попыталась подойти, но пьяница всем своим весом повис у нее на талии, не желая разжимать руки.
— Послушайте, Ёран, наденьте пальто.
Но человек неподвижно застыл на полу под портретом Мао. Ноги Ёрана Нильссона судорожно задергались, а потом движения их прекратились, как будто Ёран заснул. Грудная клетка едва заметно шевелилась под светлой льняной рубашкой.
— Вы должны ему помочь, — сказала Анника Карине. — Попробуйте хотя бы натянуть на него пальто.
Женщина яростно замотала головой, и в этот момент потух огонек свечи.
— Зажгите свечу, — сказала Анника, услышав нотки страха в собственном голосе.
— Она не зажжется, — ответила Карина. — Фитиль сгорел до конца.
В темноте холод казался еще более резким и сухим.
Анника широко раскрыла глаза, но не увидела ни зги. Она парила в ледяном пустом пространстве. Ее охватило чувство абсолютного, тотального одиночества. Ничто в мире не может быть хуже полной изоляции.
— Мы должны двигаться, — сказала она. — Карина, не стойте на месте.
Однако Анника услышала, как министр культуры опустилась на пол, из угла донеслись сдавленные рыдания. Женщина всхлипывала и шмыгала носом, а Анника с Юнгве двигались все медленнее и медленнее в этой ледяной темной морозилке. Анника держала дрожащего всем телом человека в объятиях, чувствуя, как тяжелеют его конечности. Он сползал все ниже, но руки его, окоченев, не разжимались, все сильнее обхватывая Аннику за пояс.
Ответственность за других, подумала Анника и вгляделась во тьму. Ей показалось, что в домике что- то изменилось.
Она явственно увидела перед собой нежные личики Эллен и Калле, ощутила их шелковистые теплые головки, их сладкий запах.
«Скоро, — подумала она, — скоро я вас увижу».
Министр культуры успокоилась. Рыдания стихли.
Тишина стала еще более тягостной, чем раньше.
Только через несколько секунд до Анники дошло, в чем дело.
Ёран Нильссон перестал дышать.
Эта мысль молнией промелькнула в ее мозгу, она ощутила сильное покалывание в пальцах, из груди рвался стон. Это паника.
Через секунду Юнгве тяжело обвис, ноги его подкосились, голова беспомощно упала на плечо Анники.
— Будь оно все проклято! — закричала Анника. — Не умирай! Помогите, кто-нибудь, помогите!
Она не могла больше удерживать повисшего на ней мужчину, он, словно куча тряпья, свалился к ее ногам и окончательно потерял сознание.
— Помогите! — во все горло закричала она. — Помогите нам, кто-нибудь!
— Никто нам не поможет, — сказала Карина Бьёрнлунд.
— Помогите! — отчаянно закричала Анника и бросилась туда, где, как она думала, находилась дверь, но наткнулась на компрессор и ушибла колено о ржавое железо. — Помогите!
Откуда-то сзади до слуха Анники донеслись голоса, и она на мгновение испугалась, что ее посетили какие-то новые ангелы. Снаружи что-то говорили и кричали, голоса были человеческие, а через секунду раздался сильный стук в дверь.
— Эй! — крикнул из-за двери мужской голос. — Есть здесь кто-нибудь?
Анника повернулась на месте и посмотрела в темноте туда, откуда слышался голос.
— Да! — закричала она и споткнулась о лежавшего у ее ног Юнгве. — Да! Мы здесь, внутри! Мы заперты, помогите нам.
— Нам придется разрезать замок, — ответил из-за двери человек. — Это может занять какое-то время. Сколько вас?
— Четверо, — ответила Анника, — но думаю, что один человек уже умер. Второй уснул, и я никак не могу его разбудить. Поторопитесь!
— Я сбегаю за инструментом и тотчас вернусь, — ответил голос, и тут не выдержала Карина Бьёрнлунд.
— Нет! — закричала министр. — Не уходите, мне надо выйти отсюда, немедленно!
В темноте Анника нашла лежавшего на полу Юнгве. Он дышал резкими, прерывистыми толчками. Анника положила его прямо, легла рядом, перекатила безвольно обмякшее тело на себя, обернула полами
