5
Другой рукой она придерживала за плечо Энуо – настоящего Энуо. Мальчишка был сильно избит и глядел на Лазаря с испугом и недоверием.
– Что ты с ним сделала? – ощетинилась Яника.
Ствол револьвера, точно микрофон телеведущего, перекочевал к её лицу.
– О, я ничего с ним не делала, симпатяшка. Соседские ребятишки немного перестарались. Добраться сегодня до приюта стоило многих сил, правда, Энуо?
– Пр`авда, – согласился Энуо.
Парню хорошо досталось. Под глазом багровел пузатый кровоподтёк, нижнюю губу сильно разбило о зубы, правая щека раздулась, точно мальчик прятал за ней жвачку, и горела румянцем.
– Сверстники тебя так избили?
– Мор`локи. Им не понр`авились мои ботинки.
Продолжая пошло улыбаться Янике, Бельфегор продефилировал мимо Лилит и отправился в сторону научно-исследовательского комплекса.
– А теперь оба в клетку, – приказала Лилит.
Револьвер снова посмотрел дулом на Лазаря.
– Слишком часто в последнее время мне приходится наблюдать эту маленькую круглую дырочку, – сказал Лазарь, постановив себе непременно упомянуть о «дырочке» у Симона, когда речь в очередной раз зайдёт о повышении жалованья. – По опыту могу заявить, что если смотреть в неё больше пяти секунд, то шансы, что оттуда вообще вылетит пуля, уменьшаются с каждой последующей.
– Поверь, длинный, ты ошибаешься, – Лилит оттянула большим пальцем курок. – В клетку.
– А если нет, то что? Пристрелишь нас на глазах у мальчика и навсегда потеряешь кредит доверия.
– Будь спокоен, сладенький, через пять минут ты сам будешь умолять меня впустить тебя в клетку. Эту битву ты проиграл. Оглядись по сторонам!
Лилит не лукавила. Энуо – подлинный бог инсона – теперь был здесь. Повинуясь правилам его Игры, погода быстро ухудшалась. Небо потемнело, стены вокруг уже не защищали от холодного ветра, который тишком забирался под одежду и обнимал ледяными лапищами. Вместе с погодой портились выпущенные на волю дети. Они разбрелись по территории центра, но Лазарь знал, что это расстояние не станет помехой. Сбиться в стаю – дело полуминутное.
Он потянул Янику за рукав:
– Она права. Пойдём.
– Не в эту клетку, – качнула револьвером Лилит. – Заходите в тринадцатую. Туда, откуда выпустили Белфа.
– Здесь сломан переключатель замка, – сказал Лазарь.
– А они и не собираются нас закрывать, – осенило Янику.
Изуродованная губа Лилит приподнялась ещё больше, обнажая желтоватые зубы:
– Красивая, да ещё и умная. Мы же не хотим, чтобы вы слиняли отсюда, как только мы с Энуо отчалим. Посидите немного, пообвыкните. Кто знает – может, захотите остаться. Ну же, в клетку!
«Эта змея подставила нас» – горько констатировала Дара. – «Это капкан, Лазарь».
По небу прокатился первый раскат грома. Энуо вздрогнул и прижался к Страннице. К судьбе Лазаря и Яники он оставался абсолютно безучастен.
Хорошо же она его обработала.
Оказавшись в вольере, Лазарь поддался порыву и всадил кулаком по железной решётке. Ограда заходила ходуном. Лилит расхохоталась.
– Советую покрепче держать дверную ручку, амиго! Скоро к вашей дружной семейке захотят подселиться бамбины.
– Послушай, Энуо! – сказала Яника, и мальчишка вздрогнул. – Посмотри на свою Странницу. Внимательно посмотри. Неужели ты не видишь, что она ничем не лучше Морлоков, на растерзанье которым она нас обрекает?
И без того обезображенное лицо Лилит исказила гримаса ненависти:
– Заткнись, симпатяшка, или пожалеешь, что не сдохла в своей ванне.
– Посмотри, что она делает, Энуо. Конечно, ты считаешь, она помогает тебе. Но посмотри, какими методами!
– Раз, – Лилит нацелила револьвер на Янику.
– Она стреляла в твоих сверстников, пусть даже они Морлоки. Никто не вправе определять, кому жить вопреки каким-то целям, а кому ради них умирать. Неужели ты веришь ей, Энуо?
– Два.
– Прошу, не верь ей! Всё, что она делает, направлено против тебя. Даже если пока ты этого не замечешь...
– Три.
Энуо отпустил руку Лилит и выступил вперёд. На одно сумасшедшее мгновение Лазарь поверил, что мальчика послушался Янику, и сейчас она получит пулю.
– А, по-моему, это вы напр`авлены прготив меня, – ожесточённо заявил Энуо. – Сегодня Стр`анница спасла меня от Мор`локов. Они чуть не пр`икончили меня на моей же улице! Как и сто р`аз до этого. Как и в тот р`аз, когда вы бр`осили меня и смылись, чтобы спаси свои шкур`ы! Вот всё, что я вижу.
«Лазарь, скажи ему!» – простонала в ухо Дара. – «Она, змея, специально всё подстроила, чтобы восстановить его против нас!»
Бессмысленно. Стоило заглянуть в глаза мальчишки, чтобы понять: никакие слова не переубедят его. Теперь он марионетка Лилит, и скоро она передаст нити управления в руки Ведущего.
Как будто этого было мало, Лилит наклонилась над ухом мальчика и ласково проговорила:
– А я вижу ещё кое-что. Смотри, кто идёт, Эну.
6
– ТИХОКА! – завопил Энуо, как безумный, и рванув куда-то между вольерами. – ТИХОКА! ТИХОКА!
Лазарь и Яника обернулись. По широкой полосе травы, отделявшей вольеры от зданий исследовательского центра, шагал Бельфегор. Главный офицер Ведущего вёл за руку чернявого мальчишку лет четырнадцати. Завидев Энуо, чернявый отпустил Бельфегора (или Бельфегор отпустил его) и со всех ног бросился навстречу младшему брату.
«Это он!» – взвизгнула Дара. – «Тот самый парнишка, которого мы видели, когда ты спустил Алого! О, чёрт, ты был прав... они вернули ему собаку».
– Лучше зови меня Лазарь, – избито пошутил Лазарь краешком рта.
Братья встретились – нет, врезались друг в друга – сцепившись в крепких объятиях, точно пара легковушек в лобовом столкновении. Они кружились на месте и крепко похлопывали друг друга по спине, а Тихока пару раз даже приподнял брата над землёй – благо, силы он был немереной. Сухой, жилистый, под тонкой кожей без единой прослойки жира сплошные мышцы. Лицом Тихока очень походил на младшего, разве что челюсть ещё тяжелее. Когда он в очередной раз приподнял Энуо, Лазарь заметил на мускулистых пальцах заострённые чёрные когти вместо обычных человеческих ногтей.
Неудивительно, что рядом с парнем с таким маникюром, в жизни Энуо было куда больше светлых зон.
– Странно, что Тихока до сих пор не вылизывает брату лицо, – Лазарь улыбался Лилит через прутья решётки. – Может, потому, что пять минут назад хорошенько вылизал свои шары? Не делай удивлённое лицо. Мы знаем, кто такой Тихока на самом деле.
Он хотел сказать ей, что раскусил её, хотел полюбоваться на её гримасу. Скорее, от отчаяния, чем из самодовольства.
