инсонах презервативы не нужны.
– Не получится, – улыбка сошла с её лица, и Лазарь понял, что она уже не глядит на него. Сузившиеся глаза смотрели куда-то вскользь. – Смотри. По-моему, у них там не всё так хорошо, как казалось. Они вроде ссорятся?
Так и было. То есть, ещё не было, но неуклонно к тому шло. Если бы Лазарю пришлось сравнивать ссору между двумя влюблёнными с грозой, то происходящее между Умаром и Хеспией было её предвестием. Когда небо ещё чистое, но уже парит, а воздух настолько влажный и липкий, что так и хочется вернуться домой, намылить руки и умыть лицо.
Когда Лазарь и Яника опустились на лавочку рядом с Марсом, милое чириканье влюблённой парочки переросло в спор на повышенных тонах.
– Мы не участвуем, мы наблюдаем. У нас всё хорошо, – вполголоса напомнил Лазарь, фамильярно закидывая левую руку на плечо Янике. Под её весом девушка сначала напряглась, но почти сразу расслабилась. – Правда, солнышко?
Умар и Хеспия продолжали спорить, склонив головы и бубня что-то неразборчивое. Лазарь попробовал вслушаться, но быстро бросил эту затею – до него доносились лишь обрывки фраз, которые плохо складывались в предложения.
Впрочем, общая картина происходящего была ясна и так. Реальное свидание (не это, а то, которое в ресторане) проходило не совсем в соответствии с планами Ника, что отчётливо читалось на лице его проекции. Умар смотрел на своего Ангела удивлённо, испуганно и немного обиженно. Он до сих пор не мог поверить в происходящее – так бывает, когда удачный и приятный во всех отношениях день неожиданно обрывается безобразной сценой. Ты принимаешься рьяно участвовать в этой сцене, желая поскорее взять ситуацию под контроль, но чем сильнее стараешься, тем хуже становится. Когда же до тебя доходит, что день окончательно испорчен и ничего уже не вернуть, ты злишься ещё больше и думаешь: «будь, что будет». А потом идёшь вразнос. И вот тогда всё становится по-настоящему плохо.
То же самое происходило сейчас между Умаром и его Ангелом. Возбуждённое бормотание не переросло в крик, как того ожидал Лазарь. Они продолжали спорить, не меняя тональности, ещё минут пять, но было видно, что надолго Умара не хватит. Скоро он взорвётся, и неизвестно, как на это отзовётся инсон. Если это будет метеоритный дождь, Лазарю хотелось бы быть готовым к нему.
Лучи солнца к тому времени окончательно оставили попытки пробиться через плотную завесу древесных крон. Отбрасываемые на дорожку тени расползлись во все стороны, как пятна масла на воде, сливаясь с другими пятнами и превращая сумерки во мглу. Ближайший рабочий фонарь отстоял на расстоянии двух лавочек, слабо светясь круглым жёлтым плафоном, похожим на глазное яблоко больного гепатитом С. Из-за недостатка света силуэты Умара и Хеспии напоминали полоски траурного крепа, ловко связанные друг с другом в причудливые фигурки людей. Лазарь не сразу заметил, как к паре бубнящих фигурок на лавке присоединились ещё две. Одна из них, коренастая и круглоголовая, подскочила к той, что была похожа на Хеспию, вытянув вперёд ленту-руку. В следующее мгновение хлопнул выстрел.
Силуэт Хеспии отбросило на спинку лавки. Траурные ленты рук взмахнули над головой, тело вздрогнуло и опало. Силуэт Умара издал странный гортанный вой и вскочил с лавки. В ту же секунду силуэт другого пришельца, высокого и плечистого, одной рукой схватил Умара за горло, как курицу, которой предстояло окончить день в супе, а другой нанёс сокрушительный удар в лицо. Казалось, кто-то подрезал невидимые нити, поддерживающие фигурку Умара на весу, и она опала к ногам нападающего бесформенной чёрной кучей.
Силуэт Высокого подхватил на руки тело Хеспии и закинул себе на плечо, точно мешок с награбленным добром. Люди на соседних лавочках повскакали с мест. Некоторые рванули прочь от греха подальше, но большинство осталось. Они с интересом наблюдали за происходящим с безопасного расстояния, тихо переговариваясь. У Лазаря сложилось впечатление, что всё это они видели прежде, и знали, чем должно кончиться.
– Тащи её! – закричал кто-то из толпы и воздел над головой кулаки. – Давай! Давай!
Люди на аллее жались к бордюрам, освобождая похитителям дорогу к бегству. Силуэты грабителей (иначе и не назовёшь) огляделись по сторонам.
– Дай её мне! – приказал подельнику Коренастый.
Высокий без возражений передал ему тело девушки. Коренастый взвалил её себе на плечо, махнул рукой в сторону фонаря, одиноко светившего в строю слепых собратьев, и приказал: «туда! «
Грабители побежали. Толпа двинулась следом.
– ДА-ВАЙ! ДА-ВАЙ! – скандировали люди.
– За мной! – шепнул Лазарь своим и соскочил со скамейки.
Они бросились вслед за толпой. Лазарь беззастенчиво орудовал локтями, расталкивая людей, бегущих впереди, и вскоре выбился в авангард. Грабители двигались не спеша, почти вразвалку, и даже пару раз переходили на шаг. Со стороны это больше напоминало торжественный марш вернувшихся с победой воинов на пути к триумфальной арке, нежели бегство.
Лазарь нагнал похитителей там, где жёлтый круг света, разлитый под столбом единственного рабочего фонаря, вернул чёрным лентам человеческий облик.
– СТОЙ! – закричал Лазарь, обращаясь сразу к обоим похитителям. – ОБЕРНИСЬ!
Кое-кто из сопроводительной процессии послушно оглянулся, ища глазами кричавшего. Лазарь подумал, что сами грабители не услышали его, но тут Коренастый снова перешёл с лёгкой трусцы на торопливую поступь, после чего замедлил шаг и повернул назад стриженую голову.
Позади Лазаря ахнула Яника. Кажется, Марс прибавил что-то матерное от себя, но в данной ситуации никто не стал бы мыть ему за это рот с мылом.
С круглой стриженой ёжиком головы Коренастого им навстречу улыбалось искажённое злобным экстазом, но всё равно очень знакомое лицо Сенсора.
Глава 3. Марафон
1
Круглая голова двойника Сенсора повернулась затылком, и через пару секунд снова превратилась в чёрный кочан на квадратной тумбе. Они с подельником вынырнули из-под фонаря обратно в ночь.
Лазарь, Яника и Марс остановились. Некоторые из посетителей продолжали сопровождать беглецов, но с каждым шагом их численность уменьшалась. Понемногу процессия распалась на части. Одни вернулись к неспешной прогулке, другие заковыляли к лавочкам, третьи, в основном одиночки, продолжили размахивать руками и выкрикивать вслед убегающим ободрительные реплики.
К одному из них подошёл Лазарь. Молодой парень с длинными светлыми волосами, собранными сзади в конский хвост, одетый в чёрную футболку с аппликацией солистов группы «Би 2» на спине. Яника и Марс следовали за Лазарем, не переговариваясь и ни о чём не спрашивая. Похоже, понемногу учились отличать время, отведённое для разговоров, от времени, предназначенного для действия.
Патлатый фанат «Би 2» остановился под фонарём, раскручивая над головой кулак и безостановочно скандируя, как мантру, одно единственное слово: «Да-вай!». Можно было подумать, что он поставил все деньги на мастистого «Рыжика» под номером девять, и теперь выскакивал из штанов в экстатическом азарте.
Лазарь опустил ладонь ему на плечо.
Патлатый умолк на слоге «да», кулак застыл в воздухе. Он удивлённо обернулся:
– Тебе чего?
Рука продолжала висеть над головой, точно он держался за невидимый поручень.
Лазарь попытался улыбнуться как можно дружелюбнее:
– Слушай, друг, а что сейчас произошло? Вроде, грохнули кого?
Подозрительность на лице патлатого сменилось благодушным пониманием.
– Да не-е, – протянул он, опуская костлявую руку. – Ангела у какого-то лоха тиснули. Красавчики,
