возвращаемся в колледж, опять играем, потом приходят ученики, я загружаю компьютеры и иду спать, сплю до вечера. Потом опять приходят завхозы и опять играем. Такая жизнь длилась пару недель. Я даже не читал! Почти не занимался! Игры затянули – после такого перерыва они меня просто поглотили!
На компе-хранилище из музыки был в основном клубняк, рэп, шансон и дискотека 90-ых. Я с этим боролся и получилось так что, случайно стерлось все – и клубняк, и рэп, и шансон и дискотека 90-ых. Я стал собирать Рок. 50 Гб параши я убил. Стер нахрен кучу клипов с каких-то казантипов и клубов. Все, что пидор Хакер насобирал. Начал собирать я музыку. Нашел Агаты, Наутилуса, Би-2, Чайфа, Сплина, Раммштайна.
Стал заниматься по утрам. Взял источники бесперебойного питания, положил в ашановскую пропиленовую сумку и качал ими бицепсы, плечи, трапецию, спину. Приходил в 7 и занимался до 8-30. Мне хватало времени до прихода учеников, чтобы посмотреть на компе какой-нибудь фильм и одновременно позаниматься. Только, вроде, все наладилось, Султана за непонимание и косяки в организационной деятельности списывают работать хакером на больничку. А завхозом колледжа поставили Ваньку.
Ванька такой тип в общем-то безобидный, но, как оказалось, с двойным дном. Он был большой любитель пожрать, присылали ему в передачах в основном кашу. Я стал иногда заниматься в учительской и мы смотрели передачи про жратву. Ванька особо не лез в компьютеры, а больше сидел, читал кулинарные книги и смотрел кулинарные передачи. Политики с ним, конечно, было не обсудить. Но и о котлетах иногда можно прекрасно подискутировать.
И вот у нас в колледже происходит “родительский день”! Это когда родители студентов приходят непосредственно на зону, смотрят какое-то представление от своих детей в клубе, потом идут в колледж и тут происходит чаепитие в течение четырех часов. В этот день пускали и родителей и сестер и братьев. И вот в феврале приходят ко всем родители, а я сижу в компьютерном классе и играю. Ко мне заглядывает SS и говорит что его мама хочет с мной познакомится. Я зашел, сморю, реально ко всем приехали родители, все сидят, стол накрыт, жратвы дофига. У меня слюни потекли, но надо соблюсти приличие... Я сел за стол, Саня представил мне совою маму. Меня ей.
Она женщина, чем-то напоминающая мою бабушку, только моложе. Сразу начала кормить нас с SS всякими блинчиками, тортиками, пончиками, шоколадками... Вот это кайф! Тут же моя совесть успокоилась и я набросился на еду, как Карлсон. Поел, пообщались с ней. Мама Сани каждую неделю приезжала на зону и заказывала ему в ларьке курицу, плюшки, коржики. Есть такая фигня, как заказ с воли. Если у нас ларек два раза в месяц, то это можно делать хоть каждый день, без всяких ограничений. Я спросил:
- А если Вам из Москвы будут переводить “бабки”, Вы сможете закидывать курицу и мне?
- Да, конечно, без проблем. Очередь-то одну стоять.
Тем более, что мы с Саней к тому времени уже были семейниками. Мы договорились, я дал ей телефон своих товарищей. И действительно, скоро наладилась поставка продовольствия! Каждую неделю пара курочек, каждую неделю булочки, нормальная стала положуха со жратвой. Но тут случилась другая напасть...
Чурбаны-козы вышли на тропу войны.
Сходили мы как-то пообедать с Ванькой. Тут на зоне происходит какая-то съемка, журналисты или комиссия приехала, короче, все должны были пойти в столовую дружно строем обедать. Меня Шульман выдергивает из компьютерного класса и говорит:
- Пошли обедать, там все должны быть.
Оделся, пошел. Приходим в столовую и я взял “праздничный обед” – гречневая каша с подливкой, в которой маленькие кусочки мяса плавали, суп. Сижу за самым последнем столиком, один. А при нас в столовой одновременно ел 22 отряд. А 22 отряд – это самый режимный, самый страшный отряд на всей зоне. Там все козлы – чурбанье, причем все из бывших блатных хачей, в общем охуевшие чегермесы. Завхоз барака чурка, старший барака чурка, дневальные тоже чурки. Туда списывают, того, кто много раз в чем-то провинился или что-то уж очень большое натворил. Это такой “мини-ад”. Каждый день тебя там пиздят, унижают, оскорбляют, каждый день хуже, чем в карантине, две трети отряда уже обиженные, все друг на друга стучат. Сижу я ем, подходят к мне четыре чурбана с 22 отряда и начинают выебываться. Между мной и ними столик.
- Это ты тут самый блатной?
- Нет, я вообще не блатной. А что? – может они что-то перепутали? Блатных на зоне жестко въебывали. Но, конечно не в столовой и прилюдно.
- Ты щто, э, скинхед, а?- Тут уже ясно, что не перепутали. Бритые-то почти все, а меня очки делают крайне интеллигентным. Точно по наводке.
Я встал и говорю:
- Да, я национал-социалист!- Встал не столько для убедительности, а чтоб хоть шансы немного уравнять. Сидячего-то задолбить ничего не стоит.
- Я рузке уважаю, но таких как ты не уважаю, в рот ибал я нацистов, я всех резать, перерезать!- Смотрю, подходят их еще три человека. А наши козлы стоят, не вмешиваются. Чурбаны уже начали меня окружать. Там невозможно такое, что кто-то мне поможет или впряжется. Мне старший из чурбанов говорит:
- Эй, ти чо встал? Сядь!
- Я пэщьком постою!
- Эй, ща пизда те будет! Мы тебя к себе на барак затянем и ипать тебя будем, что ты нам сделаешь? Ты что скинхед думаешь ты крутой тут. Мы тут рулим!
Замахивается чтобы меня ударить, я руку схватил, второй хач пытается ударить, я как-то и его схватил, но третий мне попал четко в переносицу, очки улетели, кровь потекла. Они все сразу отошли. В ответку я махать руками не полез. Бесполезно – меня бы просто унесли на 22 барак. Это была провокация. Провокацию я расцениваю как проверку на вменяемость. Если я бы ответил, то сразу пишется докладная на то, что я спровоцировал драку в столовой. Их 7 человек, 6 из них сразу свидетели, один идет, как потерпевший. На этом моя нормальная жизнь на зоне заканчивается. Неясно только, как у них борзости хватило в столовой такое начать? Но не хватило на то, чтоб доделать? Чурбаны ушли, ко мне сразу подбегают наши козлы, спрашивают как я себя чувствую. Я сказал, что все нормально только кровь из носа течет.
Позвонили Олегу, рассказали. Он удивился, потом выдернул одного из этих чурбанов к себе, дал ему
