китайцев 10. И штук 20 меня бьют. Гука, которым я прикрывался, с меня стащили. Я на спине брейк-данс отплясываю , как будто на чемпионате мира в Нью-Йорке выступаю. Только удары-то все равно проходят. И думаю, ну уж быстрее бы убили. Толпа такая, что вырваться нереально просто. Уже давайте, отключайте меня быстрее. И тут смотрю – остались всего 4 китайца меня бить. Я вскакиваю, трое убежали сразу, а один гук остался. Я ему хвать по рылу, он упал. Я опять давай орать “Зиг хайль!” Мы же победили! И сознание потерял.
Помню, какие то хоккеисты из колледжа прибежали, девчонки снегом меня от крови оттирают, я довольный. Дрался круто, не испугался, все хорошо в общем-то. Но получилось так, что китайцы сломали мне пару ребер и сместили позвонок. В итоге в ту зиму не мог и раз в неделю покачаться или сыграть в хоккей. Начинала дико болеть спина. Потом, вроде, стало попроще, но до конца не прошло. И по этой причине я и не приседал и становую не мог делать. Качал грудь , бицепсы, трапецию, а эти базовые элементы пропускал. Максимум – ногами жал.
И вот уже в тюрьме мне Саныч начинает объяснять, что это очень важно, это надо делать, просто подходить к этому постепенно. Тогда и боль со временем пройдет.
Начал я эти упражнения делать. С месяц я тянул и приседал с пустым грифом, потом 30 кг, потом 40, позже 50. Причем больно было даже от пустого. Но постепенно, гляжу, спина перестает болеть. Показатели растут. А в остальном качал все нормально, как и раньше. Втянулся в тренировки и стал замечать, что пока занимаешься – голова не занята никакими гонками (мыслями – ред.) о жизни, о свободе, о девчонках, то есть у тебя повышается и настроение и жизненный тонус.
Позанимался, пришел в хату помылся, поел и уже спать спокойно ложишься, то есть день уже прошел. Это хорошая отдушина моральная в неволе получается. Еще я в этой камере впервые увидел, как готовят еду в чайнике, Саныч постоянно кормил всех супами, кашами, делал в чайнике лечо из перца, помидоров, лука и приправ из “доширака”. Я даже не предполагал, сколько блюд можно в чайнике приготовить! У него мания прямо была на это. Пока заморочешься, приготовишь продукты, все сваришь-пропаришь – время-то идет. И чувствуешь себя при деле. Двойная польза. И спасибо скажут.
Вот как сварить суп в чайнике? Надо нарезать лук, морковь, помидоры, нарезать мясо (его можно или взять из диеты или, если повезет, выловить из баланды), два пакетика приправ, обязательно капусты, все это в двухлитровый чайник засыпать, успеть все это проварить и потом успеть снять и перелить в пластиковый контейнер до того момента, как запах пойдет на продол. Чайник необходимо сполоснуть, налить туда воды и поставить кипятиться! Потому что, как только продольные унюхают внутрикамерную кулинарию – тут же открывается кормушка и засовывается голова мусора, который говорит: “Покажите-ка мне чайник! Что вы в нем варите?” И если что-то варится, то чайник забирают где-то на неделю примерно, и камера вынуждена просить кипяток у продольных. Короче, быт портится, сидеть так сидеть тяжело и неинтересно.
День начинался так. Проснулся, потом проверка, доклад дежурного по хате. Дежурный говорил: “Здравствуйте! Все в порядке.” Хотя по идее доклад должен звучать так: “Здравствуйте, гражданин начальник! За время моего дежурства происшествий нет. В камере находится четыре человека, доклад окончен, докладывал дежурный по камере Иванов!”
Но в принципе на это глаза закрывали. То есть мы просыпались, дежурный делал доклад и мы снова ложились спать до техосмотра, а техосмотр заключался в том, что нас всех выводили из камеры и закрывали в отдельный бокс. Саныча выводили в наручниках – во-первых потому, что пэжэшников положено выводить в наручниках, а во-вторых потому, что Саныч был очень агрессивный и физически сильный, несколько раз нападал на вертухаев. Открывалась кормушка, он спиной просовывал туда руки, ему застегивали наручники и нас всех выводили. Мы стояли ждали, пока охрана простукает стены, обыщут камеру, проверит решетки, простукает пол, посмотрит ничего ли мы там не оторвали, какую-нибудь железку никуда ли не спрятали.
Это производилось каждое утро, без перерывов на праздники и выходные. После техосмотра нас возвращали в камеру я ложился дальше спать, кто-то уходил на прогулку. Курящие уходили гулять всегда и там иногда выкуривали на каждого по пачке сигарет за час. У них наступало никотиновое голодание за день и ночь пребывания в хате с некурящим Санычым.
Он же в это время начинал готовить кашу, заливал геркулес кипятком, туда подливал масла, резал сухофрукты, крошил орехи и добавлял мед. Потом будил меня – обычно минут за 20 до того, как куряг возвращали с прогулки. Тогда мы завтракали и садились играть в шахматы.
Потом я читал, смотрел телек или сам что-то готовил. Часа в 2 обедали. Часов в 5 мы начинали тренироваться – или в камере или, если везло, в зале. Потом я споласкивался, ужинал, смотрел телек. В 21 -00 такая же проверка, как и утром. “Здравствуйте, все в порядке!” В 22-00 основной свет отключали, телевизор иногда тоже. Тогда я начинал читать или писать при свете лампочки, горящей всю ночь над дверью. Почему-то в сумраке мне всегда лучше работалось. Хотя зрения это, конечно, не улучшало. Часа в 2-3 ночи я сворачивал свои упражнения и ложился спать.
Еще Саныч рассказал мне как он сидел и с Николой Королевым и с Костаревым, с Копцевым. И характеристики про них от него были довольно разные. Про Николу, например, он сказал что тот дико идейный и причем не он управляет своей идеей, а идея управляет им. Но в свою банду он его бы взял бригадиром вполне, человек 10 ему в подчинение и вперед. Про Костарева, сказал, я вообще не могу понять как он мог что то сделать, мол, не человек, а слизняк. Только спорить очень любит, чем всех против себя настраивает. Про Копцева сказал, что парень нормальный, но его развели просто-напросто на то чтобы сделать заявление в суде, и развели частью сокамерники, а частью адвокаты из Славянского Союза которые приносили ему книжки, статьи из Интернета, вот, мол, почитай какой ты герой! Ты молодец, давай борись, давай сделай заявление в суде! Ну и в итоге парень получил не 5 лет как мог бы, а на полную катушку. Сначала 13, а потом 16 лет, хотя при этом никого не убил и даже серьезно не ранил, так слегка порезал.
Ну там на самом деле глупо все было, если судья говорит адвокату -договоритесь со своим подзащитным, пусть он на последнем слове просто промолчит, на последнем заседании будут представители всяких жидовских организаций, раввины, всякие СМИ и т.д. пусть он просто тихо посидит. Ну, а Копцев встает вместо этого и говорит:
- Уважаемый судья, я хотел бы сказать последнее слово! Ну, раз хочешь, так говори. Тот и начал: Уважаемый Владимир Владимирович, в вашем правительстве одни евреи, Россией управляют евреи...
И понес дальше. Вот, наверно, Владимир Владимирович знать не знал, что у него в Правительстве одни
