-Нет, надо или лапшу или кашу.
-Понятно.
Взял спичечный коробок, написал с одной стороны “каша”, с другой стороны “лапша”.
-Вот, Юнфэй, подкидывай. Какой стороной упадет, то и ешь.
-О! Точно! Какая хорошая вещь. Можно определить, каша или лапша!
Как-то я и Юнфэй отравились. Я не знаю, что мы съели, вроде в камере все ели одно и то же, но отравились только я и он. Температура, жуткий понос, башка кружится, спать не можешь, потеешь, всего трясет. Говорю:
-Юнфэй, мы что-то сожрали. Но ты не ешь ничего один день и у тебя все пройдет.
Сам сблевал, и весь день только пил воду, слабенький чаек. А Юнфэй говорит:
-Ой, как это я могу сутки не есть, я же от голода умру.
Юнфэй, не ешь один день. Все пройдет.
Нет, нельзя один день не есть, можно от голода умереть.
На следующий день я поголодал, тем более я худел, мне было нормально. Юнфэй пожрал, его стошнило этой лапшой опять. Пожрал каши. Потом опять понос, рвота, сознание теряет. Я говорю ему:
-Ты завтра хоть ничего не ешь. Все будет нормально. Смотри, я-то уже выздоровел.
-Ой, я попробую.
С утра просыпаюсь, уже порет что-то:
-Ты чего?
-Ой, нельзя не есть. Можно умереть!
Опять вырвало, просрался. Неделю мучился, какие-то таблетки жрал, вместо того, что бы денек поголодать на чае. С китайской медициной я в нем разочаровался, думал, китайцы более сведущи в этом.
У нас потек унитаз. И никак его не заткнуть было, вроде воду убираешь, ставишь какие-то мисочки, выливаешь все это, но в хате все равно сыро. Форточка открывается только чуть-чуть, на улице дикая жара, лето. Пробежишься буквально десять минут, уже весь течешь от пота. А в камере вообще невозможно занимаешься, весь течешь. Возможно, точнее, как и все при большом желании и дурости. У меня и того и того хватало. Вещи не сохли вообще. Я постирал свою качковскую кофту с питбулем, повесил у окна на веревку, думал, что с утра надену сухую. А с утра беру ее в руки, она такая же мокрая как я ее повесил. Вечером ее трогаю, она такая же мокрая. На следующий день ее трогаю, она такая же мокрая, но еще и начала пахнуть – подтухла. Да, что же такое?! Сырость дикая. Мы начали вызывать сантехника:
Чините унитаз. Мы здесь заживо сгнием от сырости.
Хорошо, что никто действительно гнить не начал, потому что многие в тюрьмах начинают гнить именно от сырости. Маленькая царапина – и пошло воспаление, загноение, вплоть до того, что могут ногу отрезать. Неприятная вещь...
Один четыре восемь восемь.
14 августа 2008 года меня повезли на арест. Я уже осужден, вроде как. Но, с другой стороны, меня должны этапировать на зону. А так как меня не этапируют, меня надо арестовать по-новой. Там были какие-то заочные продления сроков моего задержания под стражей в СИЗО в качестве свидетеля по “Ку- клукс-клану”, потом меня переквалифицировали из свидетеля в обвиняемого, из обвиняемого... В общем, повезли меня 14.8.8 на суд. 14/88 – символично! Открывается дверь и говорят:
Все, собирайся по сезону.
По сезону?! Я сейчас в майке и шортах поеду.
У меня майка была обрезанная, – рукава обрезаны, живот обрезан, – просто топик по сути, чтобы заниматься было не жарко.
Вот так поеду.
Мне начальник по режиму говорит:
Ты что сдурел что ли?! Хоть майку одень приличную.
Ладно. Одел майку черную с орлом, 14/88, как-никак. Шорты так и оставил, – шорты можно, – и кроссовки. Выхожу на улицу, стою, – классно, тепло, прямо купаться бы пошел! Но нельзя мне. Посадили в ГАЗель, спецконвой, поехали мы в Хамовнический суд. По дороге играло “Наше радио”, я послушал песенку Агаты Кристи “В интересах революции”, Наутилуса послушал, Сплина. Прогулочка прямо праздничная такая. Думаю, если сейчас еще в суде спецконвой подкупят и мне свиданку организуют – это вообще будет супер. Но свиданку организовать не получилось, потому что денег не было. В суде я увидел своего адвоката, пообщался с ним, дал небольшое интервью ему на телефон, которое в итоге появилось в интернете. Я пожелал осетинам сражаться за независимость, а грузинам пожелал сражаться за свою территорию, еще чего-то рассказал. Увидел товарищей своих, которых не видел с зимы. Как ожидалось, суд арестовал меня на два месяца. И спецконвоем же меня повезли назад. То есть я не ждал, как обычно, до вечера, пока приедет автозак. Я еду, окна открыты, обзор отличный, смотрю на улицы, на людей, которые по ним идут. Какие-то девчонки прямо в купальниках по городу ходят. Жара, люди в шортах. Менты люк открыли, меня обдувает. Сижу в этом боксике, вроде как, но такое удовольствие получил! Музыка нормальная играет. Приехал в камеру веселый. Адвокат сказал, что завтра – послезавтра ознакомление с материалами дела будет, скоро осудят. Я понимаю всю эту программу, что к новому году у меня будет приговор, скоро поеду на зону, а как только приеду на зону, – уйду по УДО. У меня была идея фикс – уйти по УДО. В законе же написано, что люди со статьями средней тяжести, первый раз судимые, должны уходить по одной трети. А одна треть у меня это один год, один год я уже отсидел. Думаю, вот сейчас суд закончится и сразу домой. И пофигу, сколько дадут. Там будет отсижено полтора года, даже если добавят мне до четырех с половиной, я все равно сразу домой. Думаю, вообще нормально, полностью успокоился, не переживал. Никого кроме меня не посадят, срока никому не дадут, – все нормально. Я веселый, занимаюсь спортом, хихикаю и учу
