- Я вот слышал, что в Москве скинхедов много?
- Ну, да.
- А вот главного скинхеда недавно посадили,
- Кого?- Интересно, кого еще принять успели из известных?
- Такой там был, здоровый, Тесак! Я в газете читал.
- Так это я Тесак.
- Блин, я думаю ну ты похож на кого-то!
- Но я-то не главный скинхед. Главного нет. Я пропагандист просто раскрученный,
- А, ну я понял. Дай руку тебе пожму, вообще уважаю!
Тут с нар сверху срывается парень, лет 18, говорит:
- Тесак, блин, а я читал, что тебя убили! Рад тебя видеть! Думаю, ты это или не ты? Вроде ты, но вдруг ошибусь.
- А ты кто?
- Да я тоже правый, из Кирова. Чурбана зарезал.
- Сколько тебе лет-то?
- Мне 19.
- А дали сколько?
- Дали 20.
Вот срок влепили! Парню жизнь сломали, но он не теряет духа. Нормальный, веселый. Сели общаться, я орешки достал, шоколадки, колбаски, едим, разговариваем. Я смотрю, ребята какие-то совсем тощие, спрашиваю:
– А вы откуда, куда?
- Да мы с зоны, с самарской области, бунт был, зону расформировывали, нас по другим лагерям раскидывают.
- А вы что такие здоровые-то?
- Да ты тоже таким будешь! Там вообще не кормят.
- Как не кормят?
- Ну так. Ешь капусту, с какими-то луковыми палочками. Растет лук, там стрелки луковые, они их срезают и с капустой их варят, пока все жеваться не станет, до барака доходишь, и уже голодный.
- Не может быть!
- Ну, как не может? Может! Приедешь и сам все увидишь через месяц. Понимаешь, там козлы беспределят. Вот если ты мужик, на должность не встал, других мужиков не сдаешь, не бьешь, то ты вообще не человек, ты говно! С тобой и разговаривать не будут, тебя будут унижать, оскорблять.
- А зачем на должность встают люди?
- Во-первых, жрать дают. Во-вторых, есть власть. Это самое главное, что ты можешь командовать. Не тебе будут указывать, а ты будешь. Люди, имеющие жажду власти, находят себя в этом. Они и пытают других зеков. Приходит разнарядка Мусорская – надо выбить двадцать явок с повинной с зоны. Все, им пофигу, они берут первых попавшихся заключенных и долбят их пока те не признаются в разбое, ограблении, изнасиловании, в краже какой-нить. Человека бьют, он думает: “Да мне проще признаться по мелочи, добавят три-четыре месяца к моему сроку, но ничего страшного, хоть не убьют. А эти убить могут и выебать!”
- Да не может такого быть!
- Может, сам все увидишь, Максим!
Может – не может, но как-то в голове это не укладывается!
Просидел я в этой хате два дня, постоянно общался со скином, Лехой, которому дали 20. Потом его перевели куда-то, хату раскидывают. Это хата этапная, там долго никто не сидит. Одного забрали, другого, потом еще троих, потом еще четверых. Осталось нас там несколько человек всего. Что мне там запомнилось – нам дали покушать яички. Каждый вечер давали яйца. В тюрьме мне их вообще не давали, и вкус-то забыл, а тут вообще шикарно!
Смотрю, мыши какие-то бегают по окнам, на 99 я этого вообще не видел, там была просто стерильная чистота. И в хате нет ничего курить. Ну, парням я дал сигареты, они скурили, пачку, вторую, третью. В момент.
Думаю, дай-ка пошучу, как над Глебом и Юнфэем, когда сказал “Смотрите, пачка парламента под шконарем!” Они полезли туда искать ее, а вроде взрослые люди! Тут сидит человек 20 младше меня, они обшмонали все щели в камере, все закоулки, доски проковыряли, дырки между шконарями осмотрели, подоконники все обшарили, все выковыряли, все бычки. Я говорю
- О, парни, смотрите! Пачка “парламента” под нарами!
Никто даже не пошевелился. Я говорю: – Че, не хотите посмотреть?
