выдал Герцфельд и Цветков. Цветкову сказать, что его выдал Слозберг».
Удалось прокурорам Генеральной прокуратуры РФ обнаружить среди материалов дел «соучастников» и такой прелюбопытнейший исторический документ, и — одновременно — трагическую страницу нашей недавней истории, — характеристики, данные старшим следователем Петрочека Назарьевым некоторым подследственным. Приведу одну из них — на
Л. Я. Голицыну:
«Прежде всего необходимо отметить величайшее упорство, которое проявили все обвиняемые на допросах, так что пришлось с каждым из них затратить необычайное количество энергии и громаднейшее количество часов, чтобы вынудить их признать себя виновным в своих преступ лениях.
На основании изложенного полагаю:
1. Голицыну Л... признать виновной в сокрытии своего княжеского звания при поступлении на службу в комендатуру ЧК, в краже бриллиантового кольца и разных мелких вещей преимущественно канцелярского характера...»
По воспоминаниям опубликованным (а автору этой книги — и из воспоминаний своих родных, нигде не публиковавшихся) мы знаем, что представители древних дворянских, тем более — княжеских фамилий вынуждены были скрывать свое происхождение, которым еще недавно гордились, чтобы не умереть с голоду. «Запрет на профессию» существовал тогда необычайно широко и применялся очень жестко. Пишет это и князь В. Голицын в цитированных в начале нашей книги воспоминаниях. Так что на получение признания княжны в княжеском происхождении старшему следователю вряд ли потребовалось «громаднейшее количество часов» — факт был известным и скрываем был лишь до поры до времени. «Величайшее упорство» потребовалось, должно быть, товарищу Назарьеву, чтобы убедить княжну признать факт кражи канцелярских скрепок. Это уже обвинение неприятное, и брать на себя такой грех, конечно же, не хотелось. И уж совсем «необычайное количество энергии» потребовалось следо вателю, чтобы выбить из столбовой дворянки, представительницы одной из древнейших русских княжеских фамилий (Голицыны — потомки королевского рода Гедеминовичей) признание в вульгарной краже перстня.
То, что уголовное преступление в данном случае белыми нитками пришито к политическому, к «социальному происхождению», в общем-то, сомнений не вызывает. Не вызывает сомнений и надуманность этих преступлений. А вот в чем я все-таки сомневаюсь, так в том, что даже после энергичных действий следователя Л. Голицына все-таки взяла грех на душу — призналась в несовершенных ею преступлениях — следов-то признания в материалах дела нет... Есть только ничем не подтвержденные измышления следователя...
Не были привлеченные к делу 173 человека ни участниками преступлений, ни тем более — соучастниками... Просто попали под каток «красного террора», жестокого и мстительного. И погибли.
А если и были за ними какие-нибудь мелкие проступ
ки—то
нам ли их сегодня судить? А вот с точки зрения юриспруденции они оказались невиновны перед законом...
Историческая интермедия. Документ
Из справки по архивному уголовному делу № Н-1318 (214224) так называемой «Петроградской боевой организации» («Заговор Таганцева»):
«Контрреволюционная организация в 3-м минно-подрыв- ном дивизионе».
Организация состояла из 13 человек, из которых шесть были расстреляны, остальные заключены на различные сроки в лагерь, освобождены.
Организация была создана следственными органами искусственно, на основе доклада в ВЧК, составленного 28.09.21 г.: «3-й минно-подрывной дивизион был сформирован в середине 1919 г., затем в полном составе был арестован. При наступлении Юденича в 1919 г. на Петроград 4-я рота дивизиона должна была двинуться вместе с его войсками на город во главе с командиром роты Петровым.
В дивизионе скрывались контрреволюционные элементы, об этом сообщил Орлов А. Г...»
Далее привожу список членов «организации» с формулировками инкриминируемых им преступлений:
(Пале) Виктор Яковлевич, комроты 4, участвовал во всех военных совещаниях организации, выдал планы расположения мин и фугасов и сведения о расположении воинских частей. Расстрелян.
(Буттель-Подлобный) Николай Маркович, офицер, комиссар 4 роты, скрывал офицерское звание и фамилию, работал в организации. Поводом к его аресту послужили агентурные сведения о том, что он «...получает заграничные газеты, знаком с курьерами и участвует в организации». На предварительном следствии категорически отрицал какую бы то ни было антисоветскую деятельность. Расстрелян.
Борис, переписчик канцелярии, был помощником военного руководителя организации, расстрелян.
Лев Антонович— отделенный командир, разносил письма и деньги. Расстрелян.
Сергей Владимирович, зав. техчастью, разносил деньги и письма. Расстрелян.
Георгий Христофорович, адъютант дивизиона, активный участник Таганцевской организации, снабжал курьеров организации документами дивизиона, разносил письма. На допросах участие в «Петроградской боевой организации» отрицал. Расстрелян.
Август Карлович, помощник командира дивизиона, небрежно хранил штамп-факсимиле командира, дал возможность адъютанту Роопу поставить штамп на чистые бланки. Выслан из Петрограда.
Иван Михайлович, красноармеец, арестован за соучастие в устройстве через Роопа на службу в дивизион дезертиров, приговорен к одному году принудработ.
Владимир Павлович, бывший комдив, обвинялся в продаже белогвардейской организации планов минных заграждений и фугасов, приговорен к общественным работам.
Григорий Евгеньевич, бывший военный чиновник, на его квартире происходили собрания, участвовал в постановке фальшивых фугасов, вместе со всем комсоставом — выслан на два года...
Никакой контрреволюционной организации в третьем минно-подрывном дивизионе в 1921 г. не существовало, во всяком случае, в архивных делах нет никаких доказательств инкриминируемых перечисленным офицерам и красноармейцам преступлений. Что же было?
Был офицер, который, стремясь остаться в армии (а это была его единственная профессия), скрыл свое офицерское звание и, соответственно, фамилию. Серьезной его ошибкой было и то, что читал заграничные газеты. Но
за
это еще не расстреливают.
Был адъютант дивизиона, который использовал свое служебное положение — даже если допустить факт должностного преступления (а и его подтверждающих документов в деле нет), то за это, опять же, не расстреливают.
Были в дивизионе, что очень возможно, учитывая в целом положение в армии, и особенно на флоте, в 1921 г., — антисоветские настроения. Единственно, чего не было — и это прокуроры Генеральной прокуратуры РФ доказали однозначно, — активной, боевой деятельности. Не было и прямого
Вы читаете Заговор, которого не было...
