Заговор, которого не было...

полуоборота? Опять, поди, «ВАЗ».

—

А чем тебе «ВАЗ» не нравится? Большой салон, есть где развернуться. А то у тебя не очень-то складно выходило в прошлые разы. Здоровый бугай, а «струнку» ловко набро­сить не умеешь.

—

Это дело непростое. Это тебе не заточкой пырять.

— 

Ладно, чего ссориться. «ВАЗ» так «ВАЗ», азеры так азеры. Главное, не люблю я, когда цвет жестко заказан. Тогда не повыбираешь клиента. А когда цвет не заказан, можно клиента с тонкой шеей выбирать, — усмехнулся Дробов.

—

Кто о чем, а вшивый о бане.

—

Это кто тут вшивый?

—

Ладно, ладно, договорились ведь не ссориться. Зна­чит так, «струнка» у Сереги, Серега садится на заднее сиде­нье, за водилой.

—

А я? — втиснулся в разговор Веня.

—

Мы с тобой берем заточки.

—

Ты ж обещал, что пойдем со стволом.

—

Дурак ты, Венька. Ствол тут же засветится, его либо выбрасывать надо, либо... не попадаться с ним. А в жизни всякое бывает. Заточку же оттер бензинчиком, подержал над зажигалкой... Никто не докажет, что этим «перышком» ты только что человека зарезал. Нет, лучше заточки нет ни­чего. Удавку, если шелковая, сжечь, если «струнка» метал­лическая, протереть, и — снова в дело. А со стволом засыпимся.

—

Ну, ты ж обещал, — канючил Веня.

—

Да помолчи ты, сопляк, молод еще вопросы задавать.

—

Ага, как резать, так взрослый, а как дело обсудить, так молод. А Сашка с чем пойдет? Он-то не молодой.

Роман с сомнением оглядел высокую, чуть сутулую фи­гуру старшего брата Александра.

—

А ему лучше всего вообще без оружия на дело идти. У него кишка тонка, даром что старший брат. Не, даст слаби­ну с пером, лучше и не пытаться, ты и то покрепче, — ух­мыльнулся он, глядя на нервное лицо младшего брата. — А Саня. Что ж, Саня у нас по другой части.

— 

По какой? — спросил Дробов, не встречавшийся ра­нее со старшим Ахтаевым.

— 

По автомобильной, — рассмеялся Роман. — Он в ма­шинах как бог разбирается. Он будет ждать, пока мы нуж­ного частника не вычислим. Его дело — потом в план включаться.

Наутро трое — Роман, Вениамин и Серега Дробов — от­правились на рекогносцировку. Саня подобрал их на шос­се. Там и «загорали», пока не вычислили нужную по пара­ метрам машину.

—

О, гляньте, кенты, наш «ВАЗ» идет.

И точно, приближался «ВАЗ», госномер 6458 УЛЦ, при­ятного темно-вишневого цвета.

Проголосовали. Машина притормозила. И симпатич­ный, восточного типа водитель, высунувшись в окно сало­на, спросил:

—

Куда вам, ребята?

—

До Самары подбрось, друг...

—

Дорога не близкая, — засомневался водитель.

— 

Так оно с пассажирами-то веселей. Анекдотик там какой расскажем, песню споем...

— 

На одних песнях не проживешь... — сомневался во­дитель.

—

Так за слушание наших песен мы и гонорар заплатим.

—

Ну, разве что гонорар, — стремление заработать пере­силило недоверие. Да и с попутчиками действительно до­рога кажется короче.

—

Дорога кажется короче, если есть надежный попут­чик, — словно угадав его мысли, процедил крутоплечий, молчавший до того парень с накачанными мышцами. Его спокойное, ничего не выражавшее лицо почему-то вызва­ло доверие водителя.

—- Садитесь. На соревнование, что ли, в Самару? — спросил водитель, Вагиз Зайтуллин, не оборачиваясь и трогая с места. — У нас в Самаре завтра соревнования по самбо начинаются.

—

Ага, на соревнование. Кто быстрее, — хохотнул млад­ший из троицы, с чуть раскосыми острыми глазками.

—

А вы, никак, нашей нации, татары поволжские? Так?

— 

Вроде того, — согласился старший в группе, сидев­ший рядом с водителем, тихо напевая какую-то заунывную мелодию.

—

Сколько, к примеру, за слушание песни положите, — все еще улыбаясь, готовый раскрыть сердце и душу симпа­тичным спортивным парням, двое из которых также не внушали никаких опасений хотя бы потому, что были со­племенниками, похоже.

— 

150 рэ, — отрезал Роман.

—  

Нормально. По справедливости, — согласился во­дитель. — А и то сказать, деньги еще никому не ме­шали.

—

И чем их больше, тем лучше, — согласился с ним Ро­ман, — ты вот что, брат, останови-ка машину тут. Вроде движение не насыщенное, никаких туристов у обочины не видно. Вот тут мы и разомнемся.

Остановились на 1026 километре автотрассы Самара- Москва.

Вагиз сделал было попытку открыть дверцу и тоже вый­ти, вознамерившись использовать «гигиеническую» оста­новку, коли деньги все равно обещаны за провоз. Но не успел.

Дробов накинул сзади «струнку» на шею водителю, крепко свел руки. Казалось, на этот раз удалось, что-то хрустнуло в шее у водителя и он обмяк.

Но Роман с переднего сиденья и Веня с заднего все вса­живали и всаживали в вялое тело острые заточки — в грудь, в бок, в шею Вагиза.

Судебно-медицинская экспертиза потом насчитает 9 колото-резаных ран. Шесть из них — проникающие ране­ния в правую половину грудной клетки с повреждением аорты, легкого. Одно ранение в левую часть — с поврежде­нием сердца. И все-таки рана в сердце оказалась смертель­ной, а не «струнка»

Дробова. Но часть ранений — уже по­смертные.

Они опять резали труп.

На радость себе палачи закончили дело на этот раз быс­трее, чем в предыдущий. Обшарили труп, обыскали «бар­дачок» и багажник. В багажнике были запчасти к «ВАЗу» и «запаска», новенькая.

Вещи разделили полюбовно: меховую шапку (140 р.) взял себе Роман, деньги (75 р.) поделили на четыре части, вышло совсем немного. Электронные часы (60 р.), заметив озлобленный взгляд и напрягшиеся мышцы

Дробова, от­дал «душителю». Вене в руки сунул сумку с запчастями. Бросил небрежно:

— 

Отдай Сашке, пусть продаст. Деньги поделим. Так что свое получишь.

Проехав несколько километров, остановились. Ста­ли оттирать травой и листьями кровь с чехлов сиде­ний.

Роман критически оглядел сиденья, оттертые травой.

—

Не, кенты, не пойдет: сымайте их к чертовой матери. Да-да, сымайте. Бросьте там, в кусты, да подале от «жмура», подале. Не возьмет покупатель с такими чехлами. Кровь заметна...