— Уже пробовали. Хинес очень настаивал, хотя я и предлагал дождаться, пока ты…

— Ну и что? Не завелись?

— Все как вчера. У машины Хинеса даже дверцы не открываются; про двигатель и говорить нечего. Мы и твою попробовали… то есть твоей жены. Стали толкать под горку и… как тебе поделикатнее сказать…

— Что? Что случилось?

— С машиной ничего, она в порядке… но мы чуть сами не угробились. Вернее, Хинес, который сел за руль. Машина довольно старая, хотя мы и не думали, что до такой степени. Тормоза почти не действуют, руль очень тугой. Если мотор не заводится, то и это все работает кое-как.

— Мать твою!.. И чего?

— Да ничего. В конце концов как-то обошлось. Хинес свернул на боковую дорожку и там сумел затормозить. Ну чуть повихляла туда-сюда, в траву ее занесло, но закончилось все счастливо — даже ни одной царапины не осталось. Мы ее там кое-как припарковали.

— А что, Рафа про тормоза не знал? Как он вам позволил?..

— Дело в том, что Рафы с нами не было.

— Как это? Не было? Все еще сердится, что ли?

— Думаю, что да. Ночью он ушел, никого не предупредив.

— Ушел?.. В самом деле?..

— В самом деле.

— Но… а Марибель?

— Он ушел один.

— Так просто взял и ушел? И никого…

Уго обрывает фразу и смотрит на кровать, на которой лежит пустой спальный мешок. Там же рядом, на полу, осталась сумка — довольно большая спортивная сумка с расстегнутой молнией.

— Да, это его койка, его, — кивает Ибаньес. — Марибель не захотела ни к чему прикасаться. Она как пришибленная, бедняжка.

— Но… гляди, он оставил все свои вещи…

— Ушел в чем был. Даже ветровку не взял — было, правда, довольно тепло… Ага, и мобильник тут бросил. Хотя, если рассудить, какой от него теперь толк…

Уго о чем-то размышляет, словно забыв про своего собеседника.

— Эта история с Рафой… она очень странная, — произносит он наконец. — Уйти вот так, пешком…

— Наверно, думал, сумеет завести машину. Ключи-то он не забыл прихватить.

— Скажи, а его машина стояла на прежнем месте? Ну когда вы там были.

— На прежнем! Надо полагать, он с ней повозился-повозился, но ни на сантиметр не сумел сдвинуть.

— Не знаю, не знаю, что-то здесь не… Никогда бы не поверил, что Рафа может вот так поступить! Он очень привязан к Марибель.

— Да я тоже так сперва думал, но выходит… Похоже, в последнее время что-то у них разладилось. Марибель страшно расстроена, поэтому девушки и повели ее на прогулку.

— А что ты имел в виду, говоря, будто что-то у них разладилось?

— Ну, вчера они ссорились, когда пошли укладываться спать. Рафа твердил, что хочет отсюда поскорее уехать, она же пыталась его уговорить остаться. И аргумент у нее, замечу, был весьма убедительный: куда двигаться ночью? Думается, Рафе казалось, что на него все ополчились, особенно после этого спора с Ньевес и всего прочего, и он решил, что Марибель приняла нашу сторону.

— Нет, и все равно у меня это никак не укладывается в голове.

— Зато у Марибель очень даже укладывается. Я же тебе говорю: у них… это сразу видно… что-то между ними не так.

— А ты знаешь хоть одну пару, у которой после двадцати лет совместной жизни все идет хорошо? У каждой свое. Но чтобы уйти так… по-свински… Понимаешь, именно со временем, с годами, человек учится быть терпеливее, учится понимать, что нельзя выкидывать подобные номера.

— Не исключено, что он вернется.

— Сборище психов, — говорит Уго, словно припечатывая, и тотчас плюхается поперек кровати, на которой сидел.

— Нет, не надо! — в панике кричит Ибаньес, увидев, что Уго вновь принял горизонтальное положение. — Одевайся-ка и побыстрее выходи. Девушки наши вот-вот вернутся, и если они не принесут нам хороших вестей — а я лично просто уверен, что не принесут, — надо будет обсудить, как быть дальше…

— Хороших вестей? — переспрашивает Уго, отрывая голову от матраса. — А какие, скажи, хорошие вести они могут принести?

— Ну, допустим, что у скалолазов есть работающий телефон или их машина заводится.

— Ах да, конечно, ты ведь уже объяснял про этих скалолазов.

Уго приподнимается и снова садится на койку, но, по всей очевидности, вставать не собирается. Он застывает, устремив взгляд неизвестно куда и отдавшись своим мыслям.

— Давай пошевеливайся, — торопит его Ибаньес, — уже утру скоро конец, а нам, не исключено, придется топать несколько километров.

Уго смотрит Ибаньесу прямо в глаза, но взгляд у него при этом отсутствующий, рассеянный — взгляд человека, который слушает, но не слышит, что ему говорят.

— Иди, Кова оставила тебе немного кофе… чтобы ты потом не жаловался.

— А… кофе… отлично… отлично.

— Ну ты даешь! Я думал, ты обрадуешься. Кова сказала нам, что ты, проснувшись, будешь орать, требуя чашку кофе: A coffee! My kingdom for a coffee! [9] как сказал бы небезызвестный человек из Стратфорда. Впрочем, как желаешь, — добавляет Ибаньес, увидев, что Уго по-прежнему погружен в себя. — Все равно кофе давно остыл. Он вчерашний, из термоса…

— Слушай, мы могли бы, — говорит Уго, наконец облекая свои мысли в словесную форму, — могли бы подняться в поселок. Он ведь близко. А вдруг найдем кого в одном из домов.

— Отлично! Голова у тебя вроде бы начинает варить. Конечно, ничего оригинального ты не предложил, но главное — начать. Давай приводи себя в порядок, мы ждем тебя на воздухе. На самом деле утро замечательное — приятно будет пройтись. Жаль только, что зря потеряли самые прохладные часы… Скоро жара наступит.

Уго встает и потягивается. И вдруг резко сгибается пополам — его сотрясают приступы кашля, они не прекращаются все то время, пока он идет к своей кровати и роется в вещах, отыскивая пачку сигарет. Потом он опять что-то долго ищет, продолжая надсадно кашлять. И вот сигарета зажата у него во рту, а рука победно лезет в карман и вытаскивает оттуда зажигалку. Уго жмет на кнопку, предвкушая наслаждение от первой затяжки, еще раз нажимает, еще и еще — каждый раз все с большей злостью. Вдруг он замирает, уставившись в пустоту, в мозгу его вспыхивает неприятное воспоминание, он алчно оглядывается кругом, шарит глазами по кроватям, как потерпевший кораблекрушение, который мечтает увидеть доску среди волн.

— Единственная работающая зажигалка находится в надежном месте, — весело сообщает Ибаньес, опять заглядывая в дверь. — И вообще в здании запрещено курить.

Хинес — Уго — Ибаньес

Ибаньес и Хинес стоят, прислонившись к стене, на углу площади перед приютом. Они ждут здесь

Вы читаете Конец
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату