физиономию облизать.
— Ну и здоров ты, волчище! Вон в какого монстра вымахал. Слезь, раздавишь.
Волк, словно понимал человеческую речь, ослаблял хватку, и в это время подлый Ал, мгновенно вынырнув из-под Малыша, сам оседлывал его. Зверь только скулил, разве что волчьи сопли не распускал. Ал-то давно был мокрым от слез, и почему-то в обмороки его не тянуло…
Внезапно в кутузке посветлело, и мы, два веселых зайчика, услышали голос Ольги.
— Ал! В сторону! — Я его сейчас прикончу!
Малыш было дернулся, но Ал зажал ему глотку.
— Тс-с, дорогой…
Волк сообразил, замер.
— Ольга, опусти волыну! Убери свою пушку, я сказал!
Ал оглянулся. Стена отъехала в сторону, а за стальными прутьями стояла Ольга. Она держала пистолет обеими руками, готовая в любую секунду выстрелить.
— Ну!
Руки медленно стали опускаться.
Ал старался говорить тихо и спокойно.
— Молодец, Олечка. Не бойся, это — Малыш.
Ал привстал, повернулся к ней и сел. Волк оставался лежать.
Видимо, чуть раньше она услышала за стеной шум, возню. Подошла, поняла, что это не стена, а простая перегородка и отодвинула ее в сторону. Отодвинула и увидела ужасную картину: свирепое животное терзает в клочья Алексея Агеева. Тот борется, не может справиться, но все время своим телом прикрывает цель.
— Познакомься, Малыш, это Олечка. Милая девушка, но сначала палит, а потом думает. Считай, я тебе жизнь спас.
Волк лениво встал, отряхнулся, подняв при этом тонну пыли.
— Фу, напылил! У тебя что здесь, сто лет не убирали? Леди, разрешите представить вам моего старинного друга. Малыш. Прошу любить и жаловать.
Теперь перед ней был совершенно мирный пейзаж: «пограничник Цюрупа» со своим «Джульбарсом». Ал обнял волка за плечи, привлек к себе и зарылся лицом в его густую шерсть. Он пах детством, забытым первобытным детством Ала. В голове молодого человека бешено крутились шарики, но ему все равно было хорошо.
— Значит, вот какие у тебя друзья. Скажи мне, кто твой друг… И этого человека я…
Ал резко повернулся к ней.
— Что ты?! Что ты этого человека?
Она покраснела и отошла к двери, вроде прислушаться.
— Да ну тебя…
Ал вскочил, стал трясти прутья.
— Так, понятно. Стена фальшивая, а решетка? Есть здесь какой-нибудь выход? Не по трубе же обратно лезть!
Сзади подошел Малыш и ткнулся в бедро парня. Ал посмотрел на него, а он совсем по-человечески кивнул мордой на стену. Там, в комнате, был еще один выключатель. Другой выключатель, электрический, находился возле самой двери.
— Оля, — позвал Ал, — ну-ка попробуй вон ту кнопочку. Она щелкнула выключателем. Раздалось тихое гудение, и крайний прут скрылся в выступе, оставив небольшой проход. Волк тут же шмыгнул в комнату.
— Ой! — сказала Ольга и прижалась к стене.
Но Малыш не обратил на нее никакого внимания. Он стоял и смотрел на человека, как бы гостеприимно приглашая за собой. Ал не заставил себя ждать и протиснулся следом. Все же это лучше, чем по трубе…
В светлой комнате волк не казался таким черным. По шерсти катились седые волны. Ал подошел к нему и нежно погладил.
— Э-э, брат, да ты постарел…
А волк встал на задние лапы и передними уперся Алу в плечи. Того аж качнуло, ну и здоровяк! Уж на что Ал не крохотуля, но волк ему почти до подбородка доставал.
Сзади опять послышалось:
— Ой!
Ал знал, что она пистолет из руки не выпускала, но особенно не волновался. Отличный стрелок тем и хорош, что умеет владеть собой. Он обнял Малыша и в косматое ухо спросил:
— Ну, как тебе девушка?
Ал представил, что почувствовала Ольга, когда из-за его плеча высунулась внимательная волчья морда. Оглянулся и увидел чахоточный румянец.
— Тебе плохо?
Но разве она признается? Только отрицательно помотала головой.
— Тогда познакомься с Малышом поближе. Спрячь ствол. Зверье не любит железо в руке.
Она послушно засунула пистолет за пояс и подняла руки. Ал слегка толкнул волка, он опустился на пол, продолжая наблюдать за Олей.
— Не робей, Малыш, — приказал он. — Оля совсем не страшная, ты ее не бойся, подойди, скажи, как тебя зовут. Ну же…
Зверь тихо приблизился к девушке, обнюхал ее, повернул к Алу голову и вдруг довольно заурчал.
— Ур-р.
У Ала аж все сжалось внутри. Он вспомнил, что Малыш всегда так делал, когда ему было хорошо.
— Что он говорит? — спросила Ольга. «Чахоточный румянец» уже сошел, ее лицо приняло обычный цвет.
Ал засмеялся. Забавно быть звериным переводчиком.
— Он тебя сейчас кушать не будет. Отложит на десерт. Пока ты ему нравишься. Да, Малыш?
Волк продолжал урчать.
— Тихо, дорогой, а то она начнет с тобой кокетничать. Учти, мне это может не понравиться.
Ал встал возле Ольги и положил ей руку на плечо.
— Успокоилась?
Она потерлась щекой о пальцы Ала.
— Это же надо! Он с волками разговаривает, — прошептала девушка. — Я ведь подумала, он тебя загрызет, а ты, оказывается, с ним кувыркался. Вот когда я испугалась, могла выстрелить.
Так они и стояли… Ал гладил ее по щеке, а волк терся об их ноги.
Из-за двери послышался шум. Где-то там, в коридоре, что-то было неладно.
— Леон! — напомнила Ольга.
— Леон, насколько мне известно, запросто справляется с тремя.
— А вдруг там больше, чем трое?
Ал глянул на Малыша. Волк оставался спокойным, смотрел на них и ждал, что будут делать.
Потом Ал приложил палец к губам: молчок, — и осторожно приоткрыл дверь. Из коридора глянула тьма. Он вскинул руку к выключателю и погасил в комнате свет, чтобы игривый луч не вызвал тревоги. Мало ли кто шастает во мраке? Прислушались… Вроде бы всякие шумы утихли. Глаза быстро привыкли к потемкам, он выглянул в коридор. Здесь оказалось не так сумрачно, как померещилось после ярко освещенной комнаты. Кое-где горели в полнакала лампы дневного света. Не ахти что, но фонарики можно было не зажигать.
Они вышли в длинный коридор и двинули точным курсом — на запахи.
Ал старался не волноваться, старался держать себя в руках, чтобы нечто, когда-то знакомое, а теперь напрочь забытое, не возникло ниоткуда, не укололо подсознание и там, оборотившись в дубину, не
