курит, все время на свежем воздухе. До сих пор зорок, сохранил все клыки и потомство производит. А мамка у него дама строгая — Ала ни разу к себе не допустила. Зато сынишку его, Юрку (Ал в честь своего бати назвал), наравне со своими волчатами облизывает. Тот радуется, хохочет, крылышками хлопает… Пока не летает — маленький еще.
Ал с Малышом на пригорке уселись. Сидят на солнышке, греются в последних теплых осенних лучах, молчат, только переглядываются — без слов друг друга понимают. Юрка все с молодыми волками борется. Серьезно борется, сопит, а те его в бока пихают, но берегут, сильно не кусают и сами от удовольствия повизгивают. Волчья хозяйка на охоту отправилась.
У них, у волков, так принято, что за добычей мадам ходит, а вожак за семьей присматривает.
Сидят Ал с волком, наслаждаются идиллией, редеющим золотым лесом любуются… И не чуют, как дух Вальтера Скотта свою шотландскую могилу покинул и захромал в их сторону.
Ал волку говорит:
— Если зима опять морозной случится, тебе придется ко мне поближе перебираться.
Тот башкой мотнул, мол, не гони волну, по всем приметам нормальная будет зима. Только собирался Ал возразить, как все замерли и подняли головы… Далеко-далеко послышался звук автомобильного мотора.
И у волка, и у Ала от природы слух острый, но у Юрки особенно. Иногда кажется, что он радиопередачи без приемника может слушать.
— Папа, дед Вася к тебе едет. Его «мелседес» улчит… — не выговаривает Юрка пока букву «р».
И точно! Через минуту у Ала в кармане запел мобильник.
— Здравия желаем, Василий Владимирович!
— Алексей Юрьевич? Приветствую! Вы дома?
— Нет, у Малыша.
— Скажите, куда подъехать? Я вас до дому довезу.
— Зачем? Мы с Юркой спокойно дойдем. А вы располагайтесь, велите чайку подать. Мы минут через сорок будем.
— Нет, нет! Дело очень срочное.
У Ала сердце екнуло — никогда раньше генерал его не обременял срочными делами. Тут же Ал набрал телефон Ольги — у нее все было в порядке.
— А что случилось? — спросила она.
— Да ничего… Василий Владимирович в гости пожаловал.
— А-а… Ну ты его встреть как следует, — сказала и отключилась. Из-за своей занятости она разговаривала коротко, как телеграфировала.
Ал потрепал волка по холке, поднялся и сказал:
— Пойдем, Юрочка. Нас дед Василий решил на своей машине покатать.
Мальчик надел курточку, сшитую так ладно, что скрывала его крылья, отец взял в ладонь маленькую теплую руку сына и они зашагали сквозь осенний лес. Волчье семейство их немного проводило. Серые молодые близнецы, Кеша и Гриша, как почетный караул, шли по бокам, а глава клана — возглавлял шествие. Двигались все не спеша, стараясь не шуметь. Так ходят обычно обитатели леса — тихо, вслушиваясь в шепот ветра, замечая каждую веточку. Недалеко от дороги, где Ала ждал «мерседес», они распрощались. Малыш пообещал заглянуть…
За последнее время генерал Гришенко неожиданно похудел — на полпуда, не менее — и с тех пор мундир свой не надевал.
Ал как-то его спросил:
— Василий Владимирович, вы же мундир можете ушить или новый купить! Неужели денег не хватает?
— Вы меня хоть раз в форме видели, Алексей Юрьевич? Никогда ее не носил, только по торжественным случаям, кои мне уж и не припоминаются, — он усмехнулся. — Я тут под ваше влияние попал, Вальтера Скотта начитался, в результате в английский стиль ударился.
Вот и сейчас на нем был твидовый серый, в черную крупную клетку пиджак, темные в полоску брюки, под которыми матово отливали штиблеты, а в вырезе пиджака на бледно-голубом фоне шелковой рубашки светился синий галстук. Просторный плащ цвета хаки был аккуратно сложен на заднем сидении.
— Держи, малыш, гостинцы, — он протянул Юрочке шоколадку и компакт-диск.
— Стлатегия? — спросил пацан, шурша серебряной оберткой шоколадки.
— Что?
— Юрочка сейчас стратегическими играми увлекается, — пояснил Ал. — Мы с ним крепости берем, города строим…
— Нет, — растеряно сказал генерал. — «Ходилка», а точнее, «леталка». Там Бэтмен с крыши на крышу прыгает.
— Спасибо, — промычал мальчик с полным ртом. — Пусть будет Бэтмен. У меня этих летучих мужиков, как собак нелезанных.
— Фу, Юрка, — сказал Ал, отбирая у него полплитки шоколада. — Во-первых, невежливо так отвечать, а во-вторых, нечего перед ужином сладкого наедаться. Сейчас деда Васю потчевать будем.
— Ох, боюсь, деду Васе не до ужина, — вздохнул генерал и все замолчали. Так молча до хижины и доехали.
Хижиной Ал называл свой дом. Его жизнь так сложилась, что он обязан быть скромным, застенчивым и робким. Хлебом не корми, дай только покраснеть, глаза опустить и носком туфли из крокодиловой кожи в полу повертеть. Ал Агеев жил в казематах, точнее в подземельях — бывших секретных лабораториях. Занимал он одну их половину, на другой сохранилась часть лабораторий, где под руководством некоего член-корра Павла Иннокентьевича Гаева продолжались научные изыскания. В основном они касались укрепления здоровья и долголетия.
И даже отмечались некоторые успехи. Рискнувшие пройти эти процедуры ради продления радостей жизни тут же бросали пить и курить. Может быть поэтому не многие рвались туда за здоровьем, искренне полагая, что пара сигарет и кружка пива относятся к удовольствиям земного бытия.
Василий Владимирович хоть и часто наведывался к Алу, но не спешил подставлять под уколы свои генеральские ягодицы, отдавая предпочтение рюмке французского коньяка и грушевой трубке с голландским табаком. Чем он сейчас и наслаждался: смаковал янтарную жидкость и окутывал себя ароматным дымом.
Другой бы на его месте радовался жизни, но он продолжал пребывать в дурном расположении духа. Таким Ал его раньше никогда не видел. Обычно Василий Владимирович жизнерадостен, весел, даже когда гадости говорил — и то улыбка на губах, а тут…
Ал терпеливо ждал. Генерал пристально смотрел на молодого человека, однако тот понимал, что Гришенко его не видит.
— Осторожно, Василий Владимирович, не прожгите дыру! Взгляд у вас сейчас, как у Дзержинского…
Он и бровью не повел — сидит прямой, как палка, вылитый лорд на заседании парламента. Говорят, что полные люди, как правило, добродушные. Генерал же, видеть, со своими килограммами всякую веселость утратил.
Наконец Василий Владимирович вздохнул, выпустив очередное кольцо дыма.
— Вы на меня не дуйтесь, Алексей Юрьевич. Повод для моего визита несколько странный. Я бы даже сказал, глупый… Глупый, но страшный.
— Уже интересно.
— Для вас тем более… Вы же любите страшные сказки?
— Давайте без намеков. Не я их придумываю.
Он взмахнул рукой, как бы подхватывая идею.
