В нашем земном бардаке местной цивилизации ни в жизнь не разобраться – молодые они ещё, а клепали данный самовар битые волки. Отсюда можно сделать несколько выводов, но, как истинный патриот, оставлю их при себе. Впрочем, можно упомянуть, что наши программеры – вообще зверюги. Поэтому им, как и стройбату, оружие не дают. Есть только надежда, что эта программа сбойнула, ведь догадаться живых существ превращать в гумус даже при нашем вечном идиотизме трудно. Вон каких зверей оседлали, можно подмять под себя всё, на крайний случай выгнать с планет обитателей. Но в перегной!.. Эх, Клаудио сейчас бы не помешал. Однако его нет, придётся находить решение буквально на ощупь. Тщательно вспоминаю небогатый опыт обращения с умными машинами и убеждаюсь в сложности задачи. Если судить по системе итальянского корабля, звуковое общение с компьютером вполне реально. Да и деваться некуда, пришло время всё поставить на кон.
– Стёпка, дрыхни! Ночью идём на дело, тебе спину прикрывать.
Никогда ещё человек не сталкивался с выжившим из ума русским компом. И упаси бог ещё раз столкнуться.
Время летит быстро, и уже первые огромные звёзды на небе. Красиво. Но дело не позволяет расслабляться. Пока отсюда идут команды на уничтожение планет, какая, к бесу, красота?! По-настоящему красив сейчас мой «калашников». Уже седой от необходимости всегда быть под руками, но такой же грозный, и пускай никто не трёт уши, что эта машина устаревает.
Бужу напарника, и выдвигаемся на позицию, натаскав предварительно на задний план веток, палок и камней. После этого с вершины холма тщательно рассматриваем лагерь и корабль. Сейчас в лёгких сумерках видно лучше, чем днём. Ослепительный свет прожекторов заливает палатки. Никакого движения. Ветер, прежде трепавший успевшие отрасти волосы, стих. Мёртвая тишина совместно с темнотой надвигается неумолимо. Маячим друг другу знаками: всё хорошо. В общем, коротаем время, до чёртиков в глазах всматриваясь в окружающий нас пейзаж.
Вдалеке скрипнуло; через мгновение скрип повторяется, и слышатся тяжёлые шаги. Приборы точного видения с трудом различают в темноте человекообразное тело, которое странно светится в инфракрасных лучах, как-то совсем не по-людски. Ба, да это такой же железный сундук, как и напавший на меня у башни!
– Не дрейфь, Стёпка, таких сушёных мне для разминки десяток...
Чего не придумаешь, лишь бы успокоить человека. Мне и в тот раз случайно повезло, а теперь же на рожон не полезу без крайней необходимости. Провожаю взглядом робота, до шага запоминая маршрут. Гремя запчастями, это чудо тащится к крайней палатке. Обойдя вокруг, исчезает внутри. И снова тихо. Включаю компьютер скафандра с единственной просьбой – просканировать территорию, поискать ловушки. Монитор, мигая, рисует схему с несколькими радарами, причём направлены все только вверх. На земле никаких сюрпризов.
Ложусь на спину и, грызя травинку, любуюсь ночным небом. Звёзды с кулак складываются в роскошные созвездия. Парочку я уже назвал. Одно напоминает силуэт пса, поэтому мой друг Шарик, безвинно заточенный в кутузку, удостаивается чести быть занесённым в мой личный каталог. Ну а второе созвездие просто Арбуз, и не спрашивайте, почему. Не знаю.
Степан дёргает за рукав. Мгновенно переворачиваюсь в боевое положение, и целеуказатель автомата лихорадочно ищет мишень. Малой показывает: наш дружок выходит из палатки, обходит её и вновь заходит туда. Через час ритуал повторяется. Лежать надоедает, и, оставив напарника, ужом ползу к челноку. Минут через десять ныряю под брюхо. Корабль стар. Мощные стойки с огромными колёсами уже никогда не позволят взять ключ на старт: погнуты во многих местах. Резина висит кусками. Посадка, похоже, была жёсткой. Но свою задачу челнок выполнил. Чего-то доставил. Люк открыт. Корабль без света, даже вечные аварийные маячки не горят. Короткий разбег, прыжок.
– Степан, я внутри.
– Вижу, Егорыч. Всё тихо.
Конструкцию челнока выучил в Москве, где «Буран» – выдающееся достижение советской мысли – успешно был переоборудован в кабак. После дембеля с пацанами, пока деньги были, славно погуляли. Короткий коридор; на пузе вползаю в темноту распахнутой двери. Я у пульта управления. В левом нижнем углу панели чуть мерцает светоиндикатор. Мгновение – и нажата кнопка под ним. Совершенно неожиданно зажигаются огоньки на приборной доске. Компьютер перезагружается.
Эх, закурить бы! Как ненавижу свиней, втоптавших в грязь мои запасы. Сейчас лёгкий дымок хорошей сигареты не помешал бы. Что за жизнь: за последнее время бросал курить уже дважды, и всё не по своей воле! Уши пухнут от таких бросаний, но табака нет, и поневоле завязываешь. Это очень тяжело. Надо будет, если всё тихо, в их запасниках пошарить: мало ли что туда наши накидают. Тем временем комп заканчивает тестирование и готов к диалогу. Одно непонятно – может ли он работать в голосовом режиме?
– Компьютер, слышишь меня? – задаю в пустоту риторический вопрос.
В ответ тишина. Набираю на клавиатуре фразу перехода на голосовой режим.
– Приветствую тебя, человек! – раздаётся отовсюду.
– И ты будь в здравом уме, – отвечаю предельно вежливо.
– У меня есть несколько вопросов. Поговорим?
– Почему, нет? С хорошим человеком давно не разговаривал.
– Вот и лады.
– Где я нахожусь?
– На челноке «Сеятеля-482». Стартовали с Солнечной системы Земли 9 мая 2016 года. Цель – созвездие Гончих Псов.
– Ну, думаю, вы слегка заблудились. Какие меры были предприняты после обнаружения неточности?
– Могу проверить ваш допуск к секретной информации?
– Подавись, – вставляю найденный жетон в приёмник.
– В доступе отказано.
– Ты, железяка, отказываешь человеку в информации? Здесь, за миллионы световых лет от родной планеты?
– Не человеку отказываю, русскому.
– Это, твою маму, что за новость?
– Украина превыше всего! – голосом Левитана выдаёт старое железо, одновременно врубая сигнал тревоги.
Всё ревёт, светится огнями тревожных вспышек. Рыбкой покидаю люк.
– Егорыч, пока тихо.
– Гляди в оба, так просто такую иллюминацию не врубают, – делая ноги, бросаю в микрофон.
Чтобы запутать следы, бегу сначала в одну сторону; потом несколько поворотов – и челнок остаётся позади. Немного погоня помучается. На холме, запыхавшись, падаю рядом со Степаном. Он аккуратно подаёт инфравизор, и я, осмотрев окрестности, успокаиваюсь. Только корабль по-прежнему зовёт на помощь. И, вполне возможно, она придёт. Коротко обсудив положение, решаем спрятаться у башни или даже и в ней – как получится. На полусогнутых, отчаянно петляя, рвёмся к высотке. Там, слегка замаскировавшись, наблюдаем. Несколько десятков робокопов бегут, круша всё на своём пути, в лагерь. А мы, пока закрываются огромные ворота, спокойно минуем охрану и теряемся в тумане башни.
В огромном холле в самом деле туман. Воздух влажен и прохладен. Лестницы не обнаруживаем, поэтому решаемся на путешествие вверх в лифте. Нажимаю изящную кнопку вызова; внутри шахты заухало, завыло, и, мгновение спустя, кабина к нашим услугам, вернее, была бы, если не робокоп, находящийся там. Он не просит поднять руки вверх, а бьёт со всех стволов. Буквально за мгновение успеваю откинуть напарника в сторону и спрятаться сам; разряды и очереди проходят мимо. Плазма обжигает руку даже на расстоянии. Боль оглушает, но заставляет мобилизоваться, и автомат работает в нужном направлении. Пули, специально утяжелённые ещё в отеле, гулко, с хлопками ломают броню на роботе.
– Степан, не вставай!
Робот, выползший из лифта, серьёзно изувечен, но живой, и я, дурак, не подумавший отползти, попадаюсь железяке в руки. Внутри хрустит. Похоже, ломаются рёбра, словно прутики сушняка над костром.
