— Я-то не против, только сомневаюсь, что могу быть вам чем-то полезен. Я мало что о ней знаю. — Он помолчал. — А позвольте узнать, зачем вам это?
Лотти ответила:
— Я могу быть уверена, что вы отнесетесь к этому благоразумно?
— Благоразумие — мое второе имя.
Лотти вкратце обрисовала ему ситуацию.
— Так что, по сути, я хотела выяснить, известно ли вам что-нибудь, что могло бы подтвердить мою правоту. Или доказать, что я ошибаюсь. Например, если бы вы сообщили, что Фенелла работала дорогой проституткой, — с надеждой сказала Лотти, — и мужчины круглосуточно толклись у ее двери, это здорово помогло бы.
— Понятно, чего уж тут! — весело воскликнул Фил. — Но боюсь, я никогда не видел, чтобы ее посещали джентльмены. Мы здесь, в Хаттон-Корте, ведем очень тихий образ жизни. В доме всего восемь квартир, и большинство жильцов — пенсионеры. Хотя очень приятные люди. Мы всегда здороваемся, а Рэмси из третьей квартиры ходят ко мне кормить мою золотую рыбку, когда я в отъезде. Но это все. Я не из тех, кто любит чаепития. Они стучат в мою дверь главным образом тогда, когда им нужен Интернет.
Лотти понимала, что хватается за соломинку.
— А почему так?
— Я единственный во всем доме, у кого есть компьютер. Рэмси время от времени отсылают электронные письма своему сыну в Орегон. Баркеры помешаны на кроссвордах. Эрик из первой квартиры покупает старые камеры. Они периодически заглядывают ко мне. Я не против, — продолжал Фил. — Это добавляет мне скаутских очков,[29] и они не могут жаловаться на меня за то, что у меня оконные цветочные ящики в плохом состоянии.
— А Фенелла пользуется Интернетом?
— Нет. Хотя подождите, на прошлой неделе пользовалась.
— Чтобы отправить электронное письмо?
— Нет, — со смехом сказал Фил. — Фенелла не умеет отправлять письма. Она спросила у меня, что нужно делать, чтобы что-то найти. Я открыл ей «Гугл», показал, что нужно делать, и оставил одну.
Не давая своей надежде разгореться, Лотти осведомилась:
— А когда конкретно на прошлой неделе?
Сначала была пауза, потом Фил медленно проговорил:
— Кажется, на следующий день после вашего звонка.
И Лотти позволила надежде вспыхнуть.
— Вы можете выяснить, что она искала?
— Дайте мне несколько секунд.
Она слушала щелканье клавиш, пока Фил рылся в истории. Наконец он взял трубку.
— Не знаю, какой поиск она задала в «Гугле», но она точно была на сайте, который называется «Гостевые коттеджи в Хестакомбе».
В яблочко!
— И это было на следующий день после вашего звонка, — подтвердил Фил.
На следующий день она отправила Фенелле письмо с маркой первого класса, письмо, в котором говорилось, что Фредди Мастерсон хотел бы снова увидеться с ней. Быстро набрав имя и фамилию Фредди в поисковой строке «Гугла», Лотти увидела длинный ряд ссылок на «Гостевые коттеджи в Хестакомбе».
Она сама писала этот текст, превознося многочисленные достоинства Фредди и рассказывая, как он долгие годы строил свой бизнес. Кроме множества фотографий каждого коттеджа, на сайте имелось несколько снимков Хестакомб-Хауса. Особняк выглядел очень величественно на фоне ярких осенних красок и совсем не походил на многоквартирный дом.
— Это вам поможет? — спросил Фил.
— Это именно то, что надо, — радостно закивала Лотти. Если бы Фил оказался рядом, она бы его расцеловала. — Прямо в точку.
Фенелла замерла и посмотрела на Фредди:
— Это шутка?
Они сидели на террасе.
— Нет, — покачал головой Фредди. — Если бы это было шуткой, то шутка была бы не очень веселой, правда?
— Ты хочешь, чтобы я уехала, — повторила Фенелла, — потому что искала тебя в Интернете?
— Потому что ты солгала мне, — возразил Фредди. Фенелле все еще не верилось.
— Все из-за этой чертовки, да? Вмешивается, сует свой нос куда не надо. И ты позволяешь ей победить! Фредди, я люблю тебя. А ты меня. Мы можем сделать друг друга счастливыми.
Три дня назад Фенелла ворвалась в его жизнь. Два дня назад они съездили в Оксфорд и привезли три чемодана ее вещей. Вчера Лотти отвела его в сторону и во всех деталях пересказала свой разговор с Филом Майклуайтом.
И вот сейчас он делает то, что нужно сделать.
— Ты никогда прежде не лгала мне, — сказал Фредди. — Я думал, что могу тебе доверять.
— Действительно можешь, — с мольбой в голосе проговорила Фенелла.
— Почему ты так хочешь жить с умирающим?
— Потому что мне тяжело думать, что я не буду с тобой.
— Отлично, — улыбнулся Фредди. — Можешь остаться.
Темные глаза Фенеллы восторженно загорелись. Вскочив, она бросилась ему на шею. Ему в ноздри ударил аромат ее духов. Она воскликнула:
— Дорогой, ты серьезно? О, ты не пожалеешь об этом.
— Очень надеюсь.
— Фредди…
— Выслушай, что я хочу тебе сказать. — Фредди подобрался. — Ты должна знать: я переговорил со своим поверенным. Мое завещание составлено, и я не буду его менять. Что бы ни случилось, после моей смерти ты не получишь ничего. Ни недвижимости, ни денег — ничего. — Он помолчал, давая ей время осмыслить его слова. — Вот так. Я пойму, если ты передумаешь.
Он понял, каков будет ответ Фенеллы, еще до того как договорил. Ее плечи напряглись при упоминании поверенного. Она даже затаила дыхание. Когда он подошел к «ни недвижимости, ни денег — ничего», ее руки стали медленно сползать с его плеч. Казалось, даже температура окружающего воздуха тоже стала падать.
Фредди осторожно высвободился из ее объятий.
Наконец Фенелла заговорила:
— И кто же все это получит? Ты, знаешь ли, не можешь все это унести с собой.
Забрать все с собой. Фредди задумался над этой идеей. Если бы он смог превратить деньги в высококлассные бриллианты и проглотить их, это считалось бы, что он унес их с собой?
Раздраженная его спокойной реакцией, Фенелла заявила:
— Только не говори, что оставляешь все какому-нибудь несчастному приюту для животных.
Фредди покачал головой:
— О приюте уже позаботились.
— Я думаю, ты совершаешь ошибку. Мы могли бы быть счастливы.
— Сомневаюсь в этом, — сказал Фредди. — Очень сомневаюсь.
Фенелла устремила на него твердый взгляд.
— Когда получила письмо, я подумала, что ты возвращаешься в мою жизнь, чтобы спасти меня.
У Фредди не было намерений мучиться угрызениями совести.
— Прости.
Фенелла сделала шаг назад, повернулась и посмотрела вдаль. С террасы открывался потрясающий видна озеро Хестакомб. Наконец она овладела собой, и это усилие было практически зримым.
— И ты меня прости. Пойду соберу вещи. Я могу рассчитывать хотя бы на то, что меня довезут до
