— Ну что я могу сказать? — Лотти скромно потупила взор. — Я мастер своего дела.
— Это надо отметить. — Себ весело улыбнулся, и в уголках его глаз собрались тоненькие морщинки. Он снял бейсболку и провел рукой по растрепанным светлым волосам. — В прошлый раз вы запали мне в душу. Я все время думал о вас. И вот сейчас судьба снова свела нас вместе, дала нам еще один шанс.
— Судьба могла бы свести нас и раньше, если бы вы попросили у меня телефон, — не смогла удержаться от язвительного замечания Лотти.
Он рассмеялся.
— А вы у меня тоже телефон не спрашивали.
— Да у меня и возможности не было — вы свистели со скоростью ветра!
— И вы бы попросили? Что ж, здорово, — довольно произнес Себ и добавил: — Мне нравятся женщины, которые твердо знают, чего хотят. Итак, что мы будет делать? Вы голодны?
Экзема. Сочащиеся раны. Желтый гной, вытекающий из трещин на коже…
— Нет, как это ни забавно.
— Понятно. Я тоже. — Он хлопнул Лотти по умопомрачительной попке. — Значит, мы можем обсудить наше новое деловое предприятие за выпивкой. И давайте будем на ты.
— Итак, диета доктора Мюррей, — торжественно объявил Себ. — Она будет круче, чем у Аткинса. Нам понадобится только аудиодиск с одной из знаменитых лекций доктора Мюррей. Как только у сидящего на диете появится чувство голода, ему достаточно будет вставить диск в плейер, и — бац! Приступ рвоты. Как тебе моя идея?
— Великолепно. — Лотти взяла стакан с коктейлем из водки и клюквенного сока, который ей заказал Себ. — Дешево. Просто. Можно назвать ее «Вызываем у вас тошноту».
Себ усмехнулся.
— Думаю, благотворительная организация обязательно захочет иметь свою долю. Благотворители такие эгоистичные. Мы наймем ловкого юриста, который составит договор. Два процента от чистой прибыли отойдет им, а девяносто восемь — нам.
— Мир станет тощим, — обрадованно сказала Лотти, — а мы ужасно богатыми. Всегда мечтала о собственном самолете.
— Мы команда победителей. — Себ чокнулся с ней и оглядел ее с нескрываемым удовлетворением. — Я считаю, что тебе пора рассказать мне кое-что.
Почему он так активен? Заинтригованная, Лотти спросила:
— И что же?
— Ну, для начала, как тебя зовут. И другие существенные детали, — ответил Себ. — Например, где живешь.
— Лотти Карлайл. Хестакомб.
— Замужем?
— Разведена.
— Дети?
— Двое. Девять и семь. — Боже, а вдруг это его оттолкнет?
— И ты?..
— Все еще Лотти Карлайл.
Он улыбнулся.
— Сколько тебе лет?
— Прости, но мне уже шестьдесят три.
— Здорово выглядишь для своих лет. — Себ сполз с высокого стула, поцеловал Лотти руку и одним глотком допил свою водку с клюквенным соком. — Итак, Лотти Карлайл. Вон там стоит бармен, которой мается бездельем. Давай поможем ему и закажем еще по порции?
Глава 36
— Я должна тебе кое-что сказать, — объявила Лотти, когда такси остановилось у «Домика волынщика».
— Да, и что же?
— Ты плохой. — Она пихнула локтем Себастьяна Джилла, сидевшего рядом с ней на заднем сиденье, и посмотрела на часы. — Даже очень плохой. Уже час ночи, и ты последние пять часов плохо влиял на невинную шестидесятитрехлетнюю старушку. Если ты надеешься зайти ко мне и выпить по стаканчику, то сильно ошибаешься.
— Ты жестокая. — Себ сокрушенно покачал головой. — Но я уважаю тебя, потому что ты девственница. Что меня вполне устраивает, если учесть, что такси уже сейчас обойдется мне в пятьдесят фунтов. А мне разрешается выйти из машины и чмокнуть тебя в щечку на прощание, или это будет рассмотрено как переход границы? Пусть мне восемьдесят семь, но я все равно хотел бы выразить свою признательность…
— Разрешается.
Нащупывая дверную ручку, Лотти удивлялась тому, что Себ все еще способен произносить такие длинные слова. За сегодняшний вечер она выпила больше, чем за последний месяц, и голова у нее кружилась, как тарелка на палке у жонглера. Если ей повезет, то голова не отвалится.
Зато какой был вечер! У нее болели бока от смеха. Они с Себом прекрасно провели время, и чем лучше она узнавала его, тем совершеннее он ей казался. Его полное имя было Себастьян Алоизиус Джилл (действительно, довольно странное, но нельзя же предъявлять человеку претензии в связи с его вторым именем). Ему исполнилось тридцать два, но по неправильной дате рождения, которую по ошибке проставил в правах какой-то нерадивый чиновник, ему было восемьдесят семь. Он жил в Кингстон-Эше, на полпути между Челтнемом и Тетбери, и, как и Лотти, уже около двух лет был в разводе. Но лучшим из всего было то, что у него имелась восьмилетняя дочь Майя. Это означало, что он умеет общаться с детьми, и уменьшало вероятность того, что он в отличие от некоторых может сделать или ляпнуть что-то не то в их обществе.
Гм, похоже, она слегка увлеклась, углубившись в мечты о совместных увеселительных мероприятиях и идиллических пикниках на берегу. Ведь она знакома с Себом всего пять часов. Зато начало их знакомства было очень многообещающим.
— Тебе помочь, радость моя? — Таксист прикурил сигарету, пока Лотти выбиралась с заднего сиденья. Теперь она застыла перед калиткой. — Ты уверена, что это твой дом?
Интересно, он что, решил, что она совсем никакая?
— Я в порядке, в полном порядке. — Лотти принялась рыться в сумочке. — Просто ищу — ой.
— Слона? Губную помаду? Дробовик? — услужливо подсказал Себ. — Бисквиты «Джаффа»? Помоги нам отгадать — скажи, сколько букв.
— Проклятые ключи от дома, — простонала Лотти, падая на колени и ощупывая землю вокруг себя.
— Ясно, двадцать букв. Они всегда пропадают в нужный момент. — Себ тоже вылез из машины и присоединился к ней. — Где ты их выронила?
— Если б я знала, я бы нашла их, правда? — Хихикнув, когда его рука нащупала ее лодыжку, Лотти пояснила: — Кольцо зацепилось за что-то в сумке, я дернула, и ключи вылетели из руки.
Себ сказал:
— Ненавижу такие случайности.
— Ладно, соберись. Это важно. Они могут быть на проезжей части, на тротуаре, или в саду, или… или… где угодно.
— А если позвонить в дверь? — предложил Себ. — Дворецкий тебя впустит?
— К сожалению, именно сегодня у дворецкого выходной. Фонарь был бы очень кстати. — Лотти вздрогнула, когда ее рука наткнулась на улитку. — У меня есть фонарь в кухне.
— Чертовы дворецкие, их никогда нет на месте, когда они так нужны. — Поднявшись с колен, Себ
