брезгливости.
«Иногда мне кажется, что ты не мой сын», — сказал отец однажды. Всего однажды, но Ян запомнил эти слова. Они всегда звучали в его голове.
Тогда мальчик не смог ответить отцу, но сейчас он знал ответ.
— Я другой. Я тоже сильный, просто другой, — прошептал Ян.
Он медленно провел рукой по неровной штукатурке, возвращаясь в текущий миг, и вдруг понял, что уже не один.
Девушка шагнула из тьмы и остановилась прямо напротив него.
С минуту они неподвижно стояли друг напротив друга, как противники перед опасным поединком.
— Зачем все это? Чего ты хочешь? — спросила она, сжав рукой плечо Яна.
Ее рука оказалась неожиданно сильной и действительно, как и отмечал Северин, пахла розами.
Ян вздохнул.
— О чем ты, Маша? Я тебя не понимаю.
— Чего ты добиваешься? На чьей ты стороне? — настойчиво повторила она, встряхнув его.
— Ого! — Ян потер плечо. — Я, конечно, знаю, что неотразим, но, честно говоря, девушка впервые пытается добиться меня силой!..
— Ты… — Мария вдруг замолчала.
Неподалеку послышалось шуршание чьих-то шагов.
— Ян? Ты здесь? — окликнул его Сашин голос.
— Здесь! — подтвердил он, злорадно косясь на дознавательницу и жалея, что не может разглядеть в темноте разочарование на ее прекрасном лице.
Рука, сжимавшая плечо, разжалась. Маша исчезла так бесшумно, словно ее и не было.
— Ты вовремя, — усмехнулся Ян навстречу Александре.
Но та не обратила на эти слова внимания, девушка выглядела очень серьезной и сосредоточенной.
— Ян, я хотела с тобой поговорить, — сказала она, пытаясь в темноте все же вглядеться в его глаза. — Мне не нравятся твои отношения с Глебом. Между вами словно кошка пробежала.
Ага, вот именно. Рыжая кошка, так ее и можно назвать. Забавно.
— Я, конечно, сейчас скажу, что это — мое дело, — Ян отломил от куста веточку и принялся вертеть ее в руках. — А ты ответишь, что нет, потому что отношения в коллективе влияют на выполнение нашей миссии и все такое прочее.
Саша молчала.
— Почему ты такая правильная? Тебе не кажется, что пора уже сбросить эту оболочку и стать настоящей? Вспомни, какой ты была до того, как с твоей семьей случилось несчастье! — Теперь Ян наступал на нее, а она бессильно пятилась.
— Не знаю… Я стала другой, — голос Александры был едва слышим.
— Глупости! Просто позволь себе оттаять! — Он поймал ее тонкие пальцы, удивившись, какие они холодные.
— Я… я лучше пойду! — девушка отстранилась и вырвала руку.
Это не способ решать проблемы, но Яну вдруг стало безумно ее жалко. Она все еще корит себя за старую вину. Никто не накажет человека страшнее, чем накажет себя он сам.
— Саша, — негромко окликнул девушку Ян. — Я не хочу давить на тебя, у тебя есть время. Но, пожалуйста, подумай и прими себя такой, какая ты есть! Очень прошу! А с Глебом у нас все уладится, не волнуйся, мы оба слишком умны, чтобы натворить непоправимых дел.
Кажется, она кивнула, но утверждать это Ян не мог — уж слишком легко ошибиться в темноте.
Затем послышались легкие шаги. Александра ушла.
Глава 3
И снова девушка
— И ты считаешь, Яну можно доверять? — Глеб, нахмурившись, смотрел на Сашу.
Они собрались вчетвером в тесной комнате Глеба и Северина, чтобы еще раз обсудить дальнейшие планы.
— Я считаю, он не способен на предательство, — ответила девушка, не отводя взгляда.
Они сидели на узких, почти казарменного типа, кроватях друг напротив друга: девочки отдельно, мальчики отдельно.
— Это потому, что он тебя спас? — снова спросил Глеб.
Девушка поежилась. Глеб не мог знать, что именно она видела, когда находилась между жизнью и смертью, но эти воспоминания мгновенно изменили ее лицо, разом заострив черты, подернув взгляд отчаяньем и безнадежностью. Видимо, это было по-настоящему страшно.
— И поэтому тоже. — Александра зябко обхватила свои плечи руками, словно ей вдруг стало очень холодно.
— Да ладно! Ты просто к нему придираешься! — тут же выдала Дина. Она сидела на кровати, подобрав под себя ноги, и накручивала на палец кончик косички. — Потому что тебе не нравится его имидж!
— Погодите, — произнес Северин, и все посмотрели на него: обычно он говорил очень редко. — Мне, вы знаете, тоже не очень симпатичен Ян. Но надо разобраться в ситуации. Парень вытащил нас из Китежа, спас Сашу. В общем, я тоже не уверен, что предатель именно он. То, что у Яна паршивый характер, еще не означает, что он способен на любые подлости.
— Но предатель есть, я уверен в этом! — Глеб поднялся и сделал несколько шагов по комнате. — Так кто же это?
— Может быть, я? — Динка, засунув кончик косы в рот, с любопытством смотрела на Глеба.
— Болтушка! — Парень легко потрепал ее по затылку. — Вот что я думаю, а если устроить Яну что-то вроде проверки?
— Тогда можете устраивать проверку и мне! — Саша тоже встала, ее обычно бледные щеки чуть заметно порозовели.
Глеб развел руками, демонстрируя собственное бессилие при подобном поведении коллектива, и, повернувшись к девушке спиной, подошел к окну.
— А в башенке Брюса и вправду горит свет! — вдруг произнес он удивленно.
Ребята бросились к окну. В темноте ночи был отчетливо виден неяркий, какой-то тревожный свет в крохотной башенке закрытого и полузаброшенного ныне дома Якова Брюса.
Утром Глеб обошел старый дом, внимательно оглядывая его. Обе двери — передняя и задняя — были заперты на совсем простенький замок, да и окна открыть не представляло проблемы. В башню мог забраться абсолютно любой — начиная от увлеченной историей девушки Маши (у которой наверняка и ключи имелись) и заканчивая любопытным отдыхающим. Однако отчего-то воспоминание об огоньке тревожило. Пожалуй, так же сильно, как неразрешенная ситуация с Яном. Впервые в их группе наметился конфликт, причем внес его этот малосимпатичный ершистый парень.
Глеб задумчиво провел рукой по шершавой поверхности стены и вдруг увидел стоящего в дверях высокого худого старика с длинными седыми волосами. Одежда у старика была в беспорядке, а глаза блуждали, словно у безумца.
Дом, перед которым стоял Глеб, выглядел теперь несколько иначе. Изменилась и дверь, и тональность стен, а на крыльце теперь стояли высокие мраморные вазы в псевдогреческом стиле.
— Я понял, — шептал старец, — теперь я знаю формулу! Это же так просто! Qui cherche trouve! [8]
Взгляд пронзительных, неожиданно молодых и пытливых глаз остановился на Глебе. Старик протянул
