приставить мне нож к горлу и потребовать, чтобы ты положила арбалет, ты бы этого не сделала?
– Чтобы они прикончили нас обоих? Конечно же, нет.
– Умница! – искренне похвалил я.
Мы, наконец, подошли к ожидавшему нас в укромном месте между холмами графскому коню. Должно быть, его необычная масть сыграла свою роль в нападении троицы – они издали поняли, чья это лошадь… Но, умчав от них Эвьет, он полностью искупил свою невольную 'вину'.
– Почему ты ускакала на нем, а не на Верном? – спросил я.
– Каждый миг был дорог, а он стоял ближе… Ну и потом, Верный – твой конь, – смущенно спохватилась она.
– Не стесняйся, – рассмеялся я. – Когда речь идет о спасении жизни, вопросы собственности отходят на второй план. Хорошо, что Быстрый не подвел, но на будущее запомни – уходить от погони лучше на знакомом коне.
– Его зовут Быстрый? Он оправдывает это имя.
– Ты, пока скакала, а потом подбиралась к этим парням, не заметила в окрестностях хорошего места для ночлега? Думаю, возвращаться на их стоянку было бы неблагоразумно.
– Да, я видела грот в склоне одного из холмов. Если внутри достаточно сухо…
– Сейчас, по-моему, везде достаточно сухо.
Грот оказался полостью в каменном теле холма – стало быть, в нем можно было ночевать, не опасаясь быть заваленными песком; в то же время пол был песчаным и мягким. Правда, в глубину грот был от силы ярда три, а в высоту не достигал и двух, так что коней пришлось оставить снаружи; я надеялся, что по крайней мере Верный, если что, подаст голос. Но за ночь нас никто не потревожил – ни солдаты разбитого войска, ни мародеры, ни, разумеется, призраки убитых.
Утром я проснулся поздно – Эвелина призналась, что ждала меня часа два, но не будила, помня о моей травме – и по-прежнему чувствовал себя плохо, что меня нимало не удивило. По-хорошему, после такого удара по голове надо отлеживаться по меньшей мере дней пять, а то и все десять. Но не в этой же норе, в самом деле. Надо отыскать какой-нибудь приличный постоялый двор – будем надеяться, что такие в округе еще остались… Нехотя выбравшись на солнце, я почувствовал, что яркий свет мне неприятен, но все же достал и развернул злополучную депешу. Угловатые вычурные буквы, нестерпимо резкие на залитом солнцем пергаменте, прыгали перед глазами и с трудом соглашались складываться в слова. Промучившись с минуту и чувствуя, как усиливается головная боль, я протянул листок Эвьет и попросил ее прочитать вслух.
– 'Сим предписываю верному моему графу Рануару прибыть с войском…' Что это, Дольф?
Ах, да. Она же не присутствовала при обнаружении депеши, а я накануне ничего ей не рассказал. Пришлось сделать это сейчас.
– Выходит, мы и в самом деле убили гонца, везшего важное послание? – помрачнела Эвьет.
– Ну, если тебе от этого будет легче, не мы, а я. Но он сам был виноват. В любом случае, теперь это уже не изменишь. Читай дальше.
После того, как Эвелина закончила чтение, я почувствовал, что последние части головоломки встали на место.
– Ну что ж, – резюмировал я, – конечно, это не доклад штабного аналитика, а приказ командующего подчиненному, так что кое-что приходится додумывать. Но в целом, очевидно, события развивались так. После разгрома грифонцев на юге все, в том числе и Ришард, и я, как ты помнишь, ожидали, что Карл стянет все свои силы на своих родовых землях. Полагаю, что и донесения разведки подтверждали, что грифонцы действуют именно так. Ришард на тот момент располагал численным перевесом по общей численности отмобилизованных войск, но они были разбросаны на довольно большом пространстве: главная армия стояла на севере, примерно на долготе Ра-де-Ро, сводные юго-восточные силы собирались под командованием Рануара возле Нуаррота, и западнее этих двух группировок по долготе, а по широте где-то между ними оставались еще части, устроившие засаду южной армии Грифона и создававшие иллюзию концентрации йорлингистских сил в Плерансе, а затем соединившиеся для разорения Лемьежа и окрестностей. Изначальный план Ришарда предусматривал, что все эти части подтянутся к основным силам, а затем объединенное войско обрушится на сидящего в глухой обороне Карла. В соответствии с этим заранее просчитанным планом Рануар и выступил на северо-запад; видимо, он должен был присоединиться к основной армии Ришарда в ходе ее движения на запад. Поскольку рануарцам, движущимся с юга по диагонали, пришлось бы пройти существенно больший путь до точки встречи, чем идущей на запад главной армии, та должна была тронуться с места позже, когда граф был бы давно на марше… Однако Карл понимал, чем грозит ему весь этот расклад. Сражение в чистом поле против объединенных войск Льва он, скорее всего, проигрывал, а, загнав его войска за стены крепостей, Ришард, и без того получивший уже фактический контроль над наиболее плодородными землями юга, обретал возможность взять врага измором. Поэтому Карл решился на отчаянный шаг: любой ценой, даже и ценой открытия противнику прямой дороги на Греффенваль, не допустить соединения львиных армий и разбить их поодиночке. Его сводное войско все еще было сильнее, чем любая из них в отдельности. План был таков: сначала покончить с более слабыми западной и южной армиями, ударив им во фланг, пока они идут на соединение с основной группировкой. У Ришарда в таком случае оставалось два варианта. Либо идти на юг и давать генеральное сражение оставшимися силами – и тут уже расклад был бы в пользу Карла, даже с учетом неизбежных в предыдущих боях потерь, которые не могли быть большими: Рануара грифонцы превосходили примерно вчетверо, а 'западников', наверное, вообще раз в десять. Либо идти ускоренным маршем на Греффенваль, пользуясь тем, что остановить его грифонцы уже не успевали. Во втором случае Ришард беспрепятственно вошел бы в лангедаргские земли и взял бы столицу и родовой замок своего врага. Но тем самым он загнал бы себя в мышеловку, ибо теперь уже войска Льва были бы заперты в крепостях, а войска Карла хозяйничали бы снаружи. Причем, учитывая враждебность местного населения и, соответственно, практическую невозможность наладить нормальное снабжение, йорлингистам в такой ситуации пришлось бы еще тяжелее, чем лангедаргцам. Не могу не признать – план был хорош, и мне, честно говоря, стыдно, что я понял его только сейчас. Операция, как мы знаем, проводилась в большом секрете. По всей видимости, теперь уже грифонцы сумели дезинформировать противника не хуже, чем прежде йорлингисты, якобы уведшие войска из Рануарского графства. Силы, на соединение с которыми некогда рвался Шарвиль, изобразили отступление на запад, а затем сделали скрытный маневр к югу и вновь двинулись на восток. И, похоже, главным гарантом секретности должен был стать сам Карл. Ты обратила внимание, что в приказе не говорится о нем самом? Только о 'грифонском войске'. А ведь о том, что его ведет лично верховный главнокомандующий, стоило бы упомянуть – хотя бы потому, что появлялся шанс убить или пленить его… По всей видимости, Карл специально не выехал к своей армии, а остался в Греффенвале, создавая видимость, что он действует по оборонительному плану.
– Да, – подтвердила Эвьет.
– Что 'да'? – удивился я. – Ты знала, что его нет с войском?
– Ну… я согласна с твоими выводами, – ответила баронесса, но это неуверенное 'ну' после уверенного 'да' мне совсем не понравилось.
– Эвьет, – я внимательно и требовательно посмотрел ей в глаза, – ты знаешь что-то, чего не знаю я?
– Нет, Дольф. Честно, – на сей раз никакой неуверенной паузы не было, и взгляда она не отводила. А затем, демонстрируя точность формулировок, с улыбкой прибавила: – Если, конечно, мы говорим о Карле и его армии, а не о том, какого цвета было любимое платье Женевьевы.
Я не сомневался, что она говорит правду, и все же странным каким-то было это 'да', словно о давно известном факте – а ведь недавно именно она сделала вывод, что войско возглавляет лично Карл… Ладно. Этак я скоро самого себя невесть в чем подозревать начну.
– При подходе вражеских войск он бы, конечно, успел покинуть замок, – продолжил я, не став интересоваться цветами платьев. – Но шпионы Ришарда тоже не дремали. Скрыть перемещение такой большой армии трудно. На вражеской территории еще можно вырезать всех свидетелей, но на своей собственной даже Карл не мог себе такого позволить. Узнав, что войско Грифона переместилось к югу и движется на восток, Ришарду – или его советникам – пришлось срочно менять план. Вместо того, чтобы спокойно ждать, пока остальные подтянутся на север, он вынужден был выступить навстречу своим
