действительно так сейчас чувствовал. Без гнева.
– Не ты, а я опозорила тебя, чужак! Слышишь?
Да, она опозорила его. Всепрощение – это отличная философия, пока вам не измажут экскрементами лицо. Олегу и сейчас хотелось, как минимум, отвернуть Салль голову, выбить дурь. Показать, что значит распускать язык и руки в присутствии человека со звезд, указать дикарке на ее место.
– Спасибо, – повторил он.
Смирять себя, подавляя гнев, было ох как тяжко.
– Благодаришь меня? Почему? За что? – Салль рассмеялась. – А если я ударю тебя? Буду бить тебя ногами, плевать в лицо, мазать экскрементами твои глаза, проклинать твое племя? Набью полный рот? Ты все равно скажешь спасибо? Да? Говори. Скажешь спасибо! Проглотишь?! Слизняк! Тряпка!
Олег не знал, как бы он поступил. Рука космодесантника легла на рукоять бластера, это значило, что Баталов растерялся. Величайший ум эпохи Крэмберг и тот бы встал в тупик. Надо же, во что вылился невинный момент купания, даже хищник убежал.
– Ты сильней меня, большой, здоровый! Ты можешь заставить меня молчать. Что же ты? – Нет, она решила довести его до белого каления за свой поруганный затылок. – Ударь меня! Ну! Не можешь? Вы прилетели, но вы бессильны! Сильные без силы! Крэкк в сто раз храбрее тебя! Трус! Ни одна женщина не пойдет с тобой! Улети ты хоть за край звезд! От тебя воняет!
«Спасибо», – смирял себя Олег.
Его палец машинально опустил планку предохранителя бластера, фиксирующий зубец с щелчком встал в гнездо. На плазменном накопителе загорелся «зеленый»: допуск разрешен.
Олег остолбенел. Допуск разрешен!
То, над чем Баталов бился часами… Он не просто сбросил две-три сотых агрессора. Агрмометр показывал невероятные 0,62 Ag!
– Милая ты моя! Ты сама не знаешь, что ты сделала! – Глаза космодесантника загорелись, он затанцевал на месте. – Вернула! Молодчина! Умница! – Олег в возбуждении размахивал бластером перед ошалевшей, совершенно сбитой с толку Салль, несказанно счастливый. – Какая же ты молодец!
Глава 7
Крикк
Баталова разбудил рык. В сером свете утра между кустов возникла большая голова крадущегося тигра. Хищник подобрал широкие лапы, способные с одного удара переломить хребет лошади, и приготовился к прыжку. Вскочившая на ноги Салль присела, выставив перед собой лук и натянув тетиву, бледная, как полотно.
Остановить примитивной стрелой зверя массой в четверть тонны было невозможно. Все, что могла девушка, это выбить тигру глаз, что совсем не просто, когда хищник в прыжке.
Вытянув вперед руку с бластером, Олег спокойно, даже с некоторой ленцой, срезал толстую ветку у тигра над головой. Падая, ветка вспыхнула, огрела непрошеного гостя по спине. С опаленной гривой хищник бросился прочь.
Ветка горела на земле, с треском поднимались языки пламени. В глазах дикарки страх сменился восхищением.
– Вскипяти воду. – Убрав бластер в кобуру, Баталов потянулся. – И набери плодов.
Салль повиновалась.
Они завтракали молча. Девушка чистила плоды, складывая их на лист папоротника перед Олегом, достала, подала Баталову подогретый кусок мяса опоссума. Олег принимал ухаживание полуголой дикарки как должное. Пусть составители правил обращения с коренным населением диких планет заткнутся, только что он, Баталов, спас девушке жизнь.
– Салль не хотела обижать тебя, человек со звезд. – Взгляд у дикарки был настороженный, и вдруг она широко улыбнулась. – Салль никому не скажет. Ну, и Эсэс пусть молчит.
Баталов коротко кивнул, что означало, что кавас девушки, она сама… вне подозрений. Ему захотелось ее поцеловать.
– Называй меня Олег, – сказал он, поднимаясь. – И прибери здесь все, женщина.
Салль завернула оставшиеся плоды в листья, затем, вооружившись горящей веткой, побежала на реку.
Умываясь на берегу, Баталов с прищуром смотрел на отблески солнца на воде. В утреннем свете стало видно, что берег не то чтобы завален экскрементами, но они тут присутствовали. Некие крупные животные выбрали данное место для водопоя, иначе Баталов не мог объяснить. Инструктор взглянул на кал чуть ли не с благодарностью.
Все в мире служило одному. И, похоже, нечистоты сделали для него, Олега Баталова, неизмеримо больше, чем самый ласковый и лучезарный солнечный свет.
Здесь главное было сказать: «спасибо».
Космодесантник вспомнил обращение Крэмберга к гражданам Федерации сразу после покушения на него. Террористы чуть не сожгли ученого, а он, лежа в палате, с обезображенным ожогами лицом, призывал людей оставить боевиков в живых. Создатель ДОКа не просто ратовал за продление моратория на смертную казнь, он благодарил террористов за покушение. Именно был благодарен, сказал «спасибо».
Сейчас Баталов понимал это «спасибо» Крэмберга. Его собственное возмущение: «Они же хотели отнять жизнь, как можно за это благодарить?», казалось теперь поверхностным. Узнав о покушении, сам Баталов, прежде всего, хотел карать, впрочем, как и миллиарды, населяющие планеты Федерации. Миллиарды желали одного: возмездия! Но Крэмберг сказал «спасибо» и собственным примером сбросил всеобщую агрессию.
Тихая улыбка тронула губы Баталова. Ему посчастливилось жить в одно время с величайшей фигурой в истории человечества. Олега в который уже раз поразил масштаб личности создателя ДОКа. Великий оставался великим во всем.
Олег и Салль шли без привала уже несколько часов. Временами останавливаясь, чтобы глотнуть в лесной духоте воды.
Между деревьями возник просвет.
– Чувствуешь? – Баталов втянул носом воздух.
Ветер донес до них запах гари, смешанный со сладковатым тяжелым духом горелого мяса. Если ты воевал, то подобный смрадный душок уже ни с чем не спутаешь. Салль проскользнула вперед, Баталов услышал, как девушка вскрикнула.
Выйдя на открытое пространство, Олег увидел сожженную деревню. Перед ним тлели остатки стен крайней хижины. Посреди поселения лежали тела, в основном женщин и детей. Трупы обгорели, но несильно, почерневшая кожа полопалась, обнажая розовые раны, которые облепили мухи. Тяжелый удушливый смрад шел волной.
Женщин и детей поливали огнем уже бездыханных, после того, как убили и скальпировали. Видимо, для устрашения. Между пепелищ лежало несколько мертвых мужчин – ни одного пореза, ссадины, синяка на телах, только окровавленные лбы, лишенные волос головы. Все воины остались при оружии, они словно рухнули там, где стояли. Микроволновая пушка убила их бесшумно: рассеянный разряд с борта снижающегося флаера, и дело сделано. Избиение завершили перебитые бластеры. Поселение высоколобых вырезали. Это не была деревня Крэкка и Салль, но здесь жили их соплеменники.
Баталов вспомнил массивный полуавтоматический микроволновой карабин Джо. Боевик, предлагавший матери выбрать, кого из сыновей она отдаст на убийство. Похоже, напавшие на деревню были вооружены такими же карабинами.
– Это сделали нелюди, они не могут называться людьми. – Баталов смотрел на трупы. По щекам Салль лились слезы, она сдерживалась из последних сил, чтобы не закричать. – Пошли отсюда.
Закрывая нос ладонью, Салль плакала. Оказавшись в лесу, девушка упала на колени, завыла, уткнувшись лбом в траву. Дикарка выла протяжно и страшно, Баталов видел всякое, но сейчас его самого трясло.
– Салль, мы должны быстрее найти Крэкка, – сказал он. – Эти люди с Земли, но они преступники. Если их не остановить, они продолжат убивать. Мне нужен Крэкк!
Зло существовало, непримиримое, конкретное. Зло имело имена и фамилии. Посреди мертвой,
