дышащей горячим смрадом деревни зло смеялось, глядя на Олега поверх скальпированных голов, почерневших мертвых лиц. Зло было вооружено, и оно стремилось захватить оружие еще большей силы. Тигров космоса нужно было остановить или уничтожить, смести с лица земли, чтобы и праха не осталось.
Крэмберг хотел, чтобы террористов оставили в живых? Хорошо, они получат пожизненное, но при сопротивлении будут немедленно уничтожены.
– Дух, который служит железной голове, очень могущественный, он подчиняет себе летающую гору, – произнес Баталов, поднимая Салль на ноги. – Если люди из племени Фармы доберутся до Крэкка раньше нас, они скальпируют и сожгут все деревни на Крикке.
Салль кивнула, она видела злополучный шлем в действии. На ее глазах стальная громада над джунглями атаковала ее деревню: скала посреди джунглей с грохотом потонула в огне, а ударная волна смела хижины. Саму Салль сбило тогда с ног.
– Ты правда сможешь укротить железную голову? – Во взоре дикарки сквозили растерянность, мольба, неподвижная глубокая ненависть к землянам. Казалось, она видела чужака насквозь. Трупы в деревне, десятки тел. Их бы не было, не появись на Крикке пришельцы. – Ты сможешь, Олег?
– Теперь да, – сказал Баталов. – После того как ты вернула мне силу, я остановлю их, не сомневайся.
До рыжих болот и станции археологов оставалось совсем немного.
Рыжие болота, видимо, были непроходимой топью только до появления на Крикке землян. Перед Баталовым лежала ровная, как стол, очищенная от джунглей поверхность – территория Центра имплантации. Расчерченная посадочная полоса для флаеров и десантных ботов местами вздулась, вздыбилась кусками армированного пенобетона. В воронках от снарядов скапливалась вода. Вот и все болото.
Олег понял, что Центр брали штурмом. Металлическое ограждение уцелело местами, как и привезенные с Земли эвкалипты. Они росли по всему периметру Центра имплантации, внося свой посильный вклад в осушение болот: эти деревья втягивали корнями воду, словно насосы.
Олег и Салль подползли к остаткам железного ограждения и теперь лежали за стальной мачтой с оплавленной камерой видеорегистратора на конце. Мачта согнулась дугой, накренилась, почти касаясь земли. Металл застыл каплями, брызги затвердели бляшками на разбитом в кашу бетоне. Одну каплю Салль поддела ногтем и засунула за щеку. От удара плазмы сталь плавилась, словно воск.
– Если здесь и были люди, то теперь их нет, – сказал Олег.
Двухэтажные корпуса Центра продолжали радостно белеть, словно новенькие. К пенобетону не приставала никакая грязь, зато четко были видны следы от осколков, черные полосы гари. Из десятков солнечных батарей на крышах уцелели лишь две. Четырехметровая спутниковая антенна-тарелка превратилась в полумесяц. Нападавшие, скорее всего, это были тигры космоса, выбивали федералов с базы не час и не два. В стене прямоугольного строения справа чернел многометровый пролом, оплавленная плоскость радиолокационной станции на крыше повалилась набок.
«Как же они их подпустили так близко?»
Впрочем, боевикам тоже пришлось несладко. Справа, метрах в тридцати от Олега, замер допотопный гусеничный бронетранспортер с разбитой кормовой частью. Ствол крупнокалиберного пулемета на командирской башне был срезан лазером. Подручные Фармы усилили «динозавра» танковой броней, навесили мощные противоснарядные пластины. Титан, кевлар, но маневренности у потяжелевшего изделия, видимо, было, как у носорога. Удар лазерной пушки приняла верхняя лобовая плита. Пока сталь испарялась, сидевшие в бронетранспортере успели приблизиться к корпусам метров на пятьдесят, потом они сгорели, если не успели выскочить… Нет, Фарма был сумасшедший, или тигры космоса шли в атаку под кайфом.
Перед гусеницами бронетранспортера лежал экзоскелет с торчащими из него ребрами. Олег разглядел еще одно истлевшее до костей тело в броне – чуть дальше на краю воронки валялся развороченный нагрудник и шлем, в котором белел череп. Судя по интервалу между останками, дальше нападавшие бежали цепью.
– Жди меня здесь, – сказал Олег.
Ясно, что Крэкку на месте побоища делать было нечего, Баталов хотел добраться до экзоскелетов и обыскать ранцы. Сняв бластер с предохранителя, перебежкой он преодолел около десятка метров, залег, спрятался за вздыбленный кусок бетона. Лихо получилось. Если Фарма оставил в Центре людей, Баталов мог украсить пейзаж уже своим черепом. Может, и не стоило так рисковать ради пары аккумуляторов для Пушка, но Олег знал, что вскоре ему придется много стрелять, а потому пополз вперед.
Плоскости солнечных батарей на левом крыле центрального корпуса были почти нетронуты, значит, молекулярный репликатор, водовод и прочая система жизнеобеспечения худо-бедно работали. Пара стрелков могла запросто засесть на крыше.
Баталов прополз до воронки впереди, сполз в нее. Приподнявшись, посмотрел на здания Центра повнимательней. А вот это сюрприз. Как он этого сразу не заметил? По всему периметру основания здания с брешью шел характерный надлом. С черной обожженной дырой в стене все было ясно – это был всего лишь кумулятивный или бронебойный снаряд. От снарядов, мин, лазера стены рушатся, испаряются, горят, но не подламываются у основания, а здание сначала пробили, и уже потом оно подломилось. Как пить дать, сработал охранный гравидеструктор, теперь Баталов в этом не сомневался. Гравиохранник могли установить в Центре лишь в одном случае: для защиты мини-арсенала.
Центр имплантации на Крикке построили по типовому, а не «усиленному» проекту. «Усиление», то есть арсеналы, ввели лет пять назад – огнестрельное, лучевое оружие, плазма, вплоть до аннигиляторов, различная броня. Центр на Крикке был типовой, значит, склада с оружием в нем не полагалось, правда, в виде исключения здесь могли разместить мини-арсенал.
«Кретин! Идиот. Забыл, где ты находишься! – обругал себя Баталов. – Это Крикк, а не планетарная лечебница, вот и поставили на типовик минималку. Иначе, зачем Фарме было его штурмовать? Вон, даже танк приволокли».
Перебив федералов, подручные Зимина пытались взломать арсенал, но там их встретил гравиохранник, здание и подломилось.
Да, арсенал. Работу измененного вектора гравитации в узком силовом луче ни с чем не спутаешь. Страшная вещь. Многократными перегрузками можно разрушить не только пенобетон, но и любой материал, с любым запасом прочности, дело только во времени. Вывод обрадовал и огорчил одновременно. Перед Баталовым открывалась блестящая перспектива вооружиться под завязку, с другой стороны, он понимал, что двумя стрелками на крыше здесь не обойдется. Фарма наверняка оставил на базе больше людей, охранять «оружие Крэмберга». Что бы сделал на его месте он, Баталов? Заминировал бы склад к чертовой матери. Ну, и снайпер, конечно, пять-шесть стрелков в придачу…
И еще весомый минус: мини-арсенал полон, но корпус над ним мог рухнуть в любой момент. Приближаться к строению и то было очень опасно, не то что заходить туда.
– Что ты увидел? Крэкк там? – В воронку к космодесантнику скользнула Салль. – Где твои соплеменники?
Олег не слышал ни единого звука приближения дикарки. Ни шороха, ни хруста камней, ничего. Как чертовке удавалось так бесшумно передвигаться? Родные джунгли остались позади, бетонированное кладбище с вкраплениями техники, а она ползает лучше спецназовца.
– Не высовывайся! Убери башку! Зачем полезла?
Притащила с собой лук, дура. Стрелы. Сказал же: сидеть у сторожевой мачты.
– Крэкка забрали духи? Почему ты молчишь?
– Я думаю.
«В отличие от тебя».
Приподнявшись, Баталов смотрел на крыши внутреннего лабораторного блока, оценивая степень оснащенности врага. По наклону радара можно было предположить, что стальные перекрытия пробиты сброшенной с флаера управляемой авиабомбой. Либо сработала ракета «воздух – поверхность».
Неплохо. В арсенале Фармы был не только бронетранспортер.
«Авиабомба», – Олег понял, что определило исход противостояния.
