пристрелить его не может!
— Почему не может? — удивился гость. — Я не всю жизнь ношу монашеское одеяние. И плащ с крестом на спине заслужил по праву! Арбалет в руках держать умею. Ставлю бочку пива!
Участь разбойника, таскавшего цыплят из курятника и не раз предвещавшего монастырю и его обитательницам беду, была решена!
Короткая стрела, пушенная из страшного метательного инструмента, оборвала жизнь черного ворона на лету. На прощание он успел каркнуть в последний раз, предвещая несчастье своему убийце.
Пиво отец Гай распил вместе с монашками во время вечерней трапезы.
Эх, лучше бы ты этого не делал! думал Инкуб, не решаясь приблизиться к монастырю! За своего любимого ворона я тебе отмщу!
Как известно, Инкуб, враг рода человеческого слов на ветер не бросал.
— А это что за цветок? — спросил он матушку-настоятельницу, показав на Катрину, грустную молодую монашку.
— Это Катрина, — ответила та. — Второй год в монастыре живет. К сожалению, она страдает черной меланхолией, и мне никак не удается ее вылечить.
— Ну, так и в этом я могу помочь! — отец Гай посмотрел на девушку. — Мой метод стар, прост и очень эффективен.
— А лекарства очень дорогие? — поинтересовалась матушка Изольда. — Наш монастырь не богат, хотя знавал и лучшие времена! Авраам, наш аптекарь, совсем совесть потерял, такие цены заламывает…
— Думаю, ваша обитель не разорится! Это старинное и очень дешевое средство было разработано язычниками в Египте за три тысячи лет до прихода Спасителя! Завтра в полдень начнем лечение. Мне понадобится одна помощница и кое-какие приготовления. И еще, всем надо помолиться о хорошей погоде! Солнышко нам поможет.
Утром монашки выстроились в круг на монастырском дворе, чтобы своими молитвами помочь отцу Гаю в лечении Катрины, а заодно и оценить врачебные таланты гостя. Погода стояла отличная, как раз для того, чтобы заняться лечением на свежем воздухе. Свежий ветерок разогнал облака, и на монастырь светило солнце.
Катрина стояла посереди круга, опустив глаза. «Пусть делают со мной все, что хотят, — решила она — мне все равно!»
— Сними с себя все монашеское одеяние! — приказал отец Гай.
Против воли у Катрины стало чаще биться сердце. «Мне, и раздеваться при всех, мужчина увидит меня!» — подумала она, но тут же покорилась.
Еще год назад никакая сила не заставила бы ее раздеваться перед мужчиной, но сейчас душа была сломлена.
«Вот это красота живет здесь, в монастыре. — подумал отец Гай, увидев юное тело, теперь уже не прикрытое бесформенным одеянием. — Такую бы, да ко мне в постельку! Насколько я успел узнать местные нравы, больших проблем у меня с этим не будет!»
Катрина посмотрела на святого отца, и все же скромность победила меланхолию: она прикрыла руками грудь и низ живота.
— Садись на корточки, — приказал отец Гай, и встал позади пациентки. — Всем молиться! — добавил он, и сделал знак Линде.
Та уже приготовила несколько ведер свежей колодезной воды.
Молитвы сестер прервал отчаянный визг девушки. Холодный поток пролился на голову, сразу придав красок всему окружающему миру.
— Ой! — взвизгнула она и подпрыгнула как зайчик на месте, но отец Гай ударил ее ногой под колено, она упала и получила второй ушат.
Визг Катрины был слышен за монастырскими стенами. Монашки, прервав молитвы, шушукались и краснели от удовольствия. Холодная вода оказалась куда круче розог! Способ оказался весьма эффективным, но отец Гай привык доводить лечение до конца.
— Не надо! — только и успела вскрикнуть Катрина перед тем, как Линда вылила не нее третий ушат.
Меланхолию как рукой сняло: когда отец Гай растирал ее грубой льняной тканью, она вела себя как обычная девушка, которая против воли должна была показать свое тело мужчине и дать себя бесстыдно ощупать.
— Не надо! Не трогайте меня! — кричала Катрина, но отец Гай не слушал ее и растирал тканью, не пропуская ни кусочка.
«Как он смеет, — тело Катрины раскраснелось как после бани, — так нельзя!»
Безразличие после холодного купания сменилось негодованием, унижением от собственного бессилия дать отпор и стыдом от бесстыдства врача: отец Гай пролез везде, даже в местечко между ног, не говоря уже о грудях и попке.
«До чего же хороша эта девочка, мокрые рыжие волосы, веснушки и горящие ненавистью голубые глаза, в которых светится ужас, смешанный с покорной обреченностью! Она будет моей!»
После удачной охоты на черного ворона и исцеления молоденькой монашки отец Гай решил купить Катрину у матушки настоятельницы для ночных удовольствий.
«Нет ничего лучше постоянного дарителя! — думала матушка Изольда, из женского любопытства перерывшая багаж гостя в тот момент, пока тот охотился, — я с удовольствием вложила бы деньги в устройство лаборатории, чтобы превращать свинец в золото, не говоря уже о том, чтобы подложить под него любую из сестер!» Перед ужином отец Гай сказал матушке Изольде, что для закрепления эффекта Катрине лучше всего переселиться в его келью.
— Ну, это нельзя! — матушка сделала вид, что категорически возражает.
На самом деле она была готова на все, лишь бы задержать отца Гая в монастыре подольше: ведь тогда монетки из кошельков гостя перекочуют к монашкам.
— Лечение может затянуться! — отец Гай стал выкладывать на стол французские золотые монеты. — Ну, в интересах здоровья Катрины, и всех сестер, надо купить французского вина, голландского сыра, английской ветчины и шотландского виски — вот тогда монашки меланхолии предаваться не будут!
Глаза матушки-настоятельницы светились алчностью. Даже в мечтах она не думала выручить за девушку столько денег сразу.
— Думаю, наши совместные всенощные бдения пойдут девушке только на пользу! — отец Гай перекрестился и подлил матушке настоятельнице пива.
Разумеется, все проблемы были улажены. Оставалось только подготовить Катрину к нелегкому испытанию: первой ночи с мужчиной. Для этого матушка уединилась с Катриной в келье и для начала сама попользовалась ее телом. «Что-то матушка сегодня больно ласковая, — думала Катрина, покорно раздвигая ножки, — не к добру каркал ворон перед смертью!»
— Сегодня после вечерней молитвы ты придешь к отцу Гаю, — строго сказала матушка девушке, распластав ее на широкой кровати. — Вы вдвоем будете всю ночь молиться о спасении твоей души! — с этими словами она разложила девушку на своей кровати, заставила согнуть ноги в коленях и широко развести их в стороны.
— А сейчас мы проведем маленькую операцию! — матушка положила на стол огромный острый нож и лимон.
От этих жутких приготовлений у Катрины заныло под ложечкой. «Неужели она меня зарежет? — мелькнула мысль. — А зачем же тогда лимон?»
Матушка засунула во влагалище три своих пальца, пошерудила ими там и удовлетворенно хмыкнула.
— Смотри и запоминай, в другой раз будешь делать сама! — матушка разрезала лимон поперек, выкроив круглую дольку, и, к великому ужасу Катрины ввела ее в самую глубину![165]
— Ой, зачем? — Катрина захотела свести ноги, но матушка не позволила ей этого сделать.
— Когда мужчины хотят нас, грешниц, то думают только о себе, — матушка осталась довольна
