В тени корпуса катера я перевел дух – здесь меня заметить не могли. Отдохнув несколько минут, я размотал нейлоновые стропы, висевшие на поясе, и прикрепил к ящику с гелигнитом.
Светящиеся стрелки часов на запястье показывали десять минут пятого.
Из раздавленной стеклянной ампулы потекла кислота, мало-помалу разъедая проволочную перемычку. Я вставил детонатор в специальный просвет между шашками – примерно через шесть часов ящик взорвется с мощностью двухсотфунтовой авиабомбы.
Корпус катера оброс бородой скользких длинных водорослей и толстым грубым панцирем из раковин моллюсков. Я оттолкнулся от дна лагуны, проплыл вдоль киля и, не обнаружив ничего более подходящего, привязал ящик к хвостовику руля, на что ушла вся моя нейлоновая веревка, – она выдержит сопротивление воды, даже если катер даст полный вперед. Довольный результатом, я еще раз опустился на дно и, не обремененный взрывчаткой, отправился в обратный путь под водой с гораздо большей скоростью.
На берегу меня ждал Чабби.
– Все в порядке? – негромко спросил он, помогая сбросить кислородный комплект.
– Пока детонатор не сработает.
Я до того устал, что дорога через рощу показалась бесконечной, ноги заплетались и вязли в податливом песке. Прошлой ночью спать пришлось недолго, а с тех пор не удавалось вовсе.
На этот раз мой сон охранял Чабби. В восьмом часу он легонько потряс меня за плечо – уже совсем рассвело. Мы позавтракали консервами из банок, а напоследок я проглотил пригоршню высококалорийных таблеток глюкозы из аварийного комплекта, запив кружкой хлорированной воды.
Вынув из ножен висевший на поясе нож, я метнул его из-под руки в ближайшую пальму. Лезвие вонзилось в ствол, задрожав от силы удара.
– Хвастун! – не сдержался Чабби.
Стараясь казаться спокойным и беззаботным, я подмигнул и развел пустыми руками.
– Все как велели – иду без оружия.
– Готов? Ну, увидимся.
Мы оба встали и, неловко замявшись, смотрели друг на друга. Чабби ни за что не пожелал бы мне удачи – худшего сглаза он не знает.
– Договорились. – Чабби крепко стиснул протянутую руку, повернулся, подобрал карабин и, тяжело ступая, пошел прочь через рощу, ни разу не оглянувшись.
Он скрылся из виду, а я вышел из-за деревьев и остановился у края воды, разглядывая стоящий неподалеку катер, – труп с мачты сняли.
Текли секунды, но часовые меня не замечали. Пришлось поднять руки над головой и громко окликнуть. Мгновенно на борту катера поднялась суета, зазвучали крики команд. Стоя у поручней, Мэнни Резник и Лорна Пейдж таращили глаза на происходящее. Полдюжины моряков набились в вельбот и пошли к берегу.
Едва лодка уткнулась в песок, они высыпали из нее и окружили меня – дула АК-47 уперлись мне в спину и живот. С безразличным видом я развел руки в стороны. Невысокого ранга офицер дотошно обыскал меня и, убедившись, что я безоружен, с силой подтолкнул к вельботу. Какой-то его подчиненный – из самых ретивых – решив, что теперь все можно, попытался прикладом отбить мне почки, но удар пришелся двенадцатью дюймами выше.
Упреждая дальнейшие проявления агрессии, я бодро зашагал к вельботу. Они полезли в него, подгоняя меня автоматными стволами.
Я перелез через борт катера.
– Приятно снова увидеться, Гарри, – недобро оскалился Мэнни Резник.
– Не могу разделить твою радость.
Новый удар между лопаток свалил меня на палубу. От злости я скрипнул зубами, но мысль о Шерри помогла сдержаться.
Капитан Сулейман Дада развалился среди подушек на низкой кушетке. С крючка на переборке свисал китель с галунами и медалями. В промокшей от пота сероватой майке, Дада, несмотря на ранний утренний час, сжимал в правой руке стакан со светло-коричневой жидкостью.
– Никак к нам Гарри Флетчер пожаловал – или, может, Гарри Брюс? – Сулейман заулыбался, словно огромный угольно-черный младенец.
– Сам выбирай. – Мне было не до того. Я слишком хорошо понимал, в какое опасное положение мы с Шерри попали, нервы натянулись до предела, и страх заворочался внутри, как зверь в клетке.
– Мои друзья много чего о тебе рассказывают. – Дада ткнул пальцем в сторону Мэнни и Лорны, которые заявились в каюту следом за мной. – Чудеса, да и только! Не думал, что у тебя такие разносторонние таланты и впечатляющие достижения.
– Спасибо, Сулейман, ты очень любезен, но не будем размениваться на комплименты. Есть дела поважнее – разве не так?
– Правда, Гарри, святая правда.
– Ты поднял со дна тигриный трон, – встрял Мэнни.
Я покачал головой.
– Только часть, остальное пропало. Спасли, что удалось отыскать.
– Могу поверить, – кивнул Мэнни. – Рассказывай,
– Голову тигра, около трехсот фунтов золота…
Сулейман и Мэнни переглянулись.
– Больше ничего? – осведомился Мэнни, и инстинкт подсказал мне, что Шерри, когда ее мучили, выложила все. К этому я был готов и зла не держал.
– Еще контейнер с драгоценными камнями. Их сняли с трона и сложили в железный казначейский сундук.
– А бриллиант – «Великий Могол»? – давил Мэнни.
– У нас, – признался я. Все зашушукались, заулыбались и закивали друг другу. – Но, кроме меня, никто не знает, где он… – Они настороженно умолкли. – Можем договориться, Мэнни. Если хочешь.
– Мы все хотим, Гарри, очень хотим, – ответил за него Сулейман Дада.
Теперь, когда добыча была в двух шагах, между моими врагами возникла напряженность.
– Мне нужна Шерри Норт, – заявил я.
– Шерри Норт? – На мгновение Мэнни изумленно уставился на меня. – А ты глупее, чем я думал, Гарри.
– Никакого интереса девчонка для нас не представляет. – Сулейман отпил из стакана. В нагревшейся каюте остро пахло его потом. – Можешь забирать.
– Понадобятся лодка, топливо и вода, чтобы убраться с острова.
– Разумно, Гарри, очень разумно. – Мэнни улыбнулся, подумав о чем-то забавном.
– Голова тигра останется у меня.
Мэнни и Сулейман громко расхохотались.
– Гарри! Гарри! – увещевал сквозь смех Сулейман.
– Не будь таким жадным, Гарри. – Мэнни уже не смеялся.
– Вы получаете бриллиант и около пятидесяти фунтов прочих драгоценных камней… – Я старался говорить убедительно. Именно так вел бы себя любой в моем положении. – Голова ничто по сравнению с этим. Бриллианту цена миллион, а золотой истукан лишь покроет мои расходы.
– Трудный ты человек, Гарри, – фыркал от смеха Сулейман. – Очень трудный.
– Что же тогда я получу?
– Останешься в живых, и скажи спасибо, – ласково произнес Мэнни с холодным, как у рептилии, взглядом. В его намерениях на мой счет сомневаться не приходилось – стоило указать им дорогу к сокровищу.
– Почему я должен тебе верить? – Я не выходил из образа.
Мэнни безразлично пожал плечами.
– С чего бы тебе нам не доверять? – вмешался Сулейман. – Мы ничего не выиграем, если убьем тебя и твою подружку.
«И ничего не проиграете», – подумал я, но в знак согласия кивнул:
