Может быть, самый известный садист в стране.
— Он похож на страхового агента, — сказал Ноэль.
— Вид у него строгий, — согласился Мигель. — Но он горяч. С заглавной буквы.
Несколько человек остановились между Ноэлем и той парой. Он был уверен, что Мигель врет насчет них. Мужчине определенно не понравилось, что Ноэль смотрит на его женщину. Куда делись Джимми и Чаффи? Ушли. Наверное, танцуют.
— Ты правда никогда не слышал про Эрика Рыжего? — настаивал Мигель.
Мигель Ноэлю не нравился, как не понравился и мерзкий тон, которым был задан вопрос.
— А как же. Его сын, Лейф,[24] открыл остров Ньюфаундленд в одиннадцатом веке.
— Я думал, ты тусовался во Фриско? — продолжал Мигель.
— Немного.
— Я думал, что да. Бадди так говорил. Он говорил, что ты там работал в самом жарком месте. В «Щели». На Шестнадцатой улице. Ты ведь там работал? А? А?
Похоже на ловушку. Думать надо быстро.
— И что? — огрызнулся он в ответ, пытаясь подавить панику.
— Или у тебя там был любовник?
— В некотором роде.
— Ах так! Кто? Как его звали?
— Ты его не знаешь. Он был очень замкнутый. Из университета.
— В смысле, из Беркли, за мостом. Помнишь? — Теперь Мигель настаивал по-настоящему, по- настоящему доставал.
— И кстати, «Щель» вовсе не на Шестнадцатой улице, — рискнул Ноэль.
— Ах так! А где тогда? Кому ты надеешься запудрить мозги, приятель? Не мне, это точно!
Мигель злобно уставился на него. Допрос, угроза напугали Ноэля. Он знал, что дело в Веге, это его работа. Но ему-то от этого не легче. Если «слухи», про которые говорил Лумис, дошли до него не от Мигеля, тот человек, возможно, поблизости. Ноэль знал, что если он сейчас уйдет, отступит, это будет воспринято как признание его поражения, доказательство того, что он подсадная утка.
— Ну? — потребовал Мигель; его искаженное злостью лицо было всего в нескольких дюймах от лица Ноэля. — Ну? Что ты на это скажешь, приятель?
Ноэль медленно облокотился на стойку.
— Я скажу, что «Щель» находится не на Шестнадцатой улице. А ещё я скажу, что ты дерьмом набит под завязку.
Мигель уставился на него, словно не верил своим ушам.
— Я бы сказал, скорее уж «транками», — протянул кто-то совсем рядом.
Это был Малыш Ларри Вайтэл. Он подошел к бару, вставая между ними, положил одну руку Ноэлю на плечо и подмигнул ему.
Зачем он это сделал? Если только… Господи! Не может же Малыш Ларри быть тем прикрытием, которое обещал ему Лумис?
— У тебя есть «красные»? — спросил Мигель совершенно другим тоном.
— Все съел, — сказал Ларри.
Мигель отвернулся и стал спрашивать окружающих, нет ли у них транквилизаторов.
— Хорошо проводишь время? — спросил Ларри, продолжая отчасти держаться за Ноэля и преувеличенно растягивать слова.
— Отлично.
— Ты поосторожней с этим испашкой. Он псих, — прошептал Ларри. — Эй, Мигель! Иди сюда и расскажи Ноэлю, почему тебя зовут Чокнутой Марией.
Если Ларри — прикрытие, что он теперь делает?!
— Эй, Малыш Ларри. Ты знаешь этого парня? — спросил Мигель.
— Конечно, знаю.
— Ага. Ну так, он мне не нравится. Он не нормальный.
— И ты тоже. И я.
— Ты знаешь, о чем я. Не придирайся к словам. С ним что-то не так.
— Ты сколько «секонала» принял? — спросил Ларри.
— Три. Но я всегда пью три, когда иду потанцевать. Ты уверен, что с ним все в порядке? У вас что-то есть?
— Ага. А что? Ревнуешь?
Ноэль почувствовал, как рука мальчишки обвивается вокруг его талии, несильно сжимаясь на ремне. Это должно быть обещанное Лумисом прикрытие.
— Нет, — ответил Мигель, отступая, — наверное, нет.
— Отлично. Почему бы тебе тогда не отвалить, — предложил Ларри, — и не оставить нас в покое?
Мигелю это не понравилось. Но он отошел, разговаривая с какими-то людьми возле стойки и спрашивая, нет ли у них «транков».
— У меня мурашки от этого типа, — признался Ноэль.
— У меня тоже. Нам лучше бы теперь отсюда убраться. — Значит, он был-таки прикрытием от Лумиса!
Ноэль воспринял это, как приказ. Несколько минут спустя они пытались протолкаться сквозь толпу возле гардеробной стойки.
— Эй! Уже уходишь? — окликнул Джимми ДиНадио.
Он заметил Ларри, бросил на Ноэля многозначительный взгляд, потом привлек внимание Рика и кивнул в сторону Ларри и Ноэля.
Пожалуй, это лучшее, что случилось за сегодняшний вечер, подумал Ноэль, этот его уход с лумисовским прикрытием. Они наверняка решат, что они с Ларри едут домой трахаться. Ну и пусть их.
Хотя было уже три часа ночи, складывалось впечатление, что люди все прибывают и прибывают, и все они пытаются сдать куртки и пальто.
— Мы здесь час проторчим, — простонал Ноэль, глядя на толпу у гардероба.
— Дай мне свой номерок, — сказал Ларри. — Я знаю одну из девчонок, я быстро наши вещи достану.
Ноэль сделал, как ему велели, и прислонился к одной из зеркальных арок, наблюдая за толпой вновь прибывших, среди которых была и парочка клиентов «Хватки», поприветствовавших его кивком или короткой фразой. Лумис был прав: прийти сюда сегодня ночью было лучшим способом утвердиться внутри этой группы. Но куда подевался Ларри с куртками?
Ноэль опять прогулялся до края толпы, но так и не смог найти своего маленького приятеля. Когда он снова повернулся к арке, возле которой только что стоял, он с удивлением увидел быстро выходящего Мигеля, за которым следовал кто-то более крупный и смутно знакомый. Но они пропали из виду так быстро, освещение было таким тусклым, а сменяющие друг друга краски так искажали зрение, что он не видел точно, кто это был.
— Ну вот и я, — сказал Ларри и сунул Ноэлю его куртку. Они натянули верхнюю одежду и пошли вниз по наклонному коридору.
— Мне показалось, я видел, как Мигель уходит, — сказал Ноэль. — С каким-то парнем.
— Да? — спросил Ларри с явным неудовольствием. — С кем?
— Я не разглядел.
Снаружи шел сильный дождь; нежданная гроза делала темноту за пределами досягаемости ярких огней клуба ещё чернее. В полукруглом фойе больше никого не было. Ноэль и Ларри подняли воротники и вышли наружу.
Ларри шел сквозь ливень быстро и молча. Они пересекли переулок и свернули на едва освещённую улицу, по обе стороны от которой возвышались здания складов с темными стенами. Ноэль почувствовал, что начинает нервничать.
