увидел, что происходит.
— Подержите его, пока мы не вернемся, — велел человек с холодным голосом. — Где врач?
— Уже на улице, — ответил кто-то. — Все на улице.
— Найдите Рыбака, — распорядился человек с холодным голосом. — И подержите этого.
— Давай, — поторопил кто-то. — Пошли.
— Но я ничего не делал, — запротестовал Ноэль. Стеклянная дверь захлопнулась, а его за руки потащили назад, потом толкнули в другую сторону с такой силой, что он чуть не упал. Пока он поднимался на ноги, в нескольких дюймах от него захлопнулась тяжелая дверь. Прямо перед собой он увидел маленькое зарешеченное окошко.
— Но я ничего не сделал. Я просто ехал мимо, увидел, что происходит, и попытался помочь.
— Ну да, конечно, — отозвался более старый безжизненный голос по ту сторону закрытого решеткой окошка. — Ты что, не слышал? Шоссе закрыли.
— Я был на велосипеде. Я ехал на велосипеде. Он сейчас на складе! — крикнул он, но услышал только звук удаляющихся шагов, а минуту спустя раздался другой звук: дверь закрылась. Он остался один.
Он медленно двинулся сквозь густую тьму. Похоже на камеру. Не очень большую. Сырую. Холодную. Господи! Вот вам, пожалуйста, замечательный кейс-стади[1] на тему нецелесообразности помощи попавшим в беду. Не удивительно, что никто никогда ни во что не вмешивается.
Он дрожал, и ему пришлось поерзать по стене, чтобы поднять капюшон свитера. Стало немного получше, но дыхание всё равно превращалось в пар. Его глаза уже приспособились к освещёнию; впрочем, смотреть было практически не на что: просто пустая камера с двумя металлическими полками по стенам, на которых едва может уместиться человек.
Это безумие, сказал он себе. Это ещё безумнее, чем увидеть, как кого-то закалывают у тебя на глазах. Но они найдут раненого, вернутся и отпустят его. Поймут, что он пытался помочь, и тогда отпустят.
Прошло, кажется, бесконечно много времени, прежде чем он услышал какой-то шум в коридоре. Они возвращались. Хорошо. Сейчас его выпустят. Очень хорошо. Он чуть не оледенел в этой камере.
Дверь с лязгом распахнулась, и вошли несколько мужчин.
— Он в порядке? — спросил Ноэль.
— Ага, как огурчик, — ответил человек с холодным голосом, и Ноэль почувствовал, как его отрывают от пола и швыряют о стену.
Его, потрясенного, прижали к стене и стали бить. Вопросы сыпались так быстро, что ему едва хватало дыхания для ответа.
— Кто был с тобой? — спросил холодный голос.
— Никого. Я был один.
Его ударили кулаком в живот.
— Кто был с тобой?
— Я ехал мимо на велосипеде. Я был один.
— Дай я его спрошу, — предложил кто-то, пробиваясь вперед. — Я был во Вьетнаме. У нас были свои методы.
Одной рукой он отвел голову Ноэля назад, к стене, глаза блестели совсем близко.
— Так, сейчас я буду задавать тебе вопросы, и за каждый неправильный ответ ты будешь получать головой о стену. Слышал?
— Пожалуйста, нет. Я был один. Я пытался помочь ему, — взмолился Ноэль. — Я ехал мимо и увидел, как они напали на него…
— Откуда ты узнал, кто он такой?
— Я не знал. Я не знаю.
— Эй, — вмешался кто-то ещё, — дайте мне спросить. Я из него все вытяну.
Ноэль почувствовал ещё один сильный удар — по ребрам.
— Дайте мне, — сказал новый голос. Его снова ударили, на это раз ниже.
Они окружали его, пихая и пытаясь ударить, они менялись местами, стараясь добраться до него. Они убьют его. Убьют его в этой ледяной камере.
— Нет! Дайте мне допросить его! — Голос раздался у них. Все в миг остановились.
— Это Рыбак, — пробормотал кто-то. Все отодвинулись от Ноэля.
— Точно, — сказал новый голос. Он звучал властно, с легким акцентом. — А теперь, может, кто- нибудь мне объяснит, что это за свалка в темноте?
— Они добрались до Канзаса, — сказал кто-то.
— Что случилось? — спросил человек, которого они назвали Рыбаком.
— У него такой вид, как будто над ним поработала дюжина нарков с «розочками».
— Дело плохо?
— Он мертв.
— Двое, — осмелился вмешаться Ноэль. — Их было двое. Я видел.
— И ты был одним из них, — сказал кто-то, тыкая Ноэля в бок.
— Кто он? — спросил Рыбак.
— Он тут что-то разнюхивал. Сказал, что его послал Канзас.
— Оставьте его в покое. Включите какой-нибудь свет. Что тут у вас, застенки инквизиции? Пыточная камера? Давайте. На свои посты. Все. Вон отсюда.
Ноэль почувствовал, что его поднимают и прислоняют к стене.
— Не бейте меня, — взмолился он. — Я ничего не сделал.
— Вон, я сказал, — повторил Рыбак. — Все. Мак, останься за дверью. Я хочу с ним поговорить.
Ноэль дрожал, все тело болело. Единственный оставшийся в камере человек мягко взял его за плечи и усадил на металлическую полку.
— Я ничего не сделал, — сказал Ноэль. — Я просто пытался помочь ему. Почему они меня били?
— Они злились, что один из их друзей погиб. Им больше не на ком было выместить свои чувства.
— Но я просто хотел помочь.
— Отдохните немного, — сказал человек. Потом: — Вам холодно?
— Да.
— Мак, принеси одеяло.
Ему дали одеяло. Рыбак укутал им плечи Ноэля, потом сам сел на другую полку, у противоположной стены.
— Теперь расслабьтесь немного, молодой человек, я хочу, чтобы вы рассказали мне, как вы сюда попали.
— Он сказал мне пойти за подмогой на другую сторону улицы, — объяснил Ноэль.
— Понятно, — сказал он, но судя по голосу, его это не убедило. — Продолжайте. Я жду.
— Я думал, это здание закрыто, — сказал Ноэль.
— Так и есть. Расскажите мне все, что произошло.
— Я ехал на велосипеде по эстакаде, — начал Ноэль. Теперь, перестав дрожать, он чувствовал себя увереннее.
Рассказывая, он рассматривал человека, которого назвали Рыбаком. На вид — около пятидесяти пяти или шестидесяти лет. Среднего роста. Он казался довольно крепким, хотя насколько крупным и крепким, разобрать было трудно из-за темного габардинового пальто и плотных шерстяных брюк, заправленных в резиновые галоши. Непокрытая голова начинала лысеть, но седины в его каштановых волосах не было; они казались слегка примятыми, словно он только что снял шляпу. Квадратное, хорошо выбритое лицо, толстые губы, тяжелые скулы, слегка красноватая, как у алкоголика, кожа и большой мясистый нос с горбинкой. Лоб был высокий, квадратный, брови густые и кустистые. Только глаза — мягкие, карие — объясняли, почему он обошелся с Ноэлем с такой терпимостью. В общем и целом властный человек: начальник. Ноэль доверял ему — насколько он вообще мог доверять кому бы то ни было в этой абсурдной ситуации. Он не причинит
