— Не принимала. Я не принимаю наркотики.
Джордан подошел к свидетельской трибуне.
— Существует вероятность того, что вы могли проглотить его случайно?
— Я чай не пила.
— Возможно, наркотик был растворен в другом напитке?
— Нет, — решительно заявила Джиллиан. — Я пила только содовую, перед тем как выйти из дому. Клянусь, я ничего не принимала.
— Знаете, мисс Дункан, вы очень подробно рассказали нам о событиях той ночи… но не всегда говорили правду, не так ли?
Джиллиан нахмурилась.
— Нет, я говорила правду.
— Не станете же вы отрицать тот факт, что у вас многолетний опыт представлять произошедшее в ложном свете? Что вскоре после смерти матери вас направили к психиатру, потому что вы постоянно обманывали своего отца?
— Мне было всего девять лет, — ответила Джиллиан. — В то время я действительно запуталась. Сейчас я совершенно другой человек, мы с отцом по-настоящему близки. У меня нет от него тайн.
— Нет тайн? — повторил Джордан.
— Нет.
— Тогда почему вы не сказали ему, куда направляетесь той ночью?
Джиллиан зарделась.
— Я… я…
— Спасибо, мисс Джиллиан, — произнес Джордан, опускаясь на скамью рядом с Джеком. — Ответ мы все уже знаем.
Как только судья Джастис объявила пятнадцатиминутный перерыв, Джек повернулся к адвокату.
— Мне нужно в туалет, — сказал он и нервно оглянулся через плечо.
Журналисты как раз потянулись из зала суда, чтобы сообщить в газеты о показаниях Джиллиан. Джордан подозвал пристава.
— Вы не могли бы отвести моего клиента…
— Нет, — ответил тот. — В камере забился унитаз. Там сейчас работает слесарь.
Джордан поморщился. Он не хотел выводить Джека из зала суда — он тут же станет мишенью для репортеров и людей, готовых разорвать его на части. Но, черт возьми, нужда есть нужда.
— Идем, — пробормотал он, — я тебя отведу.
Как только они вышли из зала суда, отовсюду, слоимо метеоритный дождь, посыпались вспышки фотоаппаратов, на мгновение ослепив Джордана.
— Без комментариев, — заявил он, таща за собой Джека в туалет и заталкивая его внутрь. — Эй, господа, можно ему хотя бы там побыть одному? — обратился он к журналистам и закрыл перед ними дверь.
Джек подошел к писсуару.
— Что скажете о ходе процесса?
— Пока еще рано судить, — ответил Джордан.
Внезапно раздался звук спускаемой воды, одна из кабинок распахнулась.
— Мистер Дункан… — произнес Джордан, стремясь подавить инцидент в зародыше.
Но мужчина поднял вверх руку и остановился всего в нескольких сантиметрах от Джека, который как раз пытался застегнуть молнию на брюках.
— Тебе следовало его отрезать, — сказал Дункан и вышел из уборной.
Джек задумчиво посмотрел ему вслед.
— Доктор Полсон, к вам первого мая обращалась пациентка по имени Джиллиан Дункан? — спросил Мэтт.
Врач пункта первой помощи удобно устроилась за свидетельской трибуной.
— Обращалась.
— В котором часу?
— Приблизительно в половине второго ночи.
— Вам что-нибудь было о ней известно, когда вы начали осмотр?
— Да. Медсестра уже завела на нее карточку, измерила давление — сто двадцать на восемьдесят, учащенное сердцебиение. Девочка была встревожена, но ориентировалась во времени и пространстве. Она была напугана, но ее состояние нельзя было назвать пограничным. Она утверждала, что подверглась изнасилованию. Вагинально.
— Как вы осматривали Джиллиан?
— Во-первых, я попросила ее раздеться, — начала доктор Полсон, — потом произвела общий осмотр. Грудная клетка и сердце не вызвали опасения. Живот — мягкий, не чувствительный, не вздутый, с нормальным кишечным шумом. Никакой болезненности при внезапном ослаблении давления. На правом запястье были заметны синяки. Я их сфотографировала.
Мэтт попросил разрешения подойти к свидетелю и передал доктору Полсон снимки.
— Вы узнаете?
— Да. Именно эти снимки я сделала, когда осматривала пациентку.
— Они точно воссоздают синяки на теле Джиллиан Дункан той ночью?
— Да.
— Я хочу прикрепить их к делу как улики со стороны обвинения номер два и номер три, — заявил Мэтт. — Доктор, какому еще осмотру вы подвергли потерпевшую в ту ночь?
— Осмотрела таз. Внешние половые органы — без изменений, никаких следов насильственного проникновения. Я взяла кольпоскоп — другими словами, большое увеличительное стекло с прикрепленным к нему источником света, — чтобы осмотреть вагинальный канал.
— И что вы обнаружили?
— Купол влагалища без изменений, никаких повреждений или остатков спермы. Шейка закрыта, без видимых патологий. Матка не увеличена, без перегибов, не болезненная, придатки не прощупывались, не болезненны. Пациентка утверждала, что анального контакта не было, поэтому ректальный осмотр не проводился. — Врач улыбнулась присяжным. — Много медицинских терминов, но если говорить простым языком: внутри она выглядела без патологий.
— Это редкость — не обнаружить ни повреждений, ни синяков, ни аномалий внутри пациентки, которая сообщает об изнасиловании?
— Вовсе нет, — ответила врач. — Иногда остаются синяки, иногда нет. Вагина предназначена для половых сношений, поэтому, если честно, она может многое вынести. Часто травматические половые акты не оставляют видимых следов.
— В таком случае как вы можете определить, имел ли место половой акт?
— Только по наличию семенной жидкости. Однако ее отсутствие также не может исключать полового акта. Существует вероятность использования презерватива. Или мужчина мог пройти стерилизацию.
— Вы осмотрели другие части тела потерпевшей, доктор?
— Да. Я осмотрела бедра и промежность.
— И что обнаружили?
— Под ультрафиолетовой лампой я обнаружила наличие вещества, оказавшегося засохшей спермой.
— Как вы поступили?
— Я взяла стерильный тампон из набора для сбора улик и сделала смыв.
— Что вы с ним сделали?
— Положила в бумажный конверт, имеющийся в этом же наборе. Написала на нем свое имя, дату, фамилию пациентки, запечатала и поверх печати поставила свои инициалы.
— Вы собрали у Джиллиан еще какие-либо вещественные доказательства?
